Читать книгу "Ничего не бойся - Лиза Гарднер"

На столике перед коричневым потертым диваном стоял «МакБук» последней модели. «Его рабочее место», – догадалась Ди-Ди. Где еще хозяин дома мог покорять вершины журналистики, одновременно следя за матчами хоккейного клуба «Бостон Брюинз»?

– Вы уже говорили с Шаной Дэй? – требовательно спросил Чарли, встав в центре гостиной.

– Почему бы вам не снять плащ? – предложил Фил. – Мы к вам надолго.

Сгарци пожал плечами:

– Ну ладно, мне все равно нечего скрывать. Хотите чего-нибудь выпить? Пива, воды? Черт, расслабьтесь, ребята. Давайте просто поболтаем. Кстати, вам известно, что мой дядя был копом? По крайней мере, пока не пустил себе пулю в лоб. В деле Шаны Дэй этот факт как-то зафиксирован? Надо же, столько лет спустя она продолжает убивать.

Сгарци повесил плащ, а затем, в четыре шага преодолев гостиную, скрылся где-то в недрах кухни. Послышались стеклянное звяканье и шум водопроводной воды. Через несколько секунд он вернулся с двумя наполненными до краев стаканами. Бесцеремонно сунув их в руки детективам, Сгарци выжидательно на них уставился.

Без тренча он словно уменьшился в размерах, прямо как Супермен без своего плаща. Невысокий, чуть выше ста семидесяти, вел себя Чарли довольно странно. Казалось, он готовился к тому, что вот-вот получит удар под дых, который обязательно должен выдержать. «Всегда ли он был таким? – подумала Ди-Ди. – Или так на него повлияла потеря большинства членов семьи?»

– Сколько вам было, когда умер ваш кузен? – спросила детектив Уоррен.

Сгарци стрельнул в нее взглядом.

– Хотите сказать – когда его убили? Четырнадцать. Мне было четырнадцать.

– Столько же, сколько и Шане.

– Хотите спросить, знал ли я ее? Конечно знал. Мы с Донни жили по соседству. Так уж в Южном Бостоне повелось, все родственники обычно живут поблизости. Мы росли вместе, заботились друг о друге.

Сгарци говорил с равнодушным видом, но Ди-Ди уловила в его голосе оттенок волнения. Ностальгия. Печаль по тем временам, когда дома, с родителями, с соседями, он чувствовал себя в безопасности.

– Вы дружили с Шаной? – как бы между прочим спросил Фил.

– Неа. Она была трудным ребенком, это всем известно. Знаете, есть трудные дети, чьи проделки вызывают умиление или что-то вроде того? Так вот, Шана была не из их числа. Ее скорее можно было сравнить с главарем уличной банды. Шана… все боялись ее до чертиков. Дети… те из нас, у кого была хоть капля мозгов, держались от нее подальше.

– Кроме Донни.

Сгарци поморщился и пожал плечами:

– Донни… отличался от остальных. Он любил читать, любил физику, математику. Черт, да если бы его не убили, он бы, наверное, стал вторым Биллом Гейтсом и у моей мамы сейчас бы не было никаких проблем. Но… двенадцатилетний ботаник в Южном Бостоне? Все сверстники над ним издевались. Конечно, когда я был рядом, то старался защитить его, все-таки он был моим кузеном. Я всегда старался о нем заботиться, только, к сожалению, не всегда у меня это получалось. А Шана… хоть она и была чокнутой, но в то же время хитрости ей было не занимать даже тогда… – Сгарци покачал головой. – У Донни не было ни единого шанса.

– Вы присутствовали на суде? – спросил Фил.

– Неа. Родители мне не разрешили. Я узнал обо всем так же, как и соседи, – из сплетен. Все это случилось давно, в то время не было, как сейчас, кабельного телевидения с круглосуточными новостями и прямыми включениями. Конечно, в местных новостях дело осветили – в частности, тот момент, когда судья объявил, что будет судить Шану по всей строгости. Адвокат за нее особо не боролся, так что все кончилось довольно быстро, и народ снова вернулся к своим делам. Кроме моих дяди с тетей, разумеется.

– А вы? – поинтересовалась Ди-Ди. – Тридцать лет прошло, а вы все это время строчите письма убийце своего кузена? Продолжаете бередить прошлое?

– Все это время? – переспросил Сгарци, явно сбитый с толку. – Кто сказал, что я все это время ей пишу? Впервые я попытался наладить с Шаной контакт всего три месяца назад. Понимаете, Донни, конечно, был славный малый, но я тоже не какой-то вам отброс. Черт, вы, может, и не поверите, но в мои планы вовсе не входило играть кузена убитого мальчишки. Я ведь уехал из Бостона, поступил в университет в Нью-Йорке, окончил факультет по связям с общественностью, стал репортером. Так что я тоже не придурок какой-нибудь.

– И тем не менее вы здесь… – съязвил Фил.

– Я вернулся, чтобы ухаживать за матерью, – бросил Сгарци. – Разве доктор Глен вам о ней не рассказала? Мама умирает от рака. Ей нужен уход, ей нужна помощь, профессиональная помощь, а не жалкие потуги сына-журналиста. Все это стоит денег. Однако, учитывая среднюю зарплату штатного репортера… А потом мне в голову пришла мысль: может, я и мало зарабатываю, но если написать книгу, которая плюс ко всему основана на реальных событиях… Здесь уже речь идет о шести-, а то и семизначном гонораре. Мне это вполне по силам, только нужен подходящий материал. Ну, что-то вроде эксклюзивного интервью с небезызвестной убийцей моего двоюродного брата. А теперь скажите, неужели я так много прошу? Тридцать лет прошло, возможно, Шана и сама не против получить возможность облегчить свою совесть. Правда, учитывая, что она так и не ответила ни на одно мое письмо, совести у нее как раз таки и нет.

– И поэтому вы решили обратиться к ее сестре?

– Конечно. Таков принцип журналистики. Если один человек говорит «нет», значит, надо найти того, кто скажет «да». Мне нужно «да». Моей маме нужно «да».

– Давно ей поставили диагноз? – спросила Ди-Ди.

– Полгода назад.

– А первое письмо вы отправили Шане…

– Три месяца назад, плюс-минус.

– Если не ошибаюсь, Убийца с розой совершил свое первое нападение, – продолжила Ди-Ди, – где-то семь недель назад?

Сгарци напрягся, его руки непроизвольно сжались в кулаки, глаза сузились.

– К чему вы клоните?

– К тому, что вот он вы, человек, который собирается описать в своей книге событие тридцатилетней давности, о котором – не в обиду вам и вашей семье – уже почти никто и не помнит, как вдруг бац – новая череда убийств, тесно связанных с сюжетом вашей книги. Любопытно, если спросите мое мнение. Я бы даже сказала, весьма кстати.

– Минуточку…

– Где вы были в ночь на воскресенье? – спросил Фил.

– Катитесь к черту!

– Вы сами нас впустили, – мягко напомнила Ди-Ди. – Сами предложили обсудить преступления.

– Я репортер! И я ищу правду. Вам бы тоже стоило попробовать этим заняться. По крайней мере, если вам действительно есть дело до женщин, которых убивают в их собственных постелях.

– Откуда вам это известно?

– Да ладно, это давно уже всем известно. А вы должны понять, что Шана Дэй за тридцать лет нисколько не изменилась. Она так же невероятно хитра, как и прежде.