Читать книгу "Хозяйка тайги - Оксана Духова"

– Как зовут тебя? – спросил Шеин.

– Федькин, ваше превосходительство.

– Федькин, я сделаю тебя лейтенантом и подарю тебе деревеньку свою Домское, коли приведешь помощь.

– Я приведу, ваше высокопревосходительство! – и молоденький солдат отсалютовал своему командиру, вскочил на лошадь.

– Когда поскачет, стреляйте по волкам! Надо отвлечь от него этих тварей. Храни же тебя Бог, Федькин!

Федькин дал шпоры коню. Раздался залп его товарищей в распахнутые в ярости пасти волков.

Они не видели, что чуть в стороне, за самой кромкой леса дожидается еще несколько волчьих стай. Скрываясь меж деревьев, они побежали за Федькиным. Запах горячей крови доводил их до безумия.

Федькин вжался в гриву своей лошадки, он тоже отстреливался, видя, как мелькают в лесу серые, страшные тени.

– Он прорвется! – кричал генерал. – Он обязательно прорвется!

Метров через двести ужасная охота волков на молоденького солдата подошла к концу. Пятеро из них разом повисли на лошадиной шее. Шестой, самый матерый волк прыгнул на спину Федькину. Федькин дико взвыл – крик сей потонул в торжествующем вое волков. А потом лошадь рухнула, как подкошенная, в снег. Федькин покатился в сторону, и на него набросились сразу три волка.

А с поляны вновь донесся дружный ружейный залп.

– Еще восемьдесят семь выстрелов, ваше высокопревосходительство, – доложил молоденький лейтенант.

Шеин досадливо отмахнулся. Он и без него знал, что означает для них эта страшная цифра. Даже Федькин, коли доберется, ничем не сможет помочь им. Три часа до Нерчинска, три часа обратно – и всего восемьдесят семь выстрелов.

– Лейтенант, – глухо прошептал Шеин. – Молитесь. Тогда легче будет умирать.

Солдаты судорожно перекрестились. Генерал Шеин вскинул голову в седое, беременное снегом небо.

– Господи Боже Всевышний, – прошептал он. – Да свершится воля твоя. Я не оставляю надежды, что ты дозволишь погибнуть храбрым воинам твоим как-нибудь иначе, нежели от клыков сих страшных тварей. Не за себя молю, Господи, я свое прожил, повоевал, мне и хватит уже. За них молю, Господи. Услышь молитву мою, Боженька.

А потом они вновь вскинули ружья, поправили за поясом пистолеты и ножи. Они собирались бороться до последнего вздоха и дорого продать свою жизнь.

Словно Бог не выдержал жуткого вида крови, с неба пошел снег, густо, беззвучно. Мир потонул в белом мареве.

– По нам с вами саван ткут, – зло усмехнулся Шеин. – Какая роскошь! И к чему? Через пару часов от нас так и так ничего не останется, коли не случится какого-нибудь чуда.

ГЛАВА 13

В тот день Ниночка и Мирон Федорович были на охоте. Они выехали из Нерчинска еще утром и сейчас проверяли капканы и силки, поставленные Мироном. В меховых штанах и куртках, в натянутых до бровей шапках, сидели они на лошадях. К такому виду Ниночки уже привыкли в Нерчинске. Пока все остальные дамы – и, прежде всего, княгини Трубецкая и Волконская – пытались вырастить на сибирской землице призрак Петербурга, Ниночка сживалась с норовом этой дикой земли, становясь частью тайги.

Сегодня они с верным великаном Мироном спокойно пробирались по лесу, когда внезапно до охотников донесся тоскливый волчий вой и выстрелы. Лошади почуяли опасность и задрожали мелко. Вздернулись было на дыбы, затем метнулись в сторону. Ниночка и Мирон с трудом смогли усмирить их.

– Там люди, барышня, – прошептал Мирон и перекрестился. – От волков, видать, отбиваются.

– А то я глухая, Мирон! – сердито огрызнулась Ниночка. Вновь выстрелы, страшный вой, вой незабываемый.

Мирон преградил ей лошадью дорогу, сам спешился.

– Мы возвращаемся, барышня.

– Да ты никак умом повредился, Мирон! Там – люди. Мы едем к ним!

– Нет, барышня…

– С каких пор ты стал трусом, а, Мирон? – повысила голос Ниночка.

Кучер вцепился в поводья намертво, она шлепнула его рукой. Но разве эту великанскую лапищу так просто сбросишь?

– Руки убери, я сказала! – яростно приказала Ниночка. – Не слышишь разве, как они стреляют? Мы нужны этим несчастным!

– Сами небось отобьются, барышня!

– Пошел прочь, трус! – Ниночка попыталась дать лошади шпоры, но Мирон всем телом повис у коня на шее. – Я ударю тебя!

– Бей, бей, Нина Павловна, чего уж там, – и Мирон еще крепче вцепился в поводья. – Я батюшке вашему обещался вас оберегать, обещался. Он мне вольную за то дал… Так я клятвы не нарушу.

– Папенька – далеко!

– Э нет, барышня. Он всегда рядом со мной. Я каждый вечер с ним разговариваю, рапортую ему честь по чести, что с его дочуркой Ниночкой происходит. И вот что я сегодня в вечеру ему скажу? Ваше сиятельство, вашу дочь любимую намедни волки разорвали, потому что я, Мирон Федорович, оказался недостаточно силен для того, чтоб от беды жуткой ее оберечь? – Мирон отчаянно помотал кудлатой головой. – Не, барышня, коли мы сейчас куда и поскачем, так домой.

– Вперед! Ты понял меня?

Вновь раздались выстрелы, казалось, они приблизились почти вплотную к их укрытию.

Потом – отчаянный крик человека взрезал молчание тайги.

Ниночка вырвала ружье из седельной сумки. Прикладом ударила Мирона по рукам, но тот так и не ослабил хватки.

– Я застрелю тебя! – пригрозила Ниночка в отчаянии. Бородатый великан глянул на нее печально и кивнул головой.

– Стреляй, барышня. Иначе и нельзя.

– Дурак, – тихонько прошептала Ниночка и опустила ружье. – Какой же ты дурак…

– Хозяйка…

Только на секунду ослабил Мирон хватку, но и этого было довольно. Ниночка вырвала поводья у него из рук и пустила лошадь вперед. Мирон вскрикнул дико, вскочил на свою коняжку и помчался вдогон. Но время-то потеряно, разве ж Ниночку догонишь. У нее был лучший конь в Нерчинске, купленный у якутов за пятьдесят целковых, зверюга каурая, шкура которого блестела на солнце, ровно золото.

– Назад! – в отчаянии закричал Мирон. – Нина Павловна, я пристрелю лошадь! А ну, назад!

– Прочь! – крикнула Ниночка и пригнулась к шее коня. Словно шептала ему что-то на ухо, и конь, послушный воле хозяйки, летел над землей.

Мирон взвыл от страха и гнева, словно смертельно раненный медведь.

А потом они увидели волков. Сначала одного, потом всю стаю, серую стену, выросшую из снега. Стену Смерти.

– Ниночка! – диким зверем взревел обезумевший от ужаса Мирон. – Смилуйся над нами, Господи!

Они пронеслись мимо останков лошади и человека, вновь услышали выстрелы, теперь совсем близко, а потом оказались в самой гущине дьявольских тварей, растерявшихся и даже испугавшихся внезапности их появления.