Читать книгу "Влюбленная в море - Барбара Картленд"

— Кому об этом известно? — спросила Лизбет, но Эдита не расслышала ее, и она положила на плечо девушки руку, призывая ее овладеть собой. — Кому об этом известно? — повторила Лизбет.

Эдита подняла на нее измученное, залитое слезами лицо:

— Откуда мне знать? Может быть, они играют со мной? Стараются поймать меня в ловушку… Но если они решат, что дом пуст, они уйдут и… со мной ничего не случится.

Лизбет видела, что Эдита обезумела от страха, но сейчас не испытывала к ней сочувствия. Ей не терпелось узнать подробности о Френсисе.

— Вы говорите, Френсис назвался чужим именем, — сказала она. — Кто знает, что это было не его имя?

— Только те, кто был арестован в ту ночь вместе с ним, — сказала Эдита. — Двоим удалось спастись, они прибежали сюда и рассказали мне, что случилось. Мой отец к тому времени был уже мертв… Они долго прятались в доме нашего сторонника, пока длился суд. Они рассказали мне, что случилось, а потом покинули меня. Я умоляла их взять меня с собой, но тщетно, — В голосе Эдиты прозвучало отчаяние. — Я на свободе потому, что меня не могут найти. Только в Испании я буду в безопасности… — Она снова закрыла лицо ладонями.

Лизбет направилась к двери. Френсис мертв! Сказанное Эдитой начало постепенно проникать в сознание Лизбет через оцепенение, сковавшее ее в первый миг потрясения. Френсис мертв — ленивый, меланхоличный, беззаботный Френсис, пределом мечтаний которого было лежать на солнышке и сочинять поэмы. Он умер, потому что позволил своим так называемым друзьям уговорить себя принять участие в их гнусных происках. Френсис не был по своей природе конспиратором, он не обладал для этого достаточным умом и вот заплатил за предательство самую высокую цену.

Лизбет надеялась, что он принял смерть стойко, но не осмеливалась спросить об этом, боясь услышать противное… Она уже взялась рукой за щеколду, когда Эдита заговорила снова.

— Помогите мне, пожалуйста, помогите! — С этими словами, напоминавшими надсадное карканье, она подбежала к Лизбет и вцепилась в ее плечо, словно когтями. — Помогите! — Она молила униженно, снедаемая животным страхом за собственную жизнь.

— Я ничем не могу вам помочь, — медленно произнесла Лизбет. — А если бы и могла, то не стала бы… Вы погубили моего брата.

Она вышла из дома не оглядываясь, закрыла дверь и, пока отыскивала в темноте свою лошадь, слышала, как задвигаются засовы и лязгают цепочки. Свет в окне холла потух, Эдита снова осталась одна в темноте наедине со своим страхом и совестью;

Лизбет медленно поехала по дороге. Дождь усилился, но она даже не чувствовала, как вода струится по лицу. Она думала о Френсисе, об их тесной дружбе, о своем обещании, данном умирающей матери, присматривать за ним, которое она не выполнила. И вот ее брат лежит в одной могиле с изменниками Англии… утопленный, четвертованный…

Она представила его таким, каким видела в последний раз. Он украдкой выскользнул из плимутской гостиницы, довольный тем, что сестра займет его место на корабле, снова избежавший ответственности, переложив ее на чужие плечи. Ее брат был слабым и безответственным человеком, но Лизбет любила его! Да, и любовь эта была скорее материнская, чем сестринская, подумала Лизбет. Она всегда чувствовала, что должна защищать брата, но в час его смерти она была далеко.

Конечно, не по своей вине, но тем не менее Лизбет винила себя. Ей следовало проявить больше настойчивости и убедить Френсиса пойти в плавание с Родни, как велел отец. Впрочем, Френсис тогда не выходил из истерики и не слушал ее доводов. Он все-таки заставил ее помочь ему уклониться от участия в морской экспедиции, но ожидавшая его судьба оказалась намного хуже той, которой он избежал.

Лизбет знала, что Френсису было страшно умирать. При мысли о том, что ему пришлось вынести, ее охватывали отчаяние и уныние. И вдруг, словно луч света в темноте, ее озарила внезапная мысль. Френсис предстал перед судом и был осужден на казнь, но он не открыл своего настоящего имени! Он не воззвал к отцу, умоляя его употребить все свое влияние ради спасения сына. И эта мысль смягчила горе Лизбет.

Френсис встретил свой конец мужественно. У него хватило смелости остаться безвестным ради спасения семьи от позора, несмотря на то что своим молчанием он уничтожил единственную слабую надежду на собственное спасение.

Он встретил смерть достойно! Лошадиные копыта мерно отстукивали эти слова. Он встретил смерть достойно…

Лизбет достигла места, где ее ожидали промокшие слуги с лошадьми.

— Теперь осталось совсем немного, — сказала она и удивилась, что ее голос прозвучал вполне бодро.

Лица слуг прояснились, и они послушно последовали за ней. Вскоре кавалькада подскакала в воротам Камфилд-Плейс, и Лизбет первая въехала в них, представляя, как через несколько минут встретится с отцом и мачехой. Они спросят ее о Френсисе, и ей придется им ответить.

Ее мозг словно заволокло туманом, в голове мелькали бессвязные, путаные мысли. Френсиса больше нет. Ей пришлось много раз повторить про себя эти слова, чтобы наконец поверить в них. Френсис умер, и умер мужественно. Лизбет представила, как его ведут на казнь вместе с изменниками Англии. Она всегда подозревала доктора Кина в измене.

В Англии один за другим раскрывали заговоры, составляемые тайными сторонниками Испании, мечтавшими избавиться от королевы-протестантки. Даже удивительно, что доктора Кина не разоблачили уже давно. Лизбет вспомнила его беспокойные глаза и бескровные тонкие губы, с удовольствием извращавшие самые очевидные факты, и поняла, что всегда относилась к этому человеку с неприязнью и недоверием.

Каким бы он ни был умным, но все же его ум подвел его. И он склонил Френсиса к измене своему государству. Лизбет тяжело вздохнула и остановила лошадь перед дверью дома. Проезжая по аллее парка, она даже не замечала знакомых с детства родных мест, и только сейчас, наконец, осознала, что вернулась домой.

Ее сердце дрогнуло. Она оглядела дом с его шпилями, с уходившими полукругом в стороны западным и восточным крыльями. Этот дом, где она родилась и прожила всю свою жизнь, раскрывал ей свои объятия…

Из-за двери послышался лай собак, затем раздались торопливые шаги. Лизбет охватила паника — она вернулась, но вернулась одна. Что же она скажет домашним? Внезапно, будто в ответ на лихорадочные поиски выхода, она ясно, словно наяву, услышала грохот пушек, увидела вспышки пламени, ощутила тяжесть головы Гэдстона на своей груди… Спрыгивая с лошади и направляясь к дому, она уже знала, что скажет отцу.

Парадная зала показалась ей необычайно просторной по сравнению с каютами «Святой Перпетуи». Слуги приветствовали ее поклонами и радостными улыбками, собаки — возбужденным лаем. А вот и отец — он уже спешил к ней через холл, а следом за ним Катарина с выражением жгучего любопытства на лице.

— Дитя мое, как я счастлив видеть тебя снова! — воскликнул сэр Гарри, обхватил дочь большими теплыми руками и запечатлел на каждой ее щечке по сочному поцелую.