Читать книгу "Тень иракского снайпера - Александр Грич"

В то же время Джон Линк признался следствию в том, что совершил убийство. Полное и чистосердечное признание смягчило ему срок на суде, но оно же и ввело в некоторое заблуждение следствие: когда есть виновный, который во всем признался, и есть убедительный для подобных преступлений мотив — ревность, и Джон Линк был обнаружен полицией рядом с убитым и не оказал сопротивления, напротив, выказал всяческое стремление сотрудничать — тогда чего еще искать?

В результате настоящий убийца остался на свободе. Это всегда чревато тяжелыми последствиями. В нашем случае это стоило жизни еще двум клиентам почтенного художника Леборна.

Имеет ли отношение Брет Леборн ко всему происшедшему? С одной стороны — определенно нет: он не убийца, не пособник, не вдохновитель. Более того, большая удача, что он не стал очередной жертвой Джорджа Кейплина. С другой стороны, теперь совершенно точно выяснено, что не случайно все убитые были клиентами Леборна. А убийство самого Леборна, по мысли Джорджа Кейплина, должно было стать венцом, неким апофеозом. Тем более что он знал, что именно в день, когда он пытался Леборна убить, после полудня сотрудниками нашей Группы и полицией Сан‑Франциско была назначена пресс‑конференция, на которой Кейплин требовал огласить его письмо в газету «Сан‑Франциско кроникл». Таким образом Кейплин, как ни страшно это говорить, создавал себе паблисити. Он действовал сознательно, более того, он видел в своих поступках некую миссию. Какую? Не стану забегать вперед. Мы вам покажем видеозапись допроса — это, по существу, исповедь Кейплина.

А пока вернемся чуть назад. Почему Джон Линк признался в убийстве, которого не совершал? Как мы с вами понимаем, просто так этого произойти не могло. Значит, Джон Линк был подвергнут определенному психологическому воздействию. Бывет так, что человек оговаривает себя, берет на себя чужую вину — то ли ради выполнения обязательств, которые на себя принял (так нередко бывает, когда речь идет о членах преступной группировки), то ли чтобы не пострадал какой‑то реальный преступник. Разумеется, такие признания обычно щедро оплачиваются. В случае Джона Линка этот мотив, видимо, отсутствовал. Никаких поступлений ни на его счета, ни на счета его сестры и других близких родственников. Да и личность Линка такова, что вряд ли он способен не разглашать секреты даже менее значимые. Нет, тут было другое. Поиски того, что именно произошло с Линком, привели нас в клинику доктора Зоммера. Бывшего доктора, наверное, должен я сказать, потому что он взят под стражу по обвинению в профессиональном преступлении и, вероятнее всего, лишится если не свободы, то уж точно лицензии на медицинскую практику. Сознание виновности в убийстве было внушено Линку в клинике Зоммера. Доказать это было бы чрезвычайно трудно, почти невозможно. В истории болезни эти записи вообще отсутствуют. Но тут нам повезло. Зоммер записывал все свои сессии с пациентами на магнитофон. То ли он просто позабыл удалить эту запись, то ли даже не считал нужным ее скрывать, потому что не ощущал опасности, — не берусь судить. Запись сеанса у нас и с ней вместе подтвержденные экспертами свидетельства дополнительного воздействия на мозг пациента для закрепления внушения.

Страшно говорить, какие последствия может иметь такая практика «трансплантации» сознания. Но говорить нужно, поскольку сегодня это медицинские будни и это может коснуться в любой момент любого из нас.

Вот таков секрет признания, а точнее — самооговора Джона Линка.

Напрашивался вывод, что тот, кто пошел на подобную операцию, был сам заинтересован в смерти Хэйли Маррона. И, стало быть, имеет прямое отношение к двум другим убийствам. Так мы поначалу и решили, но в дни, когда были совершены недавние два убийства, доктор Зоммер имел не подлежащее сомнению алиби. Да и по косвенным признакам он для убийства не подходит. Он врач‑авантюрист, это верно. Но не убийца.

Мы стали проверять денежные поступления в клинику Зоммера и нашли, помимо обычных ежегодных, иные поступления — суммарно в триста тысяч. Эта сумма была разбита на целый ряд более мелких, чтобы не привлекать к себе внимания. Все эти деньги шли из бесприбыльной корпорации «Абрис». Внешне все выглядело благопристойно — мало ли кому помогает эта почтенная корпорация? Однако следствие выяснило, что в данном случае «Абрис» был лишь ширмой, посредником. Он получил эти деньги и переправил их в адреса Зоммера. «Абрис» получал деньги тоже замаскированно, из разных источников. Тем не менее мы эти источники определили. Изучили и компании, которые сделали эти вложения. Это разнообразные компании, их пять. Но связаны они с одним человеком — с присутствующим здесь господином Хасане.

Потемкин поднял глаза на Хасане, тот ответил внимательным взглядом — без улыбки, без гнева.

— Мы продолжали следствие и выяснили, что сын господина Хасане Ариф пользовался услугами клиники Зоммера. Естественно, подозрение в убийствах пало на него. Однако и у него было на время совершения убийств бесспорное алиби. Кроме того, выяснилось, что он — человек тяжелобольной, наркоман. Наркоман может убить — это бесспорно, но среди наркоманов не встречаются серийные убийцы — как в нашем случае.

Выходит, Ариф Хасане не связан с убийствами? Нет, связан… Год назад, когда удушили Хэйли Маррона, Ариф находился под следствием по делу о распространении наркотиков. Дело близилось к концу неторопливо — вы сами знаете, что Фемида торопиться не любит. Арифу предстояло провести в тюрьме года три как минимум. Одним из главных свидетелей обвинения был Джон Линк. И тут произошло убийство Маррона, Джон Линк, безусловно, признал свою вину в его удушении, и как свидетель автоматически ушел со сцены — какие же присяжные поверят в показания человека, который только что признался в убийстве?

Когда я и мои коллеги встречались с Линком, он не раз повторял, что с определенных пор точно знал: он, Джон Линк, должен убить Маррона и признаться в этом… Откуда взялась эта уверенность, Линк понятия не имел. Аналитические способности этого человека вообще невелики, но тут и изощренный эксперт мог бы оказаться в тупике. Кому придет в голову, что это было внушение, сделанное хорошим профессионалом и профессионально закрепленное?

Что же? Ход, не лишенный изящества. Я могу понять отцовские чувства присутствующего здесь господина Хасане, но не могу принять методов, которыми он действовал. Доказанного его преступления тут нет — и тем не менее…

Помните, господин Хасане, наше знакомство у Леборнов, на «pool party»? Вы тогда иронизировали над Джорджем Кейплиным и предлагали ему место менеджера в одном из своих магазинов. Вы знали, что это задевает Кейплина, но не знали насколько.

Хэйли Маррона убил Джордж Кейплин. Так вышло, что Хэйли пригласил его в тот же вечер, что и Линка. Мы помним, что Хэйли надоели претензии Линка к нему, надоела его агрессивность — и он решил от него избавиться… Спровоцировать бытовой скандал всего лишь. А Кейплину была отведена небольшая роль — он должен был стать свидетелем скандала, помочь связать Джона и вызвать полицию. Разумеется, в этом сценарии ни о каком убийстве Хэйли речь не шла. Но Хэйли Маррон не знал, не догадывался, как ненавидит его Джордж Кейплин. И когда он ему рассказал о задуманном, Джордж неожиданно легко согласился. Про себя Джордж уже знал, что станет делать. Убийство, где есть уже готовый виновник с полным признанием! Есть шанс покончить с проклятым нуворишем и вором — таковым в глазах Кейплина был Маррон — и при этом остаться в стороне! И в самом деле, Кейплина никто не видел на месте преступления. Он пришел, когда Джон Линк уже был без сознания. А Хэйли Маррона Кейплин, как он сам выражается, ликвидировал. Запер квартиру, чтобы Джон не мог выйти, если очнется, и вызвал полицию. Не удержался только и оставил «военную» метку на первом своем «гражданском» убитом. Об этой метке — отдельный разговор. Когда‑то Кейплин позаимствовал специальную печатку для нанесения метки в доме у Леборна. Логика была простая: художнику она ни к чему, а у Кейплина с этим знаком многое связано. И вот он решил сделать ее своим фирменным знаком. А потом уже подкинул ее в мастерскую Леборна и, через своего приятеля, который ничего не знал о настоящей подоплеке дела, но хотел заработать, пытался навести нас на Брета Леборна — как убийцу.