Читать книгу "Кесем-султан. Величественный век - Ширин Мелек"

– …Однако он решил так, а его раны – иначе. Открылись две из них, и истек он кровью, даже не успев вернуться с верховой прогулки. Вот так, месяц спустя, завершился тот поединок, ставший из парного шестерным и унесший жизни четырех участников, лишь чудом не пятерых.

Замолчав, они смущенно переглянулись, сами недоумевая по поводу того, что сейчас проделали. Трое братьев-шахзаде, брат-Крылатый и юный янычар смотрели на них в полном остолбенении.

Махпейкер была поражена меньше всех: она-то знала, из какого рода ее подруга, насколько она умна и памятлива, – так что дивиться ли, если с детства прислушивалась к рассказам старших? Не столь уж и далеко владения «падишаха франков» от родных краев нынешней Башар, а дела его еще ближе. Поди, на далеких островах в Андаман-дениз[5] тоже обсуждают, в меру своего знания, события во дворце Топкапы, гадают, кто кого убил или убьет…

Вздрогнув, она соскочила с этой мысли, как с вымощенной мрамором дорожки на мягкую траву перескакивают.

– Да… – наконец нарушил тишину Ахмед. И этим как бы подал знак: мальчишки зашевелились. Кто пожал плечами, кто недоверчиво хмыкнул, кто в восхищении цокнул языком.

Башар и Доган облегченно рассмеялись и, не глядя друг на друга, каждый отшагнул назад: он – к брату, она – к Махпейкер. И вот теперь та удивилась по-настоящему: Башар прерывисто, учащенно дышала, на щеках ее пятнами разгорался румянец, скромно опущенные веки подрагивали… Да что с ней случилось?

– Дикие люди, – скривив губы от отвращения, проговорил Аджеми.

– Кто? – озадаченно поинтересовался Ахмед.

– Да беи эти франкские. И их падишах, если он такое дозволяет. У нас ничего подобного невозможно.

– А-а, ну да… – Не пристало будущему султану испытывать неловкость в разговоре со своим янычаром, тем более с юным учеником янычарской школы, но что тут поделаешь: он почувствовал себя неловко.

И остальные тоже уперлись взглядами кто куда, лишь бы не смотреть в глаза Аджеми. Только самый младший, Мустафа, расцвел ехидной улыбкой, ощутив себя взрослее хоть кого-то. Много взрослее…

Хотя, строго говоря, Аджеми прав: такое в Блистательной Порте действительно невозможно. Зато возможно другое. Многое другое.

– Увидеть бы, как это происходило… – В голосе Мустафы явственно прозвучали мечтательные нотки. – Своими глазами…

– Да, неплохо бы, – согласился Ахмед. – Только для этого или пленных франкских беев придется раздобыть, или их страну завоевать сперва.

– Будет сделано, – твердо пообещал юный янычар с таким видом, словно он только ждет приказа, чтобы осуществить это единолично.

Мустафа фыркнул от смеха, Ахмед, хмуро глянув на младшенького, осуждающе покачал головой, Яхья как-то странно провел ладонью по лицу, и глаза его вдруг блеснули.

– Да зачем такие сложности, о мой шахзаде? – удивился Доган. – Сейчас и без этого покажем!

Глава 11

Пронзенное сердце

Близнецы непостижимым образом умели в самые рискованные моменты повести себя так естественно, что потом приходилось только гадать, вправду ли тот момент был рискованным или это лишь почудилось. Вот и сейчас даже опытнейшие придворные долго бы голову ломали, каким тоном следовало произнести «мой шахзаде», надлежало ли при этом повернуться к Ахмеду, к воображаемой точке пространства между ним и следующим по старшинству Яхьей – или к самому младшему из сыновей султана, потому что он и высказал желание. Как ни поступи, все чревато тяжкими последствиями. А тут – ррраз! – и все уже позади, да не просто позади, но словно и не было ничего, как по широкой дороге прошел Крылатый там, где иному по натянутому канату балансировать пришлось бы. Братья-шахзаде заинтересованно следят, как Доган направляется к каменной скамье, на которой сложено оружие для матрака, уверенно выбирает там один из ротанговых клинков…

За размышлениями о том, как все это братьям-Крылатым удается, Махпейкер пропустила мгновение, когда Башар вдруг тоже оказалась возле той скамьи.

Все охнули разом, словно девушка туда и вправду по канату над бездной прошла. Больше всех растерялся, кажется, Доган. Он-то был уверен, что показательную схватку ему предстоит провести со своим братом. Все в этом были уверены…

Башар по-прежнему скромно смотрела вниз, на лице ее уже не было румянца, с дыханием она тоже справилась… В общем, мальчишек это могло обмануть – и обмануло. А обмануть Махпейкер подруга, конечно, даже не собиралась.

Молча выбрала себе такое же оружие, как у Догана: длиннее и тоньше тех обычных тростей, которыми на пару со щитами упражняются, зато само словно бы с малым щитом, укрепленным перед рукоятью. Эти штуки сегодня Крылатые с собой притащили, с ними один из них и показывал прием, вызвавший такое возмущение у Аджеми… с чего все и началось…

Надо полагать, это тренировочные копии тех эспад, достоинства которых близнецы так воспевали.

– Тебя и этому учили тоже? – с непонятным выражением спросил Ахмед.

– Нет, о мой повелитель! – безоблачно, с нарочитой наивностью ответила Башар. – Не учили. Но я это видела: и… там, и здесь тоже, сегодня. Я хорошо все запомнила. Ты увидишь, как бились на том шестерном поединке, мой шахзаде.

– Н-ну, ладно, – чуть поколебавшись, ответил старший из сыновей султана. Неуверенно улыбнулся. – А и вправду, посмотрю-ка я, так ли искусны мои гёзде в франкских боевых плясках, как в турецких!

Всем – почти всем, кроме одного, – опять сделалось неловко: уж слишком ясно было, что это сказано для Аджеми, в присутствии которого будущий султан Оттоманской Порты поневоле ощущал себя именно турецким владыкой. Разве что сам Аджеми ничего такого не заметил, ну так ведь он вообще для этого слишком прям и даже, пожалуй, прост. Настолько прост, что сейчас в глубоком недоумении смотрит на Башар, замершую с тренировочной эспадой в руках. Хмурится. Ему, как правильному ученику Эндеруна, все-таки тяжело свыкнуться с мыслью, что девушки могут общаться с ними – мужчинами! – на равных, а тем более принимать участие в оружейных состязаниях. Но понимает, что не ему тут, во дворце, такое решать. Кроме того, он ведь и появился здесь позже, чем они: каждая из девчонок – и Башар, и Махпейкер – уже успела сделаться для шахзаде и близнецов «своим парнем»…

Ахмед снова улыбнулся и подал знак: начинайте.

* * *

Башар отсалютовала клинком. Доган, немного помедлив, повторил ее движение. Он до сих пор выглядел слегка растерянным, но когда встал в фехтовальную стойку, преобразился, сбросив с себя все чувства, словно плащ уронил с плеч.

Это совсем не напоминало те шумные и верткие схождения, которыми так богат матрак. Девушка и парень словно пятились друг от друга, перемещаясь вдоль одной линии, как канатоходцы. Махпейкер вдруг поняла: им просто ничего иного не остается делать; то, что у них в руках, соответствует франкской эспаде – а ее тонкий и легкий клинок движется быстрее, чем тело. От него нельзя уходить в сторону, нельзя и подключать оружие левой руки, вот почему они щиты не взяли, и вот почему малый щит перемещен на само оружие. Нельзя работать клинком на рубящем ударе и почти нельзя на полосующем. Не получится просто. Не успеть…