Читать книгу "Семь жизней - Захар Прилепин"

Ночью приснилось, что вся моя деревенька попала в ад: и Володенька, и старуха Зинаида, и бабушка Валентина, и соседка Лидия, и дед Тимофей, и старик Емельян, и беспутный Сёмка, и та, имя забываю, что всегда стоит первая, у клироса, и вся детвора тоже.

Потом во сне случился сбой, но без шва, и сразу началась другая картина: приехала за мной чёрная «Волга» и белая «Волга», встали прямо во дворе, где днём стоял Володечка в грязных сапогах и обещал починить мосток, – а из машин никто не выходит: и час, и два.

И дыхания нет на стёклах – как будто внутри мёртвые приехали.

С утра смешно пересказывать, а ночью – страх меня сковал и едва не победил.

Так не плакал никогда – как во сне.

Проснулся, а все глаза сырые.

Матушка, завтрак накрыв, спросила:

– Ты чего, батюшка, припух?

И то, думаю, подходя к окошку и глядя на деревню: разве здесь есть кто-то, кого бы не простили.

И заново, в молитве, начал всех перечислять, кого помню – и сильных, и слабых, и расслабленных, и одержимых, и трезвых, и похмельных, и род позабывших, и выродившихся вовсе, – а я всех помню, всех.

* * *

Утром я выхожу к реке и трогаю воду, совсем чуть-чуть прикасаясь к ней, двумя пальцами, иногда тремя: щепотью.

Просыпаюсь и думаю: как же мне хорошо. Засыпаю и думаю: хорошо.

Не спрашиваю отчего.

Не прошу ничего нового.

Только говорю: оставь всё как есть хотя бы ещё немного.

Можно было бы сменить реку, сменить деревья – всего несколько движений: качнул воду, и отражение сломалось.

Хотя скоро зима, и отражения не будет вообще.

Но разве имеет значение только то, что случилось?

Неслучившаяся жизнь – по её встречам и её разнообразным событиям можно тосковать, можно даже ностальгировать, и эта ностальгия имеет особенный вкус.

А можно всё это презирать, вот эту несбывшуюся жизнь – первую, или вторую, или третью, или какую-нибудь ещё – презирать, и радоваться всему тому, что не случилось с тобой, обошло стороной, сберегло тебя.

Или не сберегло.