Читать книгу "Гуннхильд, северная невеста - Елизавета Дворецкая"

Королева Тюра обернулась лицом к востоку, и все последовали ее примеру. По мокрым лицам еще ползли капли воды, мокрые волосы прилипли к лбам, люди тяжело дышали после движения, пения и крика, но все затихли, с благоговением глядя на восточный край неба. Там уже играли лучи рассвета, и все ждали чуда: появления солнца, несущего с собой долгожданное лето.

– Теперь мы можем приветствовать ее, белую Деву Дня! – напевно и вдохновенно заговорила Тюра, простирая руки к небу, будто готовясь принять в них величайшее благо – солнце, тепло, жизнь. Голос ее звенел, как у матери, которая со слезами радости готовится обнять наконец долгожданную любимую дочь. – Мы приветствуем тебя, о свет с востока, белая дева в сияющей силе! Шагни к нам сквозь ворота рассвета, блистающая, поднимающая копье дня, приносящая дары дня! Мы приветствуем и тебя, могучий Тор! Возвращайся из страны турсов, твои зимние битвы закончены. О ты, гроза великанов, владыка молний, мы приветствуем тебя! А еще мы привет шлем тебе, Ингве Фрейр, тот, кто приехал на солнечной повозке, чтобы выпроводить зиму из наших пределов! С сияющим рогом оленя мы видим тебя, владыка лета! Гони прочь тьму, и холод, и голод, и недуги, и все зимние невзгоды – больше у них нет над нами власти!

И вся толпа ликующим криком отозвалась на слова королевы – всякий верил, что невзгоды ушли, если не навсегда, то до следующей зимы, а сейчас тепло и свет одержали победу и Бог Лета дарует свои блага людям.

– Но где же она? – Горм выразительно огляделся. – Я вижу тебя, моя королева, моя Фригг, владычица очага, я вижу нашу дочь Идун, я вижу нашего сына Тора с его молотом, но почему я не вижу невесту его, прекрасную Сунну?

– Разве ты не знаешь, о конунг? – с показательным удивлением ответила Тюра. – Невеста его Сунна пребывает в мире Хель, и могучий Зимний Турс стережет ее, не позволяет выйти и ответить на наши призывы.

– Но что же делать? – в тревожном недоумении Горм воздел руки. – Неужели нет средства спасти ее?

– Конечно, есть! Сын твой Тор силен и отважен! – Тюра кивнула Кнуту, и тот шагнул ближе. Он старался хранить решительный и суровый вид, но против воли улыбался, его округлое лицо лучилось радостью и предвкушением веселья. – Он владеет чудесным молотом, которым сумеет победить любого великана, даже могучего Зимнего Турса.

– Это хорошо! Твои слова, Госпожа, вдохнули в меня надежду! Но как же нам попасть в мир Хель?

– Это нелегко сделать. Есть только один проход туда – через Дом Фрейра.

– Знаешь ли ты дорогу туда? Укажешь ли ты ее нам?

– Думается, только я знаю дорогу туда, но охотно покажу ее этому доблестному воину и всем добрым людям, готовым ему помочь! – важно кивнула Тюра. – Следуйте за мной, отважный Тор! Следуйте за мной, добрые люди!

Она направилась вниз с пригорка, вся толпа повалила за ней. Не решаясь даже болтать, только посмеиваясь, лихорадочно дрожа, люди торопились вслед за королевской четой, будто боялись, что если они не успеют, то богиня-солнце навсегда останется в подземелье и лето не настанет. Вот впереди показался Дом Фрейра. Уже совсем рассвело, и огромное сооружение предстало во всей красе: покатые склоны, поросшие травой, белая каменная ладья у подножия.

Над толпой взмыла целая буря изумленных и испуганных восклицаний. Земля в верхней части склона, неподалеку от оконца, была разрыта, зеленый дерн снят, и стали видны ворота в Иной мир! Это была лишь дверца, в которую едва мог пролезть человек, зато окованная для прочности бронзовыми полосами и с бронзовым кольцом. Бронза сияла, будто золото, и казалось, что изнутри холма вырывается свет. Свет от плененного солнца, Девы Дня!

Тюра взмахом руки предложила всем остановиться.

– Теперь пришел твой черед, о Тор, сын мой! – обратилась она к Кнуту.

Он приблизился, надев шлем и тем самым окончательно перевоплотившись в могучего бога, грозу великанов, и она сделала благословляющий знак молота над его склоненной головой.

– Благословляю твои руки – пусть не знают они усталости. Благословляю твое оружие – пусть разит оно без промаха. Благословляю твое сердце – пусть не знает оно страха. Не отступай, сражайся за свою невесту, принеси нам наше солнце!

Народ закричал, и в ответ на этот вопль внезапно дверь в склоне кургана распахнулась изнутри. Ликующий шум толпы сменился испуганным, многие отшатнулись и едва не бросились прочь – казалось, сейчас из-под земли вырвется чудовище. Оттуда и правда выскочило довольно крупное существо – рослое, одетое в какие-то грязные лохмотья, неровно сшитые куски шкуры, а лицо его закрывала маска медведя. В руках оно держало боевой топор на рукояти в человеческий рост. С грохотом захлопнув за собой дверь, существо воздело к небесам свое оружие и издало не то вой, не то рев, отчего народ попятился от кургана еще дальше.

– Я – Зимний Турс! – провыл выходец из-под земли смутно знакомым голосом. – Кто вы и чего вам здесь надо?

– Я – Тор и пришел за моей невестой, богиней Сунной! – Кнут отважно выступил вперед.

Хотя и он бы не был в глубине души полностью уверен, что перед ним – его родной брат Харальд, а не какой-нибудь подземный тролль.

– Она моя! – прорычал Зимний Турс с такой суровой уверенностью, что каждый понял: этот так просто своего не отдаст. – И вам не добраться до нее! Только моя секира, что зовется Ключ от Счастья, способна открыть эту дверь. Но вы не получите ее, пока я жив, и никогда тебе не увидеть этой девы!

– Я убью тебя и открою эту дверь! – крикнул Кнут и шагнул вперед, занимая место внутри ладьи из белых камней, где проводились судебные и обрядовые поединки. – Иди сюда, вонючая шкура! Я отправлю тебя на погребальный костер, там тебе самое место!

Вот Зимний Турс вступил внутрь священной площадки, и Кнут, как истинный Тор, смело бросился на врага. Исход поединка был известен заранее, но обставить все следовало как можно лучше – из уважения к богам и для удовольствия людей. Оба рослые и статные, противники различались как день и ночь: светловолосый Кнут в ярких одеждах, с золотыми украшениями, с золотой отделкой оружия и старинного шлема сверкал, как молния, как живое воплощение небесного огня; в то время как его соперник, в темной рваной одежде, в косматых и засаленных шкурах, со звериной мордой вместо лица, казался таким же явным воплощением тьмы и всех ужасов подземелья.

Противники кружили, то обмениваясь ударами, то вновь расходясь. Каждый выпад, каждый удар сопровождался воплем толпы: радостным – если его наносил Кнут, и испуганным, если шел в ход топор Зимнего Турса.

Внезапно тот словно копьем ткнул рукоятью секиры в нижний край Торова щита, а затем нанес удар сверху так сильно и быстро, что Кнут едва успел увернуться. Не давая ему опомниться, Турс рубанул над самой землей, метя в ноги. Ловко подпрыгнув, так что лезвие прошелестело у самых его подошв, Кнут в свою очередь ударил в голову, но Турс принял выпад на древко, вскинув секиру перед собой и врезал Кнуту обухом в ухо, так что шлем зазвенел на всю округу.

Ошеломленный Кнут попятился, а Зимний Турс ринулся на него, вскинув топор. Используя длину рукояти, он рубил по щиту противника, не позволяя тому приблизиться, и теснил к краю площадки. Кнут с трудом оборонялся, подставляя щит под углом, чтобы лезвие соскальзывало с него, но было ясно, что долго он так не продержится. Уж не забыл ли брат, кто должен победить в этой схватке?