Читать книгу "Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил. 1939-1945 - Карл Бартц"

К утру затонули семь транспортов и два крейсера, а два других крейсера и танкер «Огайо» получили тяжелые повреждения. Но тем же вечером три судна со своим драгоценным грузом смогли достичь Валетты и в течение ночи были разгружены. Двумя днями позже в гавань Валетты был приведен на буксире поврежденный «Огайо»[230]. На острове снова был бензин, позволявший использовать прибывшие новые самолеты. Британские подводные лодки также смогли прорваться через минные заграждения и снова базировались на Мальте. Цена была заплачена высокая, но оборону удалось усилить, и Мальта больше не задыхалась.

По мнению Черчилля, немцы и итальянцы могли бы полностью уничтожить конвой, если бы не подозрительность и соперничество между ними. Утром 13 августа два отряда итальянских крейсеров вышли в море, чтобы атаковать конвой с двух сторон южнее Пантеллерии. Поскольку крейсерам предстояло действовать поблизости от Мальты, командование итальянского военно-морского флота попросило немцев выделить истребительное прикрытие, но те отказались. Согласно Черчиллю, это говорило о том, что немцы не доверяли союзникам и не желали сотрудничать с итальянским флотом. В любом случае, когда истребительное прикрытие оказалось невозможным, Муссолини приказал отозвать крейсера. Немецкий адмирал прокомментировал это так: «Несмотря на тяжелые потери, британская операция была успешной и ее результатом стало полное стратегическое поражение оси, и вскоре мы должны будем заплатить за это».

С этого времени Мальта начала восстанавливать прежнюю значимость, и потери итальянских грузовых судов на Средиземноморье снова стали непомерно высокими. Всякий раз, когда итальянские корабли показывались в море, их сразу же атаковали и часто топили. Например, пока британские войска во главе с генералом Монтгомери успешно наступали в Эль-Аламейне, три итальянских танкера с топливом для Роммеля были атакованы в Средиземном море и все три посланы на дно. Измотанные и ослабленные люфтваффе теперь были не способны поспорить за господство в средиземноморском воздухе с превосходящими союзническими силами, и к ноябрю снабжение Роммеля морским путем практически полностью прекратилось, и его отступающие танки должны были снабжаться горючим по воздуху.

Это было время, когда началось сражение за Сталинград. Если бы Германия использовала свой флот транспортных самолетов там, вместо Северной Африки, где Роммель в любом случае вел безуспешные бои, то, вероятно, можно было бы выручить Сталинград.

Немецкая разведка теперь то и дело поставляла Кессельрингу ложную информацию относительно намерений союзников. Его информировали о том, что «надежные агенты» сообщили о предстоящей высадке многочисленных англо-американских сил в Западной Африке. Вскоре это сообщение было «скорректировано» в пользу союзнической высадки в Норвегии. Потом появилась новая «корректировка»: не Норвегия, а все же Африка. Эти противоречивые сообщения о планах союзников приводили штаб Кессельринга в настолько большое замешательство, что генерал Дейхманн[231]связался с Канарисом, руководителем немецкого абвера, и потребовал, чтобы тот назвал, кто эти «надежные агенты», но Канарис заявил о своих особых правах и отказался отвечать.

Британские военно-морские и военно-воздушные силы, действовавшие с Мальты, снова наносили все больший и больший ущерб оси, и в результате очень немного судов с грузами прорывалось к Роммелю. Тогда Геринг приказал начать новый «блиц» против Мальты, хотя теперь было уже слишком поздно, чтобы он произвел большой эффект. Однако в середине октября бомбардировщики II авиакорпуса еще раз атаковали остров, но на сей раз встретились с мощным противодействием британских истребителей, и через три дня налеты пришлось прекратить, потому что потери были слишком высокими. После этого стало ясно, что возможность захвата Мальты или, по крайней мере, вывода ее из строя как базы для боевых действий потеряна окончательно.

Несмотря на информацию, которую продолжал получать от абвера, Кессельринг был убежден, что высадка союзников состоится где-нибудь в Северной Африке, если не прямо на Сицилии, и соответственно расположил свои силы. 7 ноября поступили первые действительно важные новости от немецких агентов: из Ла-Линеа[232]сообщили о проходящей армаде из 800 кораблей. На следующий день, к большому удивлению немецкого Главного командования, но не Кессельринга, союзники высадились в Оране, Алжире и около Касабланки.

9 ноября он в ответ захватил порты и аэродромы между Алжиром и Тунисом, чтобы создать там мощный плацдарм. Враг все еще был в 800 километрах, и немецкие силы в Тунисе теперь составляли пять дивизий, три немецких и две итальянских, приблизительно со 100 пушками.

Нагрузка на люфтваффе теперь возросла чрезвычайно. Роммель все еще настаивал на продолжении поставок, и прежде всего бензина. Требовалось обеспечить прикрытие своих конвоев и атаковать конвои союзнические. Считалось, что люфтваффе успеют сразу всюду. Они делали все, что могли, идя на большие жертвы, но не смогли предотвратить потерю в Средиземном море между августом и ноябрем судов оси общим тоннажем в 205 тысяч брт[233].

Впервые союзническая стратегическая авиация начала налеты на цели в Италии, используя новые четырехмоторные бомбардировщики «Ланкастер». Обследование одного из сбитых этих самолетов показало, что англичане создали очень мощное оружие дальнего радиуса действия. Новый бомбардировщик имел сильное бронирование, мощное вооружение — от десяти до двенадцати крупнокалиберных пулеметов — и мог доставлять большую бомбовую нагрузку на длинные расстояния. Фактически с появлением «Ланкастера» началась новая фаза в воздушной войне, и истребители люфтваффе обнаружили, что его очень трудно сбить. Генерал Дейхманн, осмотрев разрушенный самолет, был так впечатлен, что пригласил Геринга приехать и тоже его осмотреть, но Геринг отказался и послал вместо себя Галланда, командующего истребительной авиацией.

Теперь Монтгомери наступал на Роммеля с востока, пока новые союзнические силы приближались с запада. Скоро стало ясно, что если в Тунис не будет послано очень сильное подкрепление, то немецкие войска там окажутся в западне. Только вот требуемых сил не было. Кессельринг, без сомнения, хорошо понимал ситуацию, но, желая оттянуть вторжение в Италию на максимально возможное время, все же собирался создать явно несостоятельный плацдарм в Тунисе. Для того чтобы получить подкрепление, он лично отправился в ставку Главного командования, где генерал Варлимонт[234]отказался выполнить его требования, прямо заявив, что Тунисский плацдарм был безнадежным предприятием, в котором Германия могла лишь потерять войска. Однако Гитлер решил в пользу Кессельринга, и ему дали еще одну дивизию, которая присоединилась к уже имевшимся там трем с половиной немецким и двум итальянским дивизиям, чтобы затем вместе с ними быть уничтоженной или попасть в плен.