Читать книгу "В огонь и в воду - Амедей Ашар"

— Как! Неужели вы можете предполагать?..

— Мой милый Гуго — позвольте мне называть вас так, я имею на это право по своему возрасту, — вы не знаете еще придворных. Самый лучший из них — хитрый и коварный дипломат. Этот самый Шиври, рассыпающийся перед вами в уверениях дружбы, которые вы принимаете с полной доверчивостью, свойственной вашей молодости, да ведь это такой человек, который не отступит ни перед чем, чтобы только устранить препятствия на своем пути! Он знатного рода, состояние у него большое, но, говорят, и много долгов, и он, разумеется, не прочь украсить свою голову герцогской короной. Ну а та, которая может преподнести ему эту корону, сама позволила вам добиваться ее руки… Я был очень удивился, если бы Шиври вас не возненавидел!

— Мне кто-то уже говорил то же самое.

— И этот кто-то был совершенно прав. А что касается Лудеака, который живет под покровительством графа де Шиври, то это черная и низкая душа, в которой ни одна хорошая, добрая мысль не найдет ни малейшей щелки, куда бы ей можно было проскользнуть. У него нрав злой, происхождение темное, а в карманах ничего. С такими двумя ищейками, идущими по вашему следу, держите ухо востро!

— Беда в том, что Провидение не на моей стороне…

— Ну так я берусь кричать вам на каждом шагу: «Берегитесь! Опасное место!»

Граф де Колиньи отодвинул рукой развернутый на столе план, который он рассматривал, когда Гуго вошел к нему.

— Завтра, — сказал он, вставая, — мы пойдем с вами к королю.

— К королю? — воскликнул Гуго.

— А почему бы и нет? Вы довольно хорошего рода, чтобы иметь право быть на малом выходе… Я сам повезу вас. Бывают случаи в жизни, где лучше всего взять быка за рога.

Граф де Колиньи позвонил. Вошел лакей.

— Граф будет жить здесь; приготовьте ему комнаты.

— Вы позволите мне тоже дать приказание? — спросил Гуго.

— Прошу вас.

Гуго обратился к лакею:

— У входа в дом стоят двое: один с ручной тележкой, а другой с корзинкой. Первого зовут Кадур, а второго Коклико. Это мои друзья. Приведите их сюда.

Лакей ушел; граф де Колиньи посмотрел на Гуго с удивлением.

— Я не могу, — объяснил тот, — бросить на произвол судьбы тех, кто всегда готов рискнуть ради меня жизнью.

Через минуту Гуго представил графу де Колиньи Кадура и Коклико. Оба уже успели поставить в конюшни графа тележку и корзинку.

Граф де Колиньи пользовался милостями Людовика XIV, который не забыл, как открыто наследник великого адмирала отделился в смутное время Фронды от принцев и перешел на сторону короля, когда дела его далеко еще не были в хорошем положении. Эти милости давали графу при дворе видное положение, хотя он и вынужден был постоянно бороться с принцем Конде, злоба которого не слабела с годами. Вот это-то личное влияние граф де Колиньи и хотел теперь употребить в пользу Монтестрюка, решившись действовать смело и быстро.

На следующий же день он вместе с Гуго поехал в Фонтенбло, где находился двор, назвал своего спутника дежурному шталмейстеру и встал на таком месте, где должен был пройти король по возвращении с охоты.

Скоро трубы возвестили о приезде Людовика XIV, который появился в сопровождении толпы егермейстеров и дам. Другая толпа ожидавших дворян бросилась во двор поклониться королю и потом вслед за ним вошла в парадные залы дворца. Пажи и камер-лакеи освещали путь факелами и свечами. Это торжественное шествие вверх по широкой парадной лестнице служило верным отражением блестящего царствования короля, который достиг в то время апогея славы и величия. Ослепленный Гуго пошел вслед за Колиньи в галерею, где король только что остановился.

— Граф де Шаржполь, приехавший недавно из Арманьяка, чтобы иметь счастье поклониться вашему величеству и лично выразить желание посвятить себя службе вам, — произнес граф де Колиньи с низким поклоном.

— Очень рад приезду графа де Шаржполя к моему двору, — ответил король, которому лицо Гуго понравилось с первого же взгляда.

— Граф де Шаржполь хочет еще просить ваше величество не отказать ему в милости, — продолжал его покровитель.

— Уже? — ответил король, улыбаясь немного насмешливо, но не без благосклонности.

— Я хочу, чтобы признательность ознаменовала первый же день, когда мне было дозволено предоставить себя в распоряжение вашего величества, — произнес Гуго с почтительной смелостью.

— Говорите, — сказал король, обращаясь к графу де Колиньи.

— Он имел несчастье встретить одного искателя приключений и по роковому стечению обстоятельств был вынужден обратить против него шпагу на мостовой доброго города Парижа…

— Дуэль! — произнес король, нахмурив брови.

— Я не был бы здесь — и ваше величество изволит это знать, — если бы дело графа де Монтестрюка не было правым: его вызвали, и он защищал свою жизнь в схватке с недостойным противником.

— Если так, то я прощаю и надеюсь, что впредь вы не забудете почтения и повиновения, какими обязаны издаваемым нами указам.

— Это еще не все, государь. Вследствие этой дуэли граф де Шаржполь был завлечен в засаду, и ему пришлось защищаться от ночного дозора, который напал на него и осыпал ружейными выстрелами против всякой справедливости. Он вынужден был опять обнажить шпагу, и пролилась кровь.

— И я тем более об этом сожалею, — сказал Гуго, сохраняя спокойную и почтительную позу, — что все, чего я хотел при отъезде из провинции, — это пролить всю свою кровь до последней капли во имя славы вашего величества.

— Я же, — добавил Колиньи, — ручаясь за невиновность и добросовестность графа де Шаржполя, осмеливаюсь еще сослаться и на само имя, которое он носит. Граф де Шаржполь — единственный представитель своего рода. Ваше величество знает о подвиге первого из Шаржполей в такой день, когда дело касалось свободы и жизни короля Генриха Четвертого, вашего славного деда.

— Знаю, — ответил Людовик XIV, — покойный король, отец мой, рассказывал мне эту историю, о которой слышал от августейшего главы нашего дома. Я очень рад видеть при своем дворе потомка того человека, который показал себя тогда таким хорошим французом и таким хорошим солдатом. Благодарю графа де Колиньи за предоставленную возможность узнать его.

— Мое искреннее желание — пойти по стопам графа Самуила де Шаржполя и кинуться в свою очередь с обнаженной шпагой на врагов короля..

— Может ли граф де Шаржполь надеяться, государь, что его не будут больше ни беспокоить, ни преследовать за такое дело, в котором правда на его стороне?

— Я прикажу… и даже сделаю больше.

Король сделал знак; подошел дежурный офицер.

— Маркиз де Креки, в моей военной свите есть, кажется, вакантное место поручика. Скажите графу де Лувуа, чтобы отослал патент графу де Шаржполю.

Сказав это, король махнул приветливо рукой Гуго и Колиньи и пошел дальше.