Читать книгу "История космического соперничества СССР и США - Джин Айсман"

Длинный предстартовый отсчет времени, предшествующий запуску, проводился из мощного укрепленного бункера, нашпигованного стойками с измерительными приборами, пультами управления и другим оборудованием, которое использовалось для контроля над ракетой и до и после запуска. Команда в бункере следила за стартовой площадкой через перископы. Цепочка станций слежения, тянувшаяся от полигона через Карибское море и далеко за его пределы, была подготовлена для наблюдения за полетом ракеты. Обычно после ряда задержек, связанных с техническими проблемами, «Атлас» готовился к запуску; его двигатели создавали максимальную тягу, крепления, удерживающие ракету на площадке, натягивались до предела. Ниже стартовой площадки огромные стальные отражатели пламени, каждый из которых был в два человеческих роста, загорались от выбрасываемого пламени двигателей «Атласа» и отлетали в стороны от ракеты. Чтобы охладить горящий выхлоп, дефлекторы поливали водой — до 160 т в минуту — и она превращалась в гигантские клубы пара. Крепления отпускались, и огромная МКБР с оглушительным ревом отрывалась от площадки. Команда запуска с волнением следила из бункера за полетом «Атласа». К сожалению, в тот начальный период испытаний американских баллистических ракет дальнего действия вскоре после запуска полеты очень часто заканчивались взрывом, вызванным или внутренними неполадками, или офицер службы безопасности полигона взрывал установленный на борту ракеты заряд. Задача этого офицера заключалась в том, чтобы пристально следить за полетом ракеты и уничтожить ее в случае, если она отклонялась от тщательно разработанного плана полета. Со временем число таких зарегистрированных неудач на полигоне уменьшилось.

В отличие от секретности, окружавшей Байконур, невоенная космическая программа на полигоне Канаверал была полностью доступна общественности и средствам массовой информации. Следить за запусками ракет на близлежащих пляжах собирались, как правило, толпы людей. Хотя вплоть до конца 50-х годов репортеров с фотокамерами не всегда пропускали на территорию самой стартовой площадки, длиннофокусные фотокамеры и бинокли обеспечивали подробное освещение запусков в прессе с самого начала, включая и впечатляющие неудачи. К ним относились взрывы на стартовой площадке полностью заправленных топливом первых «Атласов» и «Торов», а также запомнившаяся первая неудачная попытка американцев отправить на орбиту Земли спутник с помощью ракеты «Авангард» в 1957 году. Не раз люди, наблюдавшие за запусками на полигоне, с ужасом видели, как гигантская ракета разворачивалась в воздухе и направлялась назад на землю. Однажды подобное произошло в июле 1958 года, когда НАСА пыталось запустить спутник «Эксплорер» с помощью ускорителя «Юнона-2», установленного на МКБР «Юпитер» американских сухопутных сил. Почти сразу после старта «Юнона» резко пошла влево, отклонившись от заданной вертикальной траектории. Офицер службы безопасности уничтожил ракету через пять секунд полета. После взрыва заряда охваченная пламенем ракета врезалась носом в землю.

Мыс Канаверал становится космодромом

В 1958 году НАСА стало важной частью жизни мыса Канаверал. Военно-воздушные силы, в то время основные обитатели этого отдаленного места, обеспечили НАСА стартовыми площадками, ракетами и другим оборудованием, необходимым для проведения космических полетов. И это было исключительно важно, так как ракеты военно-воздушных сил выполняли существенную функцию в новой космической программе, осуществляемой НАСА. Например, первые полеты «Пионеров» в сторону Луны, проводимые НАСА, осуществлялись с помощью ракет военно-воздушных сил (а иногда сухопутных сил). Это были такие ракеты как «Тор-Эйбл», «Дельта» и «Юнона-2». Когда НАСА разрабатывало программу пилотируемых космических полетов, то для проекта «Меркурий» и «Джемини» полагалась на версии военных МКБР «Рэдстоун» и «Атлас» военно-воздушных сил и «Титан-2». По проекту «Меркурий» орбитальные полеты (с использованием «Атласа») и все полеты по проекту «Джемини» («Титан-2») осуществлялись с легендарной «грядки МКБР». Однако, следуя плану Кеннеди послать американцев на Луну, НАСА все сильнее нуждалось в своих собственных отдельных стартовых комплексах, число которых значительно превосходило то, что имелось на мысе Канаверал.

Появление НАСА резко увеличило огромную экономическую пользу, получаемую от космических и ракетных программ всеми населенными пунктами, расположенными в районе мыса Канаверал. Этот процесс стал ощущаться с тех пор, как начали осуществлять военные ракетные программы. Еще в середине лета 1957 года журнал Time процитировал слова местного жителя о процветании их района: «У нас здесь у всех ракетная лихорадка, — сказал управляющий мотеля „Старлайт“, находящегося в Кокоу Бич, вблизи от мыса Канаверал. — Все сосредоточено на мысе… Это земля, где, вероятно, все автомагистрали перекрываются для того, чтобы грозный упакованный в брезент груз доставлялся на отгороженную секретную территорию, расположенную за воротами». В статье отмечалось, что население округа Бревард, в котором расположен полигон, увеличилось всего за семь лет с 23 до 70 тысяч человек в 1957 году. Стоимость земли повысилась на 500 %, и в таких городах, как Мельбурн, Титусвиль и Кокоу Бич, этот рост, по всей видимости, не прекратится.

К июлю 1969 года, когда шла подготовка «Аполлона-11» к первой пилотируемой высадке на Луну, население округа Бревард увеличилось до поразительной величины в 250 тысяч, включая 35 тысяч инженеров и техников. Но хорошие времена не могут продолжаться бесконечно. Уже через год после полета «Аполлона-11» и задолго до последнего полета на Луну в декабре 1972 года руководитель НАСА Томас Пейн публично заявил о своем агентстве: «Мы находимся на грани катастрофы». Он ссылался на резкое сокращение бюджета НАСА, последствия которого отражались не только на оборудовании, которым располагало НАСА, и полетах. Города, выросшие как грибы вокруг мыса в пору его расцвета, весьма ощутимо пострадали в результате спада деятельности НАСА и уменьшения расходов на подрядчиков. Вскоре начали появляться опустевшие, заколоченные дома, закрытые предприятия и техники, ищущие работу. Составление резюме стало одним из самых прибыльных занятий в округе.

Но в марте 1965 года это место получило значительный толчок к процветанию. К этому времени оно было переименовано в мыс Кеннеди. В ноябре 1963 года, спустя лишь несколько дней после покушения на президента Кеннеди, президент Джонсон издал указ о переименовании мыса Канаверал и космодрома НАСА — в честь убитого президента. Полигон НАСА стал называться Космическим центром имени Кеннеди. Военно-воздушные силы переименовали свой ракетный полигон Канаверал в военный аэропорт имени Кеннеди. Однако в 1973 году в ответ на выражение общественного мнения во Флориде, первоначальное историческое название мыса была возвращено, хотя космический центр сохраняет имя Кеннеди. Полигоны военно-воздушных сил были переименованы в военные аэродромы мыса Канаверал. В марте 1965 года будущее полигона мыса формировалось на острове Мерит в Космическом центре полетов НАСА имени Кеннеди, расположенном напротив огромного ракетного полигона военно-воздушных сил на другом берегу реки Банана.

Взяв на себя полную ответственность за проект «Аполлон», НАСА заняло около 45 000 га земли на острове Мерит, чтобы соорудить монтажные ангары и пусковые полигоны ракет «Сатурн-5», предназначавшихся для полетов на Луну. С огромным размахом НАСА начало само заниматься предпринимательством. В журнальной статье за 1965 год отмечается: «За рекой Банана НАСА строит новые полигоны… их технические характеристики поражают воображение. Например, здание, в котором будет производиться вертикальная сборка ракет, имеет длину 168 м, и за его самыми высокими дверьми в мире будут находиться четыре ракетных бокса. Внутреннее пространство превышает размеры пирамиды Хеопса или Пентагона и демонстрационно-торгового комплекса в Чикаго, вместе взятых». Замирая от восторга, автор статьи перечисляет различные аспекты сборки и перемещения «Сатурна-5» к стартовой площадке, включая самые большие в мире дворники на кабине гусеничного транспортера, который будет доставлять свой массивный груз по «специальной дороге для перемещения ракет на стартовую площадку, ширина этой дороги будет такой же, как автомагистраль в Нью-Джерси, и толщиной почти 2,5 м, чтобы выдержать 8000 т общего веса транспортера и его груза».