Читать книгу "Секретный Черчилль. Британские спецслужбы в войнах ХХ века - Вадим Телицын"

Провокация в пивной и в Венло служила многим целям. Поскольку Стивенс и Пейн Бест действовали из Гааги с молчаливого согласия голландских и бельгийских властей, это можно было бы использовать как предлог для нанесения удара против Запада через Голландию и Бельгию или, как, похоже, случилось на самом деле, подкрепить дезинформацию о возможности такого удара с тем, чтобы вызвать сомнения относительно достоверности некоторых источников информации. Вероятно, главной задачей было усмирить тех генералов, которые возражали против зимнего наступления на запад и осторожно вынашивали старые планы ареста Гитлера – так как чудесное спасение фюрера, приписываемое органами пропаганды «Божественному Провидению», вызвало в Рейхе волну сентиментальности и преданности ему. Обнародованные 21 ноября результаты проведенного Гиммлером расследования покушения на жизнь Гитлера официально подтвердили существовавшее предположение, что Эльзер был исполнительным орудием британской разведки, действовавшей из «Британского террористического и революционного центра в Гааге».

Что касается роли Гесса в этой двойной провокации, то следует сказать, что выступать в пивной первоначально должен был вместо Гитлера он. Поскольку Гесс был замечен в попытках достичь соглашения с Британией, в дипломатических кругах ходило мнение, что его появление в ведущей роли на крупном празднике «старых борцов» в столице движения станет еще одним подтверждением того, что Гитлер хочет мира. Волю гневу Гитлер дал, вероятно, только после того, как контрразведка Шелленберга доложила, что Чемберлен ни при каких условиях не пойдет на мир с Германией, пока в ней существует фашистский режим. Это спровоцировало Гитлера устроить спектакль с покушением, чтобы иметь возможность обвинить Британскую разведывательную службу в подготовке «убийства». «И за ними, говорилось в официальном документе, стоят британские агитаторы войны и их преступные сателлиты, евреи».

Незадолго до инцидента в Венло скончался адмирал Синклер, глава MI 6 за пределами организации. Его преемником 29 ноября официально стал заместитель, сэр Стюарт Мензис, традиционно известный как «С». Черчилль возражал против его назначения, предпочитая видеть на этой должности моряка, директора морской разведки. Вероятно, его возражения основывались, главным образом, на том, что в Мензисе он видел человека, связанного с кругами, в которых еще поговаривали о компромиссном мире с Германией. Поскольку круг включал таких влиятельных членов военного кабинета Чемберлена, как Галифакс, сэр Сэмюэль Хор и сэр Джон Саймон, его мнение оказалось в меньшинстве.

Мензис стал замечательным «С». Его сравнивали с несравненным мастером разведки сэром Френсисом Вальсингамом. Он родился в семье, занимавшей центральное место в иерархии британской власти. Ходили слухи, что он был незаконным сыном принца Уэлльского, ставшего позже Эдуардом VII, но достоверно известно, что его отцом был сэр Джордж Холфорд, сановный вельможа при дворе Эдуарда, позже женившийся на матери Мензиса, признанной красавице и фаворитке двора. В книге «Кто есть кто» Мензис называет себя сыном леди Холфорд.

Подобно Гитлеру и Гессу, он прошел крещение огнем Первой мировой войны по ту сторону Ипра. Он служил с 1914 по 1915 год, проявляя большое мужество и хладнокровие, хотя в глубине души ненавидел бойню, унесшую жизни всей его группы из Итона и полковых офицеров, с которыми пошел на войну. В конце 1915 года он получил назначение в отдел разведки при штабе главнокомандующего во Франции; это занятие стало делом его жизни. Вскоре он проявил себя блестящим офицером разведки и после войны был приглашен на работу в отдел, созданный для противостояния коммунистической угрозе в Англии, откуда он попал в британские спецслужбы.

Людям посторонним Мензис представлялся человеком замкнутым, преданным своему лейб-гвардейскому конному полку и «Боуфортскому охотничьему обществу». Но его истинные качества были известны только узкому кругу избранных. Скрываясь в тени «либеральной демократии», этот круг все еще удерживал полноту власти в стране, империи и мире, а на Соединенные Штаты смотрел с не меньшим подозрением, чем на коммунизм, ибо они слишком далеко протянули щупальца экономики. Своей работой Мензис занимался, главным образом, в штаб-квартире SIS, располагавшейся по адресу: Бродвей, 54, по соседству с парком Сен-Джеймс; а клуб «Уайтс» он использовал для вербовки агентов из богатых семейств с хорошими связями, которых называл своими «почетными корреспондентами» и готовил для исполнения в Великой Игре особых заданий.

У Черчилля имелись все основания, чтобы возражать против его назначения на должность «С». Мензис имел непосредственное отношение к провалившейся попытке британских спецслужб обойти Гитлера и договориться с германской оппозицией. Черчилль не только усматривал в этом потенциальную опасность для англо-французского союза, он не верил в «разумную» Германию вообще; для него германский военный экспансионизм (с Гитлером или без него) представлял величайшую угрозу. Судя по отношению германской военщины, требованиям германской оппозиции и открывшимся впоследствии целям большого бизнеса, он оказался прав. Кроме того, он хорошо понимал, что для победы над Германией требовалось деятельное участие Соединенных Штатов, и он знал, что Мензис к Америке не расположен и испытывал к этой стране, по меньшей мере, прохладные чувства. Но главным препятствием было то, что Мензис являлся ключевой фигурой в тесном сплетении высших кругов тори, двора, Сити и государственной службы, видевших в сближении с Германией или даже негласном союзе с ней в борьбе с коммунизмом единственную возможность сохранить империю. Судя по развитию послевоенных событий, они были правы.

Одним из наиболее выраженных лоббистов, выражавших эту точку зрения непосредственно перед войной, был Кеннет де Курси, секретарь и офицер разведки группы Имперской полиции. Зная о его общественных и политических связях, распространявшихся на двор и крупных землевладельцев, уже с 1935 года с де Курси искали встреч армейские офицеры, обеспокоенные несоответствием между имперскими обязательствами Великобритании и ее сокращенными в годы разоружения вооруженными силами. Первым и наиболее дальновидным из них оказался подполковник гренадерского полка У. С. Пильчер, близкий друг Стюарта Мензиса, как и Мензис, потерявший на войне почти всех своих товарищей. Потом он служил в Восточной Европе и воочию видел ужасы большевизма. Он также был хорошо знаком с Францией и, предвидя ее падение, континентальное союзничество с ней считал глупостью. В правоте этих взглядов де Курси убедился, путешествуя за границей сам. Свое мнение он изложил в отчете Мензису, который, в свою очередь, направил его Галифаксу и Чемберлену. Вследствие чего Чемберлен попросил присылать отчеты де Курси непосредственно ему.

Де Курси позаботился о том, чтобы его взгляды стали известны в ведущих кругах континентальных столиц. В частности, он распространял мнение, что Великобритания не заинтересована в участии в сухопутных сражениях и предпочитает дать Гитлеру и Муссолини свободу действий в отношении Советского Союза. Эти взгляды, не совпадая с политикой тогдашнего министерства иностранных дел, стремившегося восстановить пошатнувшуюся роль Великобритании в условиях новой Европы, воплощали суть стремлений Чемберлена. Де Курси (герцог де Грантмесниль-Лоррейн) подтвердил, что в действительности выражал мнение Мензиса и его ближайшего окружения; такого же мнения придерживался самый престижный военный писатель того времени, Бейзил Лидделл Харт, и оно находило отклик во всех трех родах войск. Очевидно, благодаря своей службе дипломатической разведки, руководимой Пфеффером фон Саломоном, и собственным контактам, Гесс знал о существовании этого мощного консенсуса. Так, летом 1939 года генерал сэр Йен Гамильтон пригласил его к себе в гости в Шотландию, где Гессу предоставлялась возможность познакомиться с Лидделлом Хартом. Это позволяет понять, почему в августе 1939 года Гитлер был так уверен, что Чемберлен найдет способ воздержаться от своих обязательств по отношению к Польше.