Читать книгу "Американец, но все-таки русский - Александр Тамоников"

Ближайшая комната находилась в пяти метрах — не успеть. Парни решили встретить гостей, встали вдоль стен, изготовились к бою и через секунду открыли огонь.

По полу заплясали стреляные гильзы. Несколько тяжелых пуль впились в стену. Два темнокожих мужика покатились по ступеням лестницы.

Стрельбу из современного бесшумного оружия не сравнить с грохотом «калаша», однако лязг затворов, резкие хлопки, звон гильз, падающих на пол, никуда не денешь. Все это демаскировало людей Власова, выдавало их присутствие здесь.

Капитан это прекрасно понимал и стремился поскорее закончить работу в доме. Сейчас важна была каждая секунда.

— Лисин, Конопко — внизу. Стрельцов — за мной! — приказал Сергей.

Бойцы в несколько прыжков преодолели лестничные марши и оказались этажом выше.

Власову стразу бросилась в глаза абсолютная схожесть планировки. Второй этаж полностью повторял первый. Но это было и все, что он успел заметить. Дальше ему пришлось стрелять и вжиматься в стену.

Вначале он срезал очередью молодца с наушниками в руках, выскочившего из комнаты. Через пару секунд Сергей отлетел в сторону, чтобы не угодить под очередь, ударившую через дверь того же помещения.

Все шло по плану. Разговор с американцами Амаду не понравился, но жизнь научила его бороться, отстаивать свою точку зрения. Захотят получить русских — заплатят. А пока…

Поздней ночью его разбудил связист и доложил о том, что на рабочей частоте несколько минут подряд идут вызовы от какого-то «Ноль второго».

Амад Мазу не знал никого с таким позывным, но интуиция подсказала ему: «Иди! Это тот человек, который тебе нужен».

Он присел у рации, ответил и не пожалел. Русский советник говорил неторопливо, взвешивая каждое слово. Тем не менее никаких категоричных возражений с его стороны не последовало. Переговоры проходили по самому благоприятному сценарию.

Но их завершение потонуло в каком-то грохоте, вдруг донесшемся со стороны лестницы.

— Посмотри, что там, — прикрыв ладонью микрофон, приказал Амад связисту, и тот исчез за дверью.

В нее тут же что-то дважды ударило, а в коридоре кто-то упал на пол. Мазу глянул на дырки в двери и понял, что штаб кто-то атаковал. Он выронил микрофон и бросился к автомату, висевшему на крючке. От резкого движения стул полетел в сторону.

Амад трясущейся рукой передернул затвор и дал очередь в коридор через тонкую деревянную дверь. От нее в разные стороны полетели щепки. Он сделал шаг вправо и нажал на спусковой крючок еще раз.

В следующую секунду что-то сильно ударило его в грудь. Мазу не удержал равновесия и начал падать. Он зацепился рукой за деревянную балку крыши, но жгучая боль не позволила ему удержаться.

Амад упал и вдруг с ужасом почувствовал, как боль докатилась до сердца, а силы моментально иссякли. Он вроде бы только что стоял на ногах, был энергичен и подвижен и вот уж лежит, не в состоянии пошевелить рукой.

Над ним склонились незнакомые люди, то ли европейцы, то ли американцы. В бытность премьер-министром Амад пытался уразуметь, имеется ли разница между их внешностью.

Он так и не понял этого, но все же успел по-думать, что перед ним скорее европейцы, потому как один из них спросил его на плохом английском:

— Где русские вертолетчики?

— Пошел ты, — прошептал Мазу стремительно бледневшими губами.

Толстый ствол странного автомата изрыгнул пулю.

Амад дернулся. Но выстрел был лишним. Его сердце уже не билось.

— Первый, ответь Четвертому! Первый!..

— Да, слушаю! Что у тебя?! — отозвался Власов, быстро заглядывая в комнаты второго этажа.

— На посту положил всех. Но вы так нашумели, что тут скоро будет все их войско.

— Продержись немного. Мы никак не можем найти пленных.

— Постараюсь, Первый. Но вы там недолго!..

— Серега, я отчетливо слышал их на первом этаже, — напомнил командиру Стрельцов, шедший за ним.

— Мы же вместе прошерстили первый этаж, — с раздражением проговорил командир. — Прихожая, коридор, лестница, по две комнаты слева и справа. Жорик с Витькой осмотрели другой коридор, столовую, кухню и все прочее. Где же им быть? Подвалов в жилых домах этой страны не делают.

— Не делают, — согласился связист, вдруг остановился посреди коридора и выпалил: — Лестница, Серега!..

— Что лестница?

— Ты помнишь, чтобы мы заглядывали под нее?

— Нет. А что там?

— Там же имеется какое-то пространство.

Капитан пожал плечами:

— Ладно, пошли посмотрим.

Они быстро сбежали вниз, заглянули в темное пространство под лестницей и обнаружили там еле заметную дверь.

— Так вот что он тут охранял. — Власов кивнул на труп часового. — Ну-ка поищи у него ключ.

Глава 16

Миша долго ворочался на неудобной узкой лавке, потом спросил:

— Как думаешь, Коля, долго мы здесь будем сидеть?

— Пока главарь мятежников не договорится с нашими о выкупе.

— Если не сумеет, то пустит нас в расход, — сказал Равиль и тяжело вздохнул.

В каморке под лестницей все так же вполсилы горела слабая лампа, было душно, воняло мочой и тухлой рыбой. Наговорившись, ее обитатели распределились по лавкам и попытались уснуть. Время было позднее, а прошлой ночью поспать они вообще не смогли, работали.

Тем не менее сон не шел. Вместо спокойного отдыха в голову узников лезли всякие нехорошие мысли о пытках, разных зверствах и смерти. Время от времени кто-то из них начинал ворочаться, вздыхать, потом ложился на спину и, глядя в серый потолок, задавал какой-нибудь вопрос. Вот как сейчас — про цель отсидки.

Карбанов и сам не находил себе места, но был мужиком спокойным и мудрым, держался уверенно, без эмоций и нервов. Майор знал, что именно его поведение сейчас задает тон и является примером для остальных.

Разговоров на дурацкие темы он не пресекал. Зачем воевать с ветряными мельницами? Лучше поддержать беседу и мягко подтолкнуть ее в другом направлении.

Тараев однажды тоже был женат. В вертолетном полку, из которого их экипажи командировали в Африку, поговаривали, будто Равиль всю жизнь любил одну женщину, но что-то у них не складывалось, вот он и женился на другой ей в отместку. Сам он никогда об этом не рассказывал, товарищи бередить ему душу не хотели.

А теперь вот Николай взял да решился.

— Равиль, ты все про меня знаешь? — перебил он очередной философский спич парня о неизбежности смерти.

— Вроде да, — с удивлением буркнул тот.

— А про Мишу?

— И про него вроде все.