Читать книгу "Синяя курица счастья - Елена Логунова"

— Это была елка, — Ивась вспомнил дерево, уже сыгравшее свою роль в истории.

— Я выразилась фигурально! Понимаешь, я не сразу поняла, что имею дело с двумя разными структурами. Я поверила Смитам, что они из ФСБ, а не надо было верить. Слишком правильные они были агенты, голливудские какие-то, киношные. Настоящие агенты приходили инкогнито и обыскали мою квартиру под предлогом проверки на сейсмоустойчивость…

— Ты перескочила на следующую главу, — Ивась отметил нестройность повествования.

— Да, но давай уж так, как получается. Я на ходу соображаю… Знаешь, когда меня утянули на допрос в подвальчик Белого Дома, один из двух пытливых убежал, едва я пожелала увидеть, с кем разговариваю. Я тогда только белые носки и черные туфли разглядела…

— Фу! — с чувством сказал стилист.

— А ведь в белых носках, сбросив черные туфли, у меня в прихожей Смиты дефилировали…

— Так, стоп, давай восстановим хронологию нашествий и нападений, — предложил Ивась и начал загибать пальцы: — Сначала к тебе пришли ложные агенты, которые на самом деле работают на Коробейникова, так? Потом под видом официальной проверки явились настоящие конторские. Затем на тебя дважды напали на улице, судя по стилю, тоже коробейниковские ребятки. И они же, я так понимаю, учинили в квартире неаккуратный обыск, больше похожий на погром. И что же им всем от тебя было нужно?

— Собственноручная расписка Угрюмова. Бумажка, изучив которую, эксперты-почерковеды подтвердили бы, что при взрыве дома в Ларнаке погиб именно Платон Угрюмов. Ведь тело после взрыва опознать не представлялось возможным.

— Вот, кстати, а чье было тело, если настоящий Угрюмов жив-живехонек? — спохватился Ивась.

— Я думаю, того самого наблюдателя, который был приставлен следить за Платоном, — рассудила я. — Иначе это его, а не меня терзали бы как свидетеля. Наверное, Угрюмов заманил его к себе, оглушил или сразу пристукнул, загримировал под себя и сунул в духовку…

— Минуточку, — Ивасик жестом попросил меня притормозить. — А с кем ты общалась, когда пришла в тот дом? С настоящим Угрюмовым или с поддельным?

— С настоящим, разумеется. Поддельный, думаю, уже ждал своего звездного часа, в смысле, взрыва, на кухне.

Ивась немного подумал и заметил:

— Это был рискованный план. Ты тоже могла взорваться, и тогда никакого свидетеля бы не было.

— Я не должна была взорваться, — я помотала головой. — Понимаешь, Угрюмов видел, что я ушла, но не знал, что потом я вернулась. По всей видимости, дело было так: я ушла, он подготовил все для взрыва и тоже ушел, и тут я, дурочка, вернулась… Кстати, теперь я понимаю, что видела, как он уходил — прошмыгнул мимо дома какой-то подозрительный негр с большой спортивной сумкой… А потом я в мусорном баке нашла пальто и шляпу… О! Так, значит, это Артем был той дамой!

— Какой еще дамой? — Похоже было, что мой собеседник теряет терпение.

— Высоченной гражданочкой в длинном пальто и шляпе с полями, — объяснила я. — Мы с ней вместе летели из Сочи в Ларнаку.

— Подожди! — Ивась потер виски. — Если Артем, он же Угрюмов, он же дама в пальто, тайно жил на Кипре, зачем он еще более тайно оттуда уехал и снова вернулся в одном самолете с тобой?!

— Затем, что он там не жил! Он ДЕЛАЛ ВИД, что живет там! А сам готовил сложную многоходовку, которая требовала его участия на разных стадиях подготовки и в разных местах! Ну ты же не думаешь, что такой продуманный парень доверил бы подготовку той части операции, которая должна была пройти в Сочи, кому-то другому?

— То есть он тайно слетал из Ларнаки в Сочи, убедился, что тут процесс пошел, и точнехонько в него включился, сев тебе на хвост?

Я кивнула:

— У него в Ларнаке передо мной небольшая фора была, потому что «дама в шляпе» сразу же взяла такси, а я еще некоторое время искала свою машину… То есть Артем точно знал, когда нужно будет разыграть представление… Приехал чуть раньше, чем я, подготовил жертву, загримировался сам, а тут и курьер Наташка в дверь постучалась… Все, как по нотам!

— А ты и не заметила, что в духовке другой мужик лежал, не тот, с которым ты общалась раньше?

— А ты думаешь, я его, этого мужика из духовки, рассматривала? — рассердилась я. — Черноволосый, бородатый, одет так же… Может, я бы заметила разницу в росте или там манере двигаться, но он же лежал, как убитый, в смысле, какой был, такой и лежал…

— Ты попозже мне еще раз эту историю изложишь, ладно? Сейчас у тебя не очень связно получается, — деликатно покритиковал меня Ивась и продвинул машину на пяток метров вперед.

Затор на проспекте медленно рассасывался.

— Какая связность, когда у меня озарение за озарением! — Я подпрыгнула на сиденье. — Слушай, я же поняла, откуда взялся тот булыжник!

— Какой еще булыжник?!

— Древний, мраморный, с ухом!

— Я молчу, не спрашиваю уже ничего, ты просто говори, говори, — Ивась искательно оглядел забортные окрестности и пробормотал что-то про аптеку.

— Я не больная, не думай, — обиделась я. — Я же рассказывала тебе, в аэропорту Ларнаки меня едва не арестовали за попытку вывоза исторической ценности — того самого камня с ухом. Я все думала, как же он попал в мою сумку? А мне его подбросили, пока я в очереди на досмотр стояла! Артемушка и подбросил!

— Да зачем?

— Да затем! Чтобы меня полиция задержала! А когда стало бы известно о взрыве, я была бы уже под рукой для допроса и по этому поводу тоже! Ты же понял, что Артему нужно было убедить и контору, и Коробейникова в своей трагической гибели!

— И вовсе незачем так орать, — поморщился Ивась. — Я не глухой и не тупой… Слушай, а в чем был смысл затеи с курьерской доставкой письма прекрасной дамы?

— А говоришь — не тупой, — съязвила я. — Во-первых, как уже говорилось, курьер должен был рассказать о своей встрече с бородатым хозяином, а уже расписка подтвердила бы, что то был Угрюмов. А во-вторых, это письмо должно было снять подозрения с Маргариты.

— А-а, типа, она чиста пред мужем, от сделанного ей непристойного предложения напрочь отказалась, такая молодец!

— Ага, — я посмотрела вперед. — Ты поезжай, смотри, дорога уже расчистилась.

— А куда ехать-то?

Это был хороший вопрос.

Я как следует его обдумала.

— Ну? — поторопил меня Ивась. — Решай уже, впереди развилка.

— В аэропорт, — решила я и крепче стиснула пакет с пивной жестянкой.

— Кстати, ты так и не сказала, кого и в чем уличает этот мусор, — вспомнил Ивась.

— На этой банке отпечатки пальцев Артема, — объяснила я. — Соответственно она является доказательством того, что он вовсе не погиб при взрыве в Ларнаке.

— Серьезная вещь! — присвистнул Ивась. — Так, погоди-ка…