Читать книгу "Палачи и герои - Сергей Зверев"

– Как же вы меня так умело ввели в заблуждение, господа красноармейцы!

– Зато не убили, – сказал Иван. – А надо бы. Сколько вы душ губите.

– Так это дело такое. Их победитель считать будет. Он и мнение вынесет.

– Сейчас победители мы. И шкуру с тебя живого спустим, как вы делаете. Если говорить не начнешь.

Поломавшись для порядка, пленный выдал все, что знал:

– Голуб в схроне все время, не выходит без особой надобности. Там же его жена Антонина. И человек десять хлопцев – это охрана, краевой аппарат и экзекуторы. Но они там недолго останутся.

– Что так?

– Голубу зимний бункер приготовили. В другом районе. Где – не знаю. Кто с ним еще? Не знаю – меня туда не пускают.

По рации Иван сообщил обстановку, дал отмашку. И сводный полк внутренних войск начал выдвижение.

Войска подтянулись уже ночью. Перекрыли горные тропы, оцепили лесные массивы.

Расчет на неожиданность не оправдался. Когда Иван, Адвокат и бойцы НКВД приближались к горе с пещерой-схроном, по ним ударила длинная пулеметная очередь. Иван привычно распластался на земле, дернув за руку растерявшегося Адвоката.

– Не зевай, юрист! Так и голову потерять недолго.

Командующий подразделением майор ВВ закричал:

– Граждане бандиты! Предлагаю сдаться! Гарантирую справедливое обращение!

Повторил это на украинском – коверкая слова.

– Сам сдавайся! У нас патронов хватит! – прокричали со стороны схрона.

У Ивана была задача попытаться взять бандитов живыми. Потому он затеял переговоры. Обещал жизнь. Намекал на варианты сотрудничества. Призывал подумать о будущем Украины, которую отстраивать всем вместе.

В ответ площадная ругань, обещания прийти в Москву и там всех краснопузых перевешать – немец теперь друг, он поможет. Женский крик – тоже что-то истеричное и невнятное. Потом внутри горы ухнул взрыв… И опять – брань, крики.

На рассвете в бункере послышались выстрелы. Потом донесся совершенно спокойный усталый голос:

– Сдаюсь! Я один!

– Где остальные? – крикнул Иван.

– Я их убил!

Иван знал, что, по инструкции ОУН, окруженные бандеровцы, не видя иного выхода, должны самоликвидироваться. Старший убивает всех и кончает жизнь самоубийством. Похоже, приказ выполнен наполовину.

– Выходи! Руки держи вверх. Не делай резких движений, – инструктировал Иван. – Если гранату решил рвануть вместе с нами – не получится!

– Я что, дурак, что ли?

Из схрона появился долговязый мужчина лет тридцати в длинном пальто, галифе и сапогах сорок пятого размера. Длинные волосы развевались по ветру. Лицо было по-лошадиному удлиненное, а глаза злые, но покорные.

– Я Вялый. Охранник проводника, – пояснил он, когда бойцы обыскали его, связали руки за спиной и представили перед очами Ивана.

Сотрудники НКВД осторожно прошли в схрон, капитально сделанный в скале, – немцы постарались. Бетон, система вентиляции, даже колодец. Три просторных помещения, где были лежаки, деревянные ящики с оружием и боеприпасами, множество картонных коробок. Достаточно просторно – могло разместиться человек тридцать.

На полу семь трупов – все мужчины. А кто же тогда верещал скандальным женским голосом? И ни Голуба, ни Дантиста.

– Где остальные? – спросил Иван.

– Мы… – Вялый замялся. – Мы Голуба замуровали. С женой и Скалой – техническим референтом краевой Безпеки. Там тоннель специальный. И отдельный выход наверх, сейчас заваленный. Левко, комендант охраны провода, получил приказ – после того как Голуба замуруют, пещеру подорвать вместе с нами. И концы в воду. Точнее, в скалы.

– Зачем?

– Голуб надеялся, вы, увидев, что все погибли, уйдете. А он раскопается. И вы с носом. – Вялый безумно захохотал. – Левко дурак! Ему что скажут, он и рад. Уже хотел подорвать, ну тут я его… Из автомата. Помирать-то так вот, не по-человечески, под землей, как пес безродный, кому охота? Вот он.

Бандит показал на кряжистого, широкоплечего пожилого мужчину, лежащего лицом вниз. Входное отверстие пули было в спине.

– Где бункер? – спросил Иван.

– Да вон он.

Сапер приладил взрывчатку. Рвануло так, что Иван побоялся обрушений. Но пещера выдержала. В дальнем конце зала открылся тоннель.

– Выходить с поднятыми руками! – заорал в черный зев тоннеля Иван, держась так, чтобы его не задела шальная пуля.

Раздался выстрел.

Бойцы НКВД подождали. Бросили в туннель гранату и ворвались туда, светя фонарями. Лучи плясали по тоннелю, вырывая из темноты безжизненные тела.

Взрывом убило Голуба и его жену. Скала застрелился сам – это был его выстрел.

Трупы вытащили наверх и разложили. Пленный бандит тыкал пальцем и говорил:

– Голуб. Жена. Скала. А это Микола, технический референт краевого провода по организационным вопросам, он в СС поручиком служил.

Около пещеры бойцы раскладывали добычу. Немецкая радиостанция, два радиоприемника, пишущие машинки, три пулемета, шесть автоматов, две винтовки, пистолеты, печати и штампы советских учреждений, в том числе милиции Киева и воинских частей. Несколько десятков советских орденов и медалей, партийных и комсомольских билетов, больше двух сотен красноармейских книжек, сотня советских паспортов. Это взято с тел убитых красноармейцев, замученных граждан, истерзанных коммунистов. Ящиками – националистические брошюры, листовки, приказы по Карпатскому проводу и Центральному проводу ОУН.

– Где Дантист? – спросил Иван пленного.

– Кто?

– Из центральной СБ.

– Важная шишка, – прищелкнул языком пленный. – Был тут один.

Он описал внешность гостя достаточно подробно. Похоже, это и был Дантист.

– Пришел один, – пояснил пленный. – Хлопцев своих в Лютецких хуторах оставил. Пробыл у нас несколько дней.

– Когда ушел?

– Так вчера утром и ушел. Он тут не первый раз. Его хлопцы у нас обмундирование советское забрали.

– Зачем?

– Так разве они ж скажут! Селян, наверное, Красной армией пугать…

Глава 45

Дантист ушел с базы Голуба ровно за день до ее разгрома НКВД. И поставил свечу в сельском храме за свое очередное спасение.

Выпал первый снег и устлал леса, добавив повстанцам множество проблем. Предательский снег – он может засыпать твои следы, но ведь готов и сохранить их для группы преследования. Холод, заготовка дров, иссякающие запасы продуктов – тысячи вопросов для лесной зимующей армии, некоторые из которых вообще не решаемы. И еще зимой легче искать схроны. Дымок над ними вьется, вибрирует теплый воздух – отрада для опытного чекистского взора.