Читать книгу "Найди свое счастье - Лора Мэрфи"

— Хотел бы я поверить, но не могу, — отрезал он. — Не знаю, смогу ли я поверить тебе когда-либо еще. Скажи Кэт… — Не найдя нужных слов, он сурово повторил: — Скажи обо всем моей дочери!

Его шаги отдались эхом в коридоре. Последний звук издала захлопнутая парадная дверь. Наступила тягостная тишина. Любимый оставил ее одну, и более одинокой, потерянной, никому не нужной, чем можно было себе представить.

И во всем виновата она сама. Если бы не была такой эгоистичной, такой глупой, такой напуганной. Если бы решилась открыть ему правду, когда погиб Грег, была честной с первой встречи месяц назад, а не вынудила его самого сообразить, что к чему. Ей некого винить кроме самой себя. Она заслуживает всю эту боль и еще большего.

И к воскресенью все будет гораздо хуже. Ее возненавидят родные, будут презирать за слабость и трусость. Все станут презирать ее…

— Правда то, что он сказал!

Испуганно обернувшись, она увидела в двери кухни Кэт со страданием на лице, с полными слез глазами. Ошеломленная тем, что дочь услышала хотя бы часть разговора, Дорис поспешила к ней, вытянув руки, намереваясь обнять и утешить, но дочь попятилась от нее.

— Это правда? Правда, что папа… что Г-г-рег не мой папа? Что мой папа Тед? Это правда, что ты обманывала меня?

— Милая моя, пожалуйста…

— Так это правда? Правда! — Кэт уже рыдала, и Дорис поняла, что Тед не до конца разбил ее материнское сердце, что это происходит именно сейчас. — Ты врала мне! Всю жизнь ты говорила мне, что нельзя лгать, ты наказывала меня за ложь, и всю жизнь ты лгала мне! Почему?

— Доченька, сладкая моя, послушай меня… — Дорис снова потянулась обнять ее, и опять Кэт отпрянула от матери.

— Я не хочу, чтобы Тед был моим отцом! — закричала девочка. — Я очень люблю его, но у меня уже есть отец. Папа… Грег… он мой отец, разве нет? Мама, пожалуйста, разве нет?

Мать опустилась перед ней на корточки, от дрожи с трудом удерживая равновесие. Как ей хотелось бы прибегнуть еще к одной лжи, но было уже слишком поздно. Она должна сказать правду.

— Нет, детка, — мягко ответила она. — Твой отец — Теодор Хэмфри. — Она ухватила Кэт за пальцы, торчащие из гипса, — Извини, солнышко мое. Мне жаль, что ты узнала об этом таким образом. Я собиралась рассказать тебе, хотела рассказать вам обоим, но не успела…

Дочь ударила мать и оттолкнула.

— Нет! — всхлипнула она. — Я тебе не верю! Ты лжешь мне! Тед сказал, что ты лжешь постоянно, и он прав! Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя!

— Кэтти, пожалуйста…

Дочь выбежала в коридор и бросилась вверх по ступенькам. Через мгновение Дорис услышала, как захлопнулась дверь детской спальни, и устало опустилась на пол. И это только начало, всхлипнула она. Все будет еще хуже.

Что она натворила? Да поможет ей Бог.

XI

Тед нервно мерил шагами свою квартиру. Он не помнил, чтобы еще когда-нибудь был так взбешен и потрясен, как сейчас. Даже тогда, когда отчим ударил его в первый раз, когда впервые побил и Джуди. И в тот раз на кухне у Дорис, когда она кричала сквозь слезы, что любит Грега и собирается за него замуж. И когда держал тело Грега, раздавленное бетоном.

Проклятая Дорис.

Она не имела права.

Ее тайна не принадлежала ей одной. Будь она неладна. Он имел право знать, что стал отцом, видеть свою малютку-дочь, наблюдать, как она растет, любить ее, быть рядом с ней. Он имел полное право, черт побери… а Дорис лишила его этого права.

Потому что боялась признаться своей семье в том, что спала с другим мужчиной, не с Грегом.

Потому что хотела избежать стыда, связанного с признанием, что была уже беременна до того, как легла на брачное ложе.

Стыдилась взять на себя ответственность за то, что натворила.

Не решалась отказаться от удобного положения вдовы Грега.

Не смела нарушить устоявшейся дружбы семей Джеймсонов и Тейлоров.

Не хотела, чтобы он стал отцом ее дочери.

Этот последний довод вызывал самую невыносимую боль. Она предпочла мертвого героя живому, дышащему, реальному отцу. Она поверила, что Грег, который даже не подозревал о скором рождении Кэт и мог бы возненавидеть прижитую дочь, был бы лучшим отцом, чем настоящий родитель.

Даже мертвый, Грег все еще наносил ему поражение. Даже живого она считала его, Теда, недостойным собственной дочери.

Не находя покоя, Тед прошел в спальню, переоделся в шорты, майку и кроссовки. Нелепо бегать в полной темноте, глупо носиться без нужды ночью и в дождь, но нужно же чем-то отвлечь себя. Если он останется дома, не избавиться от взвинчивающей энергии протеста против несправедливости, гнев и боль просто убьют его.

Сунув ключ в карман, он вышел в беззвездное хмурое небо и повернул в сторону, противоположную дому Дорис. За последние несколько недель он забыл, что можно бегать и по улицам, не проходящим мимо милого сердцу коттеджа. Сейчас он уже сомневался, что когда-либо захочет приблизиться к нему снова… разве что ради Кэт.

Только ради своей дочери.

Моросивший слегка холодный дождь набирал силу и промочил легкую одежду насквозь, но не заставил искать тепла и покоя, уюта и ласки. Ему не дана эта радость. Бежал он ровно, даже не пытаясь миновать лужи, забыв, что надел новые кроссовки и их кожа уже не будет прежней после такой пробежки. Ничто уже не будет таким, как прежде, после сегодняшней ночи, так чего беспокоиться о каких-то кроссовках.

Ничто не станет таким, как хотелось бы.

Ничто.

У него есть дочь. Дочь. Милая Кэт с темными глазами и очаровательной мордашкой, с трогательной хитренькой улыбкой и детской непосредственностью: "я-уже-взрослая", "я-еще-маленькая". Ему бы быть взволнованным, изумленным, вне себя от радости, и в глубине души он таким себя и чувствовал.

Но его дочь, его маленькая девочка называла папой другого мужчину, любила магического и мифического героя-отца, образ которого создан в детском воображении матерью и двумя семьями. Он, Тед, ей тоже нравился, даже больше, чем можно было бы ожидать, но реальный родитель вправе рассчитывать на ни с чем не сравнимую любовь.

Что бы там ни думала Дорис, он заслуживает большего.

Ничто уже не будет таким, как прежде. Не только между Кэт и Тейлорами, но и, вероятно, между ней и Джеймсонами. Бог свидетель, Элиза Джеймсон уже питала сильную неприязнь к нему, воспринимая как угрозу статусу вдовы героя. Когда же эта бабка, мать и теща узнает правду, то просто возненавидит новоявленного зятька. Ему-то на это наплевать, коль скоро она не переменит своего отношения к внучке только потому, что она дочь не Грега, а его.

Изменятся и отношения между Дорис и Тейлорами, между нею и ее родителями. Они тоже будут в гневе от обмана, им будет больно и стыдно за возмутительную ложь.