Читать книгу "Битва за города. Как изменить наши улицы. Революционные идеи в градостроении - Сет Соломонов"

Антипатия распространяется не только на самих велосипедистов, но и на окрашенные в зеленый цвет велосипедные полосы. Водители считают, что раз они платят дорожный налог, то и вся проезжая часть должна быть в их полном распоряжении; следовательно, велосипедисты – воры, крадущие у автомобилистов пространство, «за которое уплачено». Хуже того, велосипедисты, похоже, умышленно провоцируют водителей на нарушения и конфликты. Велосипедные полосы, по сути, оказываются приманкой, как бы сулящей велосипедистам безопасность. В корне неверно! Уличное пространство полно опасностей, а дальше водительская мысль привычно развивается до «так было, есть и будет, и мы все для этого сделаем!».

«Я бы сравнил езду по велосипедным полосам с купанием с акулами[271], – сообщил миру Роб Форд[272] в 2010 году, будучи еще только членом Городского совета Торонто. – Если заниматься этим регулярно, рано или поздно тебя съедят. По статистике ежегодно под колеса автомобилей попадают десятки велосипедистов. Ну и чему тут удивляться? Дороги строятся для автобусов, легковых и грузовых автомобилей, а не для велосипедистов. У меня сердце кровью обливается при известии о гибели очередного бедолаги, но в конечном счете винить им остается только самих себя».

После избрания его мэром города Форд перешел от слов к делу и в 2012 году распорядился ликвидировать велосипедную полосу на Джарвис-стрит: не помогли даже протесты велосипедистов, ложившихся под колеса машины технической службы, стиравшей с дорожного полотна разметку их полосы. Образ мыслей Форда не является чем-то уникальным, просто он проявил редкостную решимость: улицы созданы для машин; велосипедистам и пешеходам там не место, поскольку это опасно для них самих, и точка. Вместо того чтобы оградить пловцов от акул, Форд и ему подобные организаторы уличного движения во всем мире запретили купание.

Культурное и политическое неприятие велосипедного движения и новой велосипедной уличной инфраструктуры не ограничивается Нью-Йорком, Вашингтоном и Торонто. Эксцессы в Новом Орлеане, Питтсбурге, Чикаго, Сиднее, Брисбене, Аделаиде, Лондоне и даже столь прогрессивных городах, как Ванкувер, Сиэтл и Сан-Франциско, – вот лишь некоторые из великого множества примеров отчаянного неприятия велосипедистов и остервенелого сопротивления проектам оборудования велосипедных полос и дорожек.

Ликвидация велосипедной полосы на Джарвис-стрит в Торонто в 2012 году. Как говорится, «протестуй не протестуй – не добьешься от властей…». (Фото: Shawn Micallef/Spacing Toronto)

В мягкой форме идеология протеста сводится к утверждению, что велосипедное движение ухудшает ситуацию с безопасностью на дорогах и усугубляет пробки, а в экстремальной – к защите исключительного права автомобилистов на дорожное и парковочное пространство улиц; при этом любое посягательство на его использование по иному назначению считается «объявлением войны автомобилям».

Если разобраться, восприятие городских улиц зависит от способа передвижения. Водители считают улицу своей безраздельной вотчиной, а все, что мешает движению, – досадными помехами, включая ограничительные знаки, светофоры и, конечно же, лезущее под колеса «быдло»: пешеходов, глядящих не по сторонам, а в смартфоны; отнявшие целую полосу городские автобусы; всех прочих тупых водителей, кроме себя любимого. Ну и (разумеется, с точки зрения сидящего за рулем) последней каплей, переполняющей чашу терпения и приводящей к выплеску праведного гнева, становится появление еще одной незваной помехи: «Г… велосипедисты с их полосами! Вот из-за кого сплошные пробки!» Однако, с точки зрения планирования и организации дорожного движения, рассматривать водителей исключительно в качестве жертв транспортного коллапса неразумно. Сколько бы раздражения они ни выплескивали на бестолковых пешеходов и непредсказуемых велосипедистов, главную помеху движению водителей создают другие водители. То есть ни один водитель не застревает в пробке. Он участвует в ее создании.

Теперь посмотрим на улицу глазами пешеходов. Они являют собой антитезу машинам. Физически они беззащитны перед двухтонным автомобилем и могут рассчитывать только на внимательность водителя и сантиметровый слой мягких тканей, защищающих их кости от переломов. Однако же пешеходы, в своей массе, думать забыли о машинах как об источнике смертельной опасности. Они привыкли боковым зрением и на уровне слуховых рефлексов читать дорожную ситуацию. Прохожие инстинктивно улавливают момент, когда можно метнуться через дорогу в образовавшийся просвет между волнами трафика. По большей части именно в иллюзорных просветах между волнами автомобильного движения пешеходов и подкарауливает смерть. По статистике, на улицах Нью-Йорка прохожие гибнут в ДТП каждые два-три дня, и это лишь капля в море 270 000 жертв наездов с летальным исходом в год в мировом масштабе[273]. Однако же почему-то до сих пор нигде не слышно о «праведном гневе пешеходов в адрес машин», да и сам термин звучит как-то нелепо. Вопрос, заслуживающий отдельного обсуждения!

Ну и, наконец, добавляем к картине велосипедистов. Водители и пешеходы, возможно, друг друга и недолюбливают, но тут у них появляется почва для солидарности на платформе общей ненависти к велосипедистам: вот уж кого ненавидят – так ненавидят! Почему? А потому что ни водители, ни пешеходы не привыкли и не на учились пока что читать улицы, с учетом присутствия на них велосипедистов, и не замечают их ни визуально, ни на слух. Они их не ждут и не высматривают, и появление велосипеда всякий раз становится неприятным сюрпризом. Любой пешеход с готовностью припомнит случай, как его чуть не отправил на тот свет агрессивный, невесть откуда вылетевший на бешеной скорости обтянутый лайкрой ниндзя-велосипедист. Проблема тут отчасти в разнице чувственного восприятия. С точки зрения уличного прохожего, велосипед движется относительно медленно, незаметно и бесшумно, – и заметить его куда сложнее, чем автомобиль. Пешеходы давно научились выявлению приближающегося автомобиля по комплексу сигналов, обрабатываемых часто на подсознательном уровне: движение, фиксируемое боковым зрением, или усиливающийся шум двигателя приближающейся машины. А вот столь же уверенно вычленять из мельтешения и шума улицы признаки приближения велосипедиста они пока что не умеют. Лично я неоднократно обращала внимание, что своим появлением на велосипеде пугаю прохожих, даже просто останавливаясь поблизости, чтобы переждать красный сигнал светофора. Сколько раз я слышала в свой адрес ругань за то, что «вылетела из ниоткуда», хотя ехала по велодорожке и подавала звуковые сигналы о своем приближении. Но, даже не мешая никому, я раз за разом улавливаю в прохожих инстинктивную боязнь велосипеда и реальное коллективное бессознательное желание пешеходов «проучить велосипедистов». Велосипедисты существуют в совершенно ином частотном диапазоне уличных вибраций и передвигаются в несовместимом с автомобилями ритме и скоростном режиме. А кроме того, водителям они представляются жуликами, бессовестно пересекающими сплошные линии разметки и проезжающими на запрещающие сигналы светофора на глазах законопослушных граждан за рулем с таким видом, будто правила дорожного движения на них не распространяются. Типичный городской байкер сегодня едет по улице на дешевом велосипеде с одной передачей, навесив цепь с замком, как патронташ, поверх майки с какой-нибудь вызывающей надписью типа «Одной машиной меньше!». – Типичная картина двухколесного протеста под лозунгом «смотрите-все-какой-я-хороший». А главное – самодовольство из них так и прет!