Читать книгу "Хранители Черной Земли - Вера Юдина"

Мумия пожала плечами.

В этот момент Осирис уловил едва заметное отличие в красках на стене. Изображение гелиопольской энеады слегка отличалось оттенком от других рисунков, и больше всех на нем выделялся силуэт человека с головой птицы. Осирис растянулся в хищной улыбке: он узнал Гора. Он кивнул старшему сыну. Хафра без слов понял приказ отца и осторожно двинулся в сторону живого рисунка.

Осирис, чтобы не привлекать внимания, продолжил ни к чему не обязывающую беседу с мумией тихим, непривычным для себя голосом.

– А как случилось, что вы оказались здесь?

– Я? – краем пустой глазницы наблюдая за действиями Хафра, рассеянно переспросила мумия. – Мой сын… вернее, пасынок… такой славный мальчик. Когда мое имя объявили запретным и порочным, лишь потому, что я женщина, посмевшая сесть на трон, Тутом укрыл меня в этой гробнице. Здесь раньше кто-то другой покоился, но она была уже разграблена. Ее перестроили, и она стала моим вечным пристанищем.

Мумия не успела договорить, так как, обнаружив силуэт Гора на стене, Хафра резким рывком запустил руку, ухватил божка за короткий клюв и вытащил на свет брыкающегося и вырывающегося человека с головой ястреба. Это был ни кто иной, как Гор, собственной персоной.

– Что ты себе позволяешь! Жалкое ты существо! Ты не знаешь, с кем связываешься, – запищал божок, сверля презрительным взглядом наглеца, перехватившего его за шиворот. – А ну, отпусти меня. Презренный раб!

Осирис приблизился и строго посмотрел на своего противника.

– Гор, вот приятная встреча, – протянул Осирис. – Да не шуми ты, у меня к тебе обычный разговор.

Гор вскинул взгляд на Осириса и обомлел. Гор был прибогом, богом малой касты, ростом он был не более двух метров, что, однако, не мешало Хафра крепко удерживать его за шиворот. Раньше Гор видел бога загробного мира лишь на картинах и слышал о нем лишь от людей незнающих. После изгнания и заточения Осириса его имя вычеркнули из истории, стараясь не упоминать и не вспоминать. Вся правда о существовании одного из самых могущественных богов древнего Египта покрылась тайнами и легендами, именно поэтому Гор дрожал всем телом, не зная, чего ожидать. Это был благоговейный страх перед неизвестностью.

Увидев, что противник насмерть перепуган, Осирис подался вперед и нахмурил брови, еще больше запугивая.

– Ты чего дрожишь? Если ты отдашь мне мое сердце, я отпущу тебя и даже пальцем не трону.

Гор настороженно посмотрел на Осириса и, не почувствовав в его словах угрозы, встрепенулся и тряхнул головой, в тот же миг приняв человеческий облик.

– По твоему виду я могу судить, что ты готов к разговору? – довольный такой удачей, спросил Осирис.

– Да, – ответил Гор.

– Значит, я смогу получить свое сердце без боя?

– Да.

Гор дернулся в сторону, но Хафра продолжал крепко удерживать его за шею. Тогда Осирис махнул рукой, приказывая сыну отпустить Гора. Хафра повиновался. Осирис встал в позу, сложив руки на груди, громадой навис над Гором.

– Начинай, – приказал он.

Гор сделал шаг назад и, сложив руки на груди, заговорил.

– О великие боги Дуата, призываю вас в помощь. Пусть вернется в свое тело то, что принадлежит другому. Мой покой и сон пусть войдут в мое тело, освобождая от тяжести чужого существа.

Едва закончив речь, Гор засветился небесным, белолунным светом, и из его тела вырвалась последняя сущность Осириса. Туманным облаком она закружилась вокруг своего хозяина, и когда Осирис раскинул руки, готовый принять свое естество, облако ворвалось в его грудь.

В тот же момент Гор упал на землю и, тяжело дыша, забился в судорогах.

Хафра пнул корчащееся тело ногой.

– Что это с ним?

Осирис посмотрел на Гора и спокойно ответил:

– Он обретает покой. Скоро силы его вернуться к нему. Только смертные не переносят разлуки с божественной сущностью. Она разрушает свой сосуд изнутри, и у людей нет шансов спастись. Только чудо сможет помочь человеку пережить извлечение души бога, боги же способны справиться с этим своими силами.

– Простите, – обратила на себя внимание Хатшепсут, все обернулись на нее, – я хотела бы предложить… я могу освободить ему свой саркофаг, вы можете поместить его сюда.

– Зачем? – поинтересовался Хафра.

– Видите ли, что бы вы ни говорили, прибоги все же слабые существа. Оберег вашего сердца был тяжким трудом для Гора, и теперь ему надо немного отдохнуть. Он может расположиться в моем саркофаге.

В подтверждение своей благосклонности Хатшепсут поднялась. Но самостоятельно выбраться из высокого гранитного саркофага мумия не смогла. Тогда Хафра поднял ее на руки и осторожно опустил с другой стороны.

– Благодарю вас, – улыбнулась Хатшепсут.

Хафра смущенно отвел взгляд.

Когда Гор был помещен в саркофаг, Хафра вернул на место гранитную крышку.

– Что дальше? – спросил он у отца.

– Мы должны встретиться с тем, кто, как я надеюсь, все еще остался преданным мне. Мы возвращаемся в Гизу, – сурово ответил Осирис и направился к выходу.

Хатшепсут прокашлялась и осмелилась вежливо спросить:

– А не могли бы вы оказать мне еще одну услугу?

– Говори, – резко обернулся Осирис.

– Не могли бы вы позволить мне следовать за вами? Я могу быть вам полезной, мои знания обширны и верны. А вы, мой господин, многое упустили за тысячелетия своего заточения. – Хатшепсут замялась и прокашлялась, выпуская из себя серые клубы многовековой пыли. – А если честно, долгие годы заточения ослабили мои кости, и на свет я не смотрела уже очень давно. Это было бы очень полезно для меня.

Осирис окинул взглядом иссохшую мумию. Она представляла собой жалкое зрелище, но решив, что ее помощь может оказаться полезной, он кивнул.

– Только надо привести тебя в должный вид, – строго заметил Осирис.

Хатшепсут заморгала.

Осирис подошел вплотную к мумии, положил руку ей на голову. Вокруг все засветилось, и яркие лучи солнечного света, исходящие от мумии, отбрасывали блики на потрескавшиеся стены гробницы. Вдруг Хатшепсут вспыхнула синим пламенем, и когда спустя несколько минут дым рассеялся, вместо иссохшей мумии перед пораженными фараонами предстала прекрасная женщина. С длинными волосами и бездонными глазами. Ее кожа была матово-бронзовой, тонкие кисти изящны, талия великолепна. Вместо торчащих в разные стороны лохмотьев истлевшей одежды на ней оказалось белое шелковое платье, через которое просвечивал ее точеный силуэт.

Хафра не мог оторвать от красавицы взгляд. Поймав на себе восторженный взор фараона, Хатшепсут смущенно отвела глаза.

Фараоны, в отличие от брата, смотрели на женщину подозрительно, не зная, могут ли они ей доверять.