Читать книгу "Волшебные истории. Новые приключения Елены Прекрасной - Людмила Петрушевская"

Поэтому у нее и нога была больше, чем у всех остальных Барби.

Те же просто сидели или лежали, а Барби Маша работала!

У теперешней Барби Кэт ножка была маленькая и бесполезная.

Короче, мастер заподозрил, что эта Барби не его.

Он поднес куколку к свету своей лампы и увидел, что у нее в ушах дырочки, возможно, для сережек.

У его Маши такого не было!

Он также подметил, что глаза у этой Барби совсем другие — пустые и равнодушные.

— Так! — сказал он себе, вернул куколку на место и начал изучать обстановку.

Тут только он увидел открытое окно, комочки сухой грязи на подоконнике, а также воронье перо на полу (Валька была известной неряхой).

— Так! — повторил он.

Еще в детстве дед Иван — тогда он был Иванушкой — слышал рассказы о птицах-воровках, которые врывались в окна и форточки в отсутствие хозяев и утаскивали у бедных людей единственное богатство — скажем, колечки, лежащие в вазочке, или серебряную ложку из детской чашки.

Бедные люди плакали, вспоминали, кто их посещал вчера — знакомые, соседи, или родственники, или дети, и много ужасных ошибок совершалось, много горьких мыслей бродило в голове обокраденных, и сколько горя причинял этот птичий разбой — начинались подозрения и ссоры на всю жизнь, кого-то больше не приглашали в дом, с кем-то переставали здороваться.

Дед Иван вспомнил, что творилось в доме, когда ему самому было восемь лет.

Соседская мамаша недосчиталась брошки с камушком, которая лежала на блюдечке в буфете, — и это произошло сразу же после того, как маленький Иванушка играл у них вместе с другими детьми в лото, а потом за ним пришла мама и увела его.

И только когда хозяин дома нашел на подоконнике воронье перо и послал ребят слазить на дерево и в вороньем гнезде обнаружилась брошка плюс еще две ложки, щипчики для сахара и чья-то вставная челюсть из белого металла — только тогда выяснилось, кто воришка.

На этом дедовы воспоминания прервал настойчивый звонок в дверь: видимо, пришли очередные посетители.

Дело в том, что после передачи по телевизору к Ивану ходили целые экскурсии смотреть кукольный домик.

Дед Иван уныло пошел открывать.

К нему на этот раз заявилась довольно странная пара — худая красноносая гражданка с маленьким пронырливым сыном.

— Пришли к вам поговорить, — хрипло сказала посетительница. — Мы из поселка Восточный. Меня зовут Шура Шашкина.

— Вот домик, — сказал дед Иван, — я работаю, смотрите сами.

И он уселся за стол.

— Домик ничего, — прокашлявшись, произнесла Шура. — Смотри, сынок.

И они ушли, гремя резиновыми сапогами, почему-то в кухню.

Там они походили, заглянули еще кое-куда, а затем вернулись, и Шура сказала:

— Мужчина, домик у вас неплохой. Я могу у вас прибирать, продукты закупать и другое. Лекарства за ваш счет.

— Спасибо, мне не нужно, — ответил рассеянно дедушка Иван.

— Так что оформляйте квартиру на меня, — продолжала Шура, не слушая. — Я за вами буду ходить. А квартира будет на меня, не беспокойтесь. А что, жилплощадь хорошая. В случае чего не пропадет.

— Нет, спасибо, я не нуждаюсь, — сказал дед Иван, тупо сидя за столом и размышляя, куда же делась его Барби Маша.

— Так что нам подходит ваша квартира, — сказала Шура в заключение и вытерла рот.

— А зачем она вам подходит? — спросил дед Иван.

— Так объявление в газете. Одинокий пенсионер отдает свою квартиру добрым людям.

— Как это? — Дед Иван даже подскочил на стуле.

— В завтрашней газете. У меня сынок торгует газетами, ему дали пачку… Мы первые пришли. Так что отдавайте нам.

— Это ошибка! — вскричал дед Иван. — Мне ничего не надо ни от кого!

— Вы что, не давали объявления? — спросила Шура Шашкина.

Онемевший дед помотал головой.

— Шутка, — сказал маленький сын Шуры Игорек по прозвищу Чума.

Раздался звонок у дверей, длинный и требовательный.

— Во, идут остальные. Мы уже сколько здеся сидим первые! — закричала Шура в сторону двери. — Не отчиняйте дверь!

Но дед все-таки открыл.

Его смял бурный поток посетителей.

Отталкивая друг друга, они ворвались в квартиру.

Крик и драку прервал мощный голос Шуры:

— Дедуля не отдает квартиру! Ктой-то вас наколол!

— Пошутили! — завизжал Игорек. — Прикол!

Народ, однако, не хотел верить в такое несчастье, а шестеро вообще ничего не желали знать, поскольку пришли первыми. (Они действительно ломились в дверь все вместе, но сразу это им не удалось, потому что дедова дверь могла пропустить одновременно только четверых, если боком, и эти шестеро упали, а по их головам прошли победители, остальные двадцать пять.)

Так что те, первые шестеро, требовали квартиру сразу же с выселением деда в дом для престарелых.

Однако Шура по прозвищу Шашка недаром слыла самой скандальной женщиной поселка Восточный (который вообще был широко известен своими драками).

Короче, через час народ схлынул, унеся с собой, как выяснилось, пару табуреток с кухни, полотенце и мыло из ванной и Барби Кэт из домика.

Рояль Маши и кукольную мебель не тронули, они, видимо, не понравились посетителям — дед это обнаружил и обрадовался.

Домик только поставили немного криво и на другой бок.

— Завтра вам будет еще хужее, — сказала Шура, — мы уж у вас останемся. Завтра газета выходит с объявлением. Не открывайте людям дверь-то. Я все для вас сделаю. Пол подмою. Я все могу, все умею.

— Скажите, Шура, — произнес Иван медленно, — вы умеете лазить по деревьям?

— Это влегкую, — сказала она. — Это Чума умеет. Чума его зовут, вообще Игорек. А меня все кличут Шашка, я Александра.

И она полезла в резиновый сапог, достала оттуда паспорт, слегка выпрямила его и предъявила деду.

После такого знакомства они спустились во двор, и Чума ловко полез вверх по липе.

Там, наверху, Чума задержался, в результате чего десятки ворон с дикими криками полетели спасаться на соседнее дерево.

Пока они орали, Чума лазил по гнездам, а затем спустился с победой вниз.

У него оказались битком набитые карманы, а в зубах он держал Барби Машу.

Спрыгнув, Чума отдал Барби Машу дедушке и сказал:

— Я там еще чего-то нашел.

— Что нашел — все твое, — сказал дед Иван, пряча Машу за пазуху.

— Ну, — ласково сказала тетя Шура сыну и аккуратно плюнула на землю, после чего деликатно вытерла рот рукавом.