Читать книгу "Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов - Максим Бузин"

— Генрих, соедините же меня с кем-нибудь!

Ссутулившийся возле радиостанции худощавый унтер-офицер, казалось, не слышал слов оберст-лейтенанта, совершая на приборной панели лишь одному ему понятные манипуляции. И когда потерявший терпение фон Ройгс почувствовал, что вот-вот взорвется, радист поднял на него воспаленные глаза и хрипло произнес:

— Командир дивизии на связи, господин оберст-лейтенант!

— Наконец! — воскликнул фон Ройгс.

Он сорвал с радиста наушники и быстро надел себе на голову.

— Господин генерал-майор, говорит фон Ройгс, нахожусь в окрестностях моста, как меня слышите?

— Не кричите, Отто, я вас прекрасно слышу, — раздался в наушниках практически лишенный эмоций голос Дильсмана. — Доложите обстановку, хотя по вашему взвинченному тону я уже догадался, что новости будут не очень хорошими.

— Так точно, господин генерал-майор, и это еще мягко сказано. Итак, докладываю. Очевидно, несколько часов назад передовой отряд русских перебил охрану, захватил два средних танка в исправном состоянии, попутно уничтожив еще несколько машин, и овладел мостом, закрепившись на нашей стороне. А сейчас более тридцати вражеских танков движутся к переправе по восточному берегу реки.

— Почему я узнаю о том, что мост в руках противника, только сейчас и не от майора Ридмерца, а от вас, Отто? — спросил Дильсман.

Он продолжал говорить спокойно, однако тон, которым был задан этот вопрос, не предвещал в будущем ничего хорошего командиру разведывательного батальона.

— Не могу знать! — ответил фон Ройгс.

— Ридмерц сейчас рядом с вами?

— Никак нет, где находится майор, я не знаю, связи с ним нет! Жду ваших указаний!

— Принимайте командование на себя, Отто, и остановите наступление русских любой ценой! Какими средствами вы располагаете?

— В моем распоряжении находится пара легких «T-II», бронетранспортеры «Ганомаг» и две батареи зенитных орудий.

— Этого хватит, чтобы погибнуть, но не победить, — произнес Дильсман. — Я сейчас же отправлю к вам танковую роту из своего резерва. То есть все, что у меня есть на данный момент.

Моторизованные части и основные танковые силы, о чем вам известно, переброшены на северный участок фронта, где идут тяжелые позиционные бои, так что не обессудьте, оберст-лейтенант, как говорят русские, чем богаты…

— Спасибо, господин генерал-майор, — абсолютно искренне поблагодарил командира дивизии фон Ройгс, — но боюсь, что ваша помощь опоздает. Здесь нужна массированная поддержка с воздуха, чтобы нанести один хороший бомбовый удар, пока русские еще на восточном берегу. И чем быстрее, тем лучше!

— Извини, Отто, — Дильсман, сам того не заметив, перешел на «ты», — но авиации вероятнее всего не будет. Сегодня утром советские пикировщики разбомбили обе взлетно-посадочные полосы на ближайшем к нам аэродроме. Информация поступила только десять минут назад. Поэтому держись…

В наушниках раздался треск, появились посторонние шумы, и связь прервалась.

— Погибнуть, но не победить, — прошептал фон Ройгс, повторяя только что произнесенные генерал-майором слова. — Кажется, так и будет.

Оберст-лейтенант снял наушники, пригладил ладонью жесткий ежик непокорных волос и, к удивлению радиста, облегченно вздохнул. Ведь теперь он имел полученный от своего вышестоящего руководства четкий и ясный приказ, который надо было неукоснительно выполнять, не задумываясь о последствиях…

* * *

…Заученным движением вставив в пистолет новую обойму, лейтенант Буренков положил его рядом с собой и указательным пальцем стал яростно тереть внезапно зачесавшийся нос, стараясь не задеть ладонью зажатую в зубах папиросу. При этом Сергей, от недавнего полусонного состояния которого теперь не осталось и следа, внимательно следил за находившимися на позициях возле моста гитлеровцами и отметил, что прибытие двух новых бронетранспортеров вызвало среди них заметный переполох.

«Наверное, большой начальник пожаловал, — подумал он, щурясь от заползающего в глаза едкого табачного дыма, — значит, веселье скоро продолжится!»

Подтверждая его догадку, из опоясанного похожей на толстый поручень рамочной антенной «Ганомага» на землю спрыгнул офицер, судя по выправке и возрасту, явно не лейтенант. Коротко переговорив с подбежавшим к нему танкистом, он быстрым шагом направился к одиноко маячившему у подножия холма двухосному «Хорьху». Гитлеровские солдаты, прибывшие вместе с офицером, тоже покинули бронемашины и рассредоточились на местности.

Сергея так и подмывало крикнуть Бодареву, чтобы тот попытался снять этого немца, чья удаляющаяся подтянутая фигура, поначалу вроде бы скрывшаяся за расставленной полукругом на берегу техникой, периодически на несколько секунд все же оказывалась в поле зрения лейтенанта. Но тут разом взревели моторы танков и бронетранспортеров, и вражеские машины начали движение.

— Ребята, заканчиваем перекур! Фрицы, похоже, в атаку намылились! — воскликнул Буренков.

Услышав слова лейтенанта, расположившиеся по обеим сторонам от него бойцы, негромко переговариваясь и беззлобно матерясь, принялись деловито готовиться к бою. Слева и справа от моста, посылая через реку снаряд за снарядом, продолжали грохотать вражеские зенитки, но разведчики уже успели к этому привыкнуть и не обращали особого внимания на подобное «звуковое сопровождение».

Сергей цепким взглядом окинул людей и удовлетворенно покачал головой, убеждаясь, что каждый боец на своем месте и знает, что ему делать. Теперь оставалось лишь ждать. Буренков устроился поудобнее, сделал глубокую затяжку и характерным движением, словно запуская бумажный самолетик, отправил почти истлевший папиросный окурок в короткий полет.

— Ох, Сергей Викторович, и не культурный же ты человек, — укоризненно произнес все это время наблюдавший за ним Каминский. — Загрязняешь окружающую природу, окурки разбрасываешь на каждом шагу.

— Прикажешь мне пепельницу с собой носить? — усмехнулся Буренков.

— Ты куришь такими ударными темпами, что и ведром не обойтись!

— Чья бы корова мычала, — скорчил гримасу Сергей. — Сам не лучше!

— В каком смысле? — удивился Каминский. — Я-то пока еще не курю…

— Зато врешь и не краснеешь! Звук дизельных двигателей он, видите ли, от карбюраторных отличил. И это на дистанции полутора, если не больше, километров! Акустик доморощенный!

— А что же ты тогда кричал, что сдаешься, в знак согласия руки поднимал? — фактически признавая своим вопросом правоту друга, спросил Петр.

— Не знаю, ты так убедительно вешал мне лапшу, что я почти поверил.

— Это называется, побил гениального и неподражаемого Буренкова его же оружием!

— Не совсем побил, дружище, не совсем! — рассмеялся Сергей. — Я хоть и не сразу, но прозрел!

— Любишь ты оставлять последнее слово за собой!