Читать книгу "Против течения - Евгения Перова"

И только маленький Алёша, Лёсик… Это была Маринина боль. Он вызывал у нее очень сильные чувства – сильнее даже, чем в свое время Стёпик. Может, потому что она кормила его своим молоком. А может потому, что он был необычным ребенком, и это отмечали все: маленький не по возрасту, очень серьезный, он так смотрел на всех своими удивительными светлыми глазами, что становилось не по себе, как будто этот младенец знает что-то такое, что недоступно взрослым…

После разговора с Мусей Марина долго переживала, что недодала старшим детям любви и нежности, и даже спросила у Лёшки:

– Как ты думаешь, я хорошая мать?

– Ну, если ты плохая, то не знаю, кто и хороший.

– А я не слишком сдержанная?

– Что не квохчешь над ними? И правильно. Марин, не выдумывай! Они растут в любви, это главное. Мне Толя знаешь, что сказал? Вы, говорит, просто за столом сидите и разговариваете, а между вами любовь течет, как теплое молоко!

Марина все-таки – на всякий случай! – слегка «повысила градус» в отношениях со старшими детьми. Правда, это скоро превратилось в своеобразную игру – стоило Мусе чуть закапризничать, как Марина говорила, улыбаясь: «Кто моя любимая маленькая девочка?» – и Муся, краснея, смеялась: «Ну, ма-ама!» А Ванька только удивлялся и спрашивал у сестры: «Мусь, чего это с матерью?»

Но проблемы с Мусиной ревностью и Ритиными писательскими амбициями ни в какое сравнение не шли с тем, что происходило с Юлей – и происходило уже очень давно, совершенно неожиданно разрешившись весьма трагическим способом.

Марина возвращалась с прогулки – вместе со всем колхозом. Дело это было не простое: Ксения Викентьевна, Марина, трое малышей, две коляски: одна большая и другая – двойная прогулочная. Она снизу вызвала Ваньку, но тот пришел вместе с Митей – вдвоем они живо затащили все в лифт. Раздевая Совят, Марина заметила отголоски какой-то детской ссоры: крики, язвительный Мусин смех, потом выскочил красный Митя и исчез за дверью, натягивая на ходу куртку. Марина нахмурилась: она давно замечала, что Муся доводит Митю, а тот относился к ней очень трепетно с самого младенчества.

– Муся! Что там у вас?

Вышла Муся, тоже розовая, но с самым невинным видом:

– Ничего.

Но Ванька, высунувшись в дверь, тут же заложил сестру:

– Мам, она все время Митьку дразнит! Нет бы треснул ее пару раз, а он…

Муся так и зашипела на брата – его-то она уже не рисковала дразнить.

– Так, понятно. Муся, возьми-ка Совят! Я сейчас, – и вышла за дверь. Она знала – Митя все еще стоит у лифта. Увидев Марину, он рванул было по лестнице, но она «остановила» его и усадила на широкий подоконник, присев рядышком. Митя шмыгал носом – точно, плакал. Господи, а длинный какой! Нескладный, рыжий! И уши торчат… Марина невольно представила свою Мусю: маленькая, уверенная в себе кокетка со сверкающими – отцовскими! – черными глазами и копной темных кудрей. Да-а, бедный Митя… Порывшись, она нашла платок и протянула ему:

– Возьми-ка. Послушай, Митя, я знаю, Муся тебе давно нравится. Не переживай ты так. Не надо слишком серьезно к ней относиться, а то она из тебя веревки вьет!

А сама внутренне усмехнулась: вот кто бы говорил!

– Разве я могу… не серьезно?

– Как бы тебе объяснить… Она еще маленькая, а ты уже большой парень, мужчина. Вон, усики пробиваются.

Митя покраснел еще больше.

– Ты к ней попробуй относиться… снисходительно. Как к котенку.

– Как это?

– Котенок. Маленькое существо, забавное, милое. Но может и оцарапать, и укусить. Ты же не станешь на него обижаться, правда? Котенок, что с него взять.

– Да, правда, на котенка смешно обижаться! Ладно, я попробую…

– А если ты перестанешь все время обижаться, ей неинтересно станет тебя изводить. Это я точно знаю. А хочешь, я с ней поговорю?

– Нет! Я сам. Да все равно не поможет ничего, – Митя печально вздохнул. – Разве я могу ей нравиться? Я такой… некрасивый. Вон, Ванька – прямо супермен! И никаких прыщей у него нет…

– Ванька! Да он же спортом отродясь занимается! А тебе кто мешает? Ванька покажет тебе, гантели какие-нибудь купишь. Это все дело наживное. И потом – это я тебе как женщина скажу! – в мужчине красота не главное.

– А что? – Митя осторожно на нее посмотрел.

– Много чего! Надежность, верность. Сила, уверенность в себе. Увлеченность своим делом, талант. Юмор, в конце концов! Я, когда Лёшу первый раз увидела, даже не поняла: красивый – не красивый… Мой мужчина, и все. Понимаешь? А ты просто еще растешь. И прыщи твои пройдут. Я их и не вижу, где они?

Марина втихаря уже чуть «поправила», как она это называла, Митю, добавив уверенности в себе и чуть полечив кожу.

– Не можешь ты быть некрасивым: вон у тебя мама какая прелестная, да и папа вполне симпатичный мужчина, а ты на папу очень похож, так что… Митя!

Марина тут же поняла, что зря сравнила Митю с папой – он так расстроился, что слезы просто брызнули из глаз, и он закрыл лицо руками:

– Я не хочу! Не хочу быть… на него похожим! Не хочу…

Из двери выглянула встревоженная Муся и направилась было к ним, но Марина сделала ей страшные глаза, и Муся исчезла. Марина осторожно «посмотрела» – что ж там такое у Мити по поводу папы? Боже мой… Она обняла мальчика за плечо:

– Расскажи мне, что случилось? – Ей хотелось, чтобы Митя выговорился, да и подробностей она не «видела». Запинаясь и вздыхая, он рассказал:

– У папы другая женщина. Уже давно. И другой ребенок, почти ровесник Илюшке. Мама знала и расстраивалась. Очень сильно. А теперь, после того, как папа сводил их с Илюшкой в гости к той тетеньке и сказал, что летом возьмет их всех с собой в Грецию… Эту тетеньку с ребенком возьмет и Митю с Ильей… Мама совсем стала плохая.

– Зачем же он вас к ней водил, к этой женщине? – изумилась Марина.

– Не знаю! Сказал, мы должны подружиться… с братом. Его Андрюшей зовут. Он тоже рыжий. Как я. Мы не хотим с ними ехать! Илюша… он еще не понимает! А я не хочу.

Митя смотрел на Марину заплаканными глазами удивительного медового цвета и шмыгал носом:

– Тетя Марина, я боюсь. Мама такая странная последнее время. Помогите ей, пожалуйста. Я знаю, вы можете.

– Конечно, я помогу, ну что ты. Не бойся, все будет хорошо. Знаешь что? Я прямо сейчас и схожу к маме. Илюша где, дома? Ты забери его к нам, ладно? Давай, приходи с Илюшей, я тебя дождусь и пойду.

«Бедная Юлечка!» – думала Марина. Когда Аркаша женился на ней, она только-только поступила в институт. Родители Юли были простыми людьми – папа шофер, мама медсестра, так что их дочка просто трепетала от окружившей ее роскоши и смотрела на Аркашу как на бога. Маленькая, трогательная, какая-то вся кругленькая и уютная, она оказалась очень хозяйственной – такая хлопотливая курочка. Но замкнута, застенчива и молчалива была почище Марины и никогда ничего личного не обсуждала, хотя Марина относилась к ней с дружеской нежностью, как к младшей сестренке. После рождения Илюши у нее словно что-то разладилось: сразу ушло молоко, мальчик все время плакал, а сама Юля бледнела и худела. Теперь, зная, что ребенок «той женщины» почти ровесник Илюше, Марина была уверена: именно этим и были вызваны все Юлины беды – она узнала про соперницу! Марина зашла домой, где Муся засуетилась вокруг нее с видом напроказившего котенка.