Читать книгу "Прах (сборник) - Михаил Киоса"

Внутри банкомата что-то щелкнуло. Замычало, тренькнуло.

А затем ее пальцы начало пережевывать.

Глаза Иришки распахнулись, в горле застрял сумасшедший крик. Медленно и почти беззвучно спрятанные за шторкой зубчики принялись перебирать ее окровавленные пальцы, всасывая кисть все глубже и глубже.

– Меня… затягивает… – на вдохе просипела девушка, в отчаянии хватаясь за пойманное запястье правой рукой. – Мамочка… затягивает…

От нового порыва боли сознание Вяхиревой замерцало, а внутренний свет на секунду почти погас. Сквозь застилающую все розовую пелену – сотканную из треска рвущейся кожи и хруста косточек – Ирина почти без удивления заметила, что банкомат, словно огромная медуза, пошел кожистыми волнами. Монитор железного шкафа замерцал еще сильнее, запестрил помехами, смешал строчки и буквы. Линза видеорегистратора отсвечивала алым, как налившийся кровью глаз.

Судорожно втянув воздух, девушка в отчаянии обернулась к жигану за спиной, умоляя высшие силы не дать ей отключиться.

– Выключи… – с хрипом выплюнула она через плечо.

Но безвольный овощ в кожаной куртке лишь хлопал губами и смотрел на Иру, будто она говорила на суахили. Подстегнув себя злостью, Вяхирева рявкнула так, что несостоявшийся грабитель подскочил:

– Выруби его, баран! Быстро!

По телу сухощавого гиеныша прокатилась дрожь пробуждения. Челюсть с хлопком встала на место, в мутный взгляд вернулся намек на осмысленность. Паха дернул тощим плечом, что-то промычал, а затем судорожно сунулся за зеленый банковский ящик, протискиваясь вдоль стены в поисках розеток.

И вдруг пробормотал такое, отчего Ира мигом забыла о боли.

– Да ну на ***… – донеслось из-за банкомата. – Быть такого не может…

– Что?! – взвилась Вяхирева. Левая кисть онемела, покалывание переместилось вверх по предплечью. Расстояние между оконцем и часиками на запястье очевидно сократилось, чуть не ввергнув девушку в дикую панику. – Что там, ** твою мать?!

Парень вынырнул из-за банкомата, в его крохотных глазках читалась вина.

– Так ведь выключено… – Он развел руками, будто извиняясь за разбитую в гостях чашку. – Там и шнура-то никакого нет…

Ира лишилась дара речи. Хотела отматерить малолетку за невнимательность. А затем, без паузы, умолять посмотреть еще. И тут же ругать-ругать-ругать, потому что она истекает кровью по причине нелепого технического сбоя, а обкуренный гопник не в состоянии найти место, где банкомат включается в сеть. Но вместо этого Вяхирева лишь застонала – из глубин щели снова раздался громкий хруст.

Отрешенным взглядом изучая утопленную в железном чудовище руку, Иришка поняла, что это лопнуло колечко с аметистом. Теперь она совсем не чувствовала боли, только капающую с запястья кровь и жар, медленно поднимающийся к локтю. Жажда усилилась, перехватив горло терновым обручем.

– Быть такого не может… – пробормотала Ира.

И уловила еще одну зарождающуюся галлюцинацию – схвативший ее ящик будто бы содрогнулся, а щель для выдачи купюр издала хлюпающий звук. Спустя секунду девушка поняла, что хлюпает она сама, заплакавшая незаметно и горько.

К ее удивлению, слезы подействовали на дитя подворотен куда эффективнее брани или окриков. Тот встрепенулся, бросился к пленнице и, на этот раз без всякой подозрительности или брезгливости, ухватился за липкую от крови кисть. Пробормотал что-то вроде «простите-потерпите», потянул. Решительно и бездумно, как только и умел решать проблемы.

Чувствительность тут же вернулась: по нервам левой руки словно прошел заряд тока. Ира почувствовала, как рвется онемевшая кожа на тыльной стороне запястья, и заорала так, что парнишка едва не отлетел в сторону. Но тут же спохватился, ослабил хватку и… начал расстегивать ее часы.

Иришка даже перестала кричать. Молча наблюдала, как выпачканные красным истатуированные пальцы сражаются с застежкой браслета, и поражалась наглости щенка, взявшегося таки ограбить попавшую в капкан дуру.

И далеко не сразу сообразила, что тот снимает часы, потому что те оказались в опасной близости от щели «бабломёта» и продолжали к ней приближаться. И если минуту назад Ира Вяхирева утопила в банкомате лишь пальцы левой руки, то теперь там скрылась вся ее кисть…

– Этого не может быть… – повторила Иришка, поразившись надломленности своего голоса.

– Потерпите, – сбросив часики в карман пальто, Паха нервно облизнул тонкие губы. – Я за подмогой…

– Нет! – извернувшись, правой рукой девушка схватила его за кожаный погон на куртке. – Пожалуйста… не бросай меня…

Глаза несостоявшегося грабителя метались, выдавая нестерпимый градус страха. Едва ли не большего, чем сотрясал саму Вяхиреву. Челюсть паренька ходила из стороны в сторону, пальцы тряслись.

– Попробуй еще раз… – пережив внезапный приступ жара и головокружения, попросила Ирина. Обмякла, едва не слившись на пол подтаявшим мороженым, но парнишка удержал. – Отключи его… попробуй…

– Да отключен он! – взвизгнул Паха.

– Да хера с два! – прокричала Ира прямо в его лицо, в эпицентр запахов табака, семечек и пота.

Железные зубцы валиков продолжали ощупывать ее кисть, будто готовились к сеансу хиромантии. Впивались в основания пальцев, ладонь, запястье. С чудовищно-сонной бережливостью, словно не хотели причинять лишнюю боль. При этом медленно проворачиваясь и затягивая все глубже. Пачкая манжету модного бежевого пальто, из оконца на бетонный пол срывались вязкие алые бусины.

Паха отступил на шаг и стиснул кулаки.

Сдвинулся влево, вправо, с хищным прищуром заглянул за заднюю стенку. Осмотрел фасад банкомата так, словно тот был гнидой из враждебной группировки. В глазах парня проступило то самое страшное, чего изначально Вяхирева и опасалась – нечеловеческое, дикое, с легкостью доказывающее постулаты о чудовищах внутри людей. В сердцевине его будто раскачивался маховик, остановить который будет невозможно ни силой, ни уговорами.

А затем парнишка по имени Павел снова поступил самым простым и доступным для себя способом решения проблем. Отскочив еще на пару шагов, он взял короткий разбег и со всей силы пнул банкомат в гладкий зеленый борт.

– Давай, блядина, вырубайся! – взвизгнул «спаситель», снова саданув по борту подошвой кроссовка.

Машину качнуло, неохотно сдвинуло с места, подвернуло. Руку Вяхиревой изломило так, что она опять закричала в полный голос. Но не успела Иришка обрушиться на малолетнего идиота, вздумавшего избить банкомат, пока ее рука находилась в железном прикусе, как…

Шкаф «Сберегательного Накопительного Русского банка» зарычал.

Не издал звук, похожий на рычание. Не заскрежетал и не загудел. Он зарычал так, как это делает раздраженный июльской жарой тигр в зоопарке. Как массивный бойцовский пес, загнанный в угол подворотни. Как нечто живое, плотоядное и не менее опасное, чем двое уголовников на пустынной парковке.