Читать книгу "Коло Жизни. Зачин. Том первый - Елена Асеева"

– Значит, это ты меня поила всю ночь? – вопросила девушка все дотоль продолжая глазеть на царицу, чуток приклонив голову на сторону. – А я думала это мне приснилось, – добавила Владелина и сызнова прилегла, только ноне не на бок, а на спину. Острая боль единождым махом отозвалась во всей руке, девочка чуть-чуть поморщилась и досказала, обращаясь уже не к Вещунье Мудрой, а к стоящему подле нее гомозулю, – такая малая рана… всего лишь вскользь… а так болит. И, чудится, на меня нагрузили, что-то дюже тяжелое и заставили нести. Оттого и болят ноне, и руки, и ноги… и верно все тело, как внутри, так и снаружи.

– Наконечниками стрел лопаст служат шипы морских существ, которые содержат убийственное или вредоносное вещество, способное погубить человека, – пояснила своим приятным голосом царица и укрыла тело девочки, плащом Могуча, подсаживаясь к ней ближе. – И это еще хорошо, что стрелы не воткнулись тебе в грудь… живот… не задели кость, Владушка. Иначе никто не успел бы тебя спасти. – Вещунья Мудрая надрывисто покачала головой и негодующе взглянув в лицо Двужила, днесь стоящего несколько левее, кожа которого нежданно приобрела такое же яркое полыхание как и волосья, заметила, – и то благо… Благо, что Зиждитель Воитель направил меня сюда, иначе бы к утру ты могла остаться без руки. Ибо яд, это не рана. Не было смысла Двужил жечь ее огнем, только не нужная боль для девочки… бесполезная боль. Надобно было связаться с порученцами Зиждителя Словуты, а не самовольничать… Ну, да, то пред Зиждителем Воителем тебе Двужил отвечать, я лишь передала его тебе недовольство.

– Вещунья Мудрая. – Отроковица высвободила из-под плаща руку и слегка дотронувшись перстами до ее гладкого одеяния молвила, – учитель Двужил хотел помочь. Боялся за меня, виновата одна я. Виновата, что пошла к лопастам. Но я не думала, что они нападут. И потом по первому в воде увидела лишь одного. Он купался, и я подумала… подумала, что один не опасен. Тем более он находился далеко от меня.

– Встреча с энжеем тебя ни чему не научила, – незамедлительно отозвалась царица, и медленно повернула в сторону юницы голову. – Это передал для тебя Зиждитель Воитель, Владушка… Не научила та встреча тебя быть опасливей.

– Я не боюсь, – наново прошептала отроковица, чувствуя как заалели ее щеки, то ли от подымающегося солнца, лучи которого позолотили верхушки деревьев и уже дотянулись до прогалины, где было разбито становище, то ли все же от слов царицы.

– Дело не в том, чтобы бояться, а в том, что надобно быть осмотрительней, – произнесла царица, а пальцы юницы, переместившись с материи одеяния, едва прошлись по тыльной стороны ее длани, положенной на землю, нежно огладив кожу, словно изучая последнюю. – Прежде чем вступить в толкование с каким бы то ни было новым существом, нужно к нему присмотреться, прислушаться… нельзя быть доверчивой. Ну, да ничего, благодарение порученцам Зиждителя Словуты я успела во время и у нас будет время, девочка, все это не раз с тобой обсудить. Ибо по велению Зиждителя Воителя я стану твоим наставником в освоении волхования и звездной мудрости. – И отвечая на проявленную теплоту, Вещунья Мудрая незамедлительно обхватила своей мягкой и необычайно теплой, можно даже сказать, жаркой ладошкой перста Влады да легохонько их сжала.

– А как же ратные занятия? – сердито поспрашал Двужил, может и жаждущий отойти от царицы, но поколь не смеющий.

– Что ж Двужил, поколь возможно ратные дела отойдут на потом, – теперь Вещунья Мудрая отвечала, не поворачивая головы в сторону серчающего и гулко фыркающего гомозуля, а неотрывно смотрела на юницу. – Ибо Владелине, как будущей правительнице Лесных Полян, мои знания будут необходимы в управлении… мудром управлении, как поселением, так и живущими в нем людьми. – Гомозуль сызнова, что-то несогласно хмыкнул и было уже открыл рот, чтобы чего-то сказать, и то даже зримым трепетанием отразилось на движение волосков прикрывающих сверху губы, да только царица резко дополнила, – но если ты против. Можешь о том молвить Зиждителю Воителю при встрече, думаю, твое мнение непременно учтут, особенно после вчерашнего.

Двужил тотчас суетливо дернул головой так, словно получил затычину по затылку и натужно вздохнув, развернувшись, направился к соседнему костру, за каковым почивали мальчики и Могуч.

– Думается мне… ты, Двужил не станешь высказывать свое мнение, – проронила Вещунья Мудрая вслед уходящему гомозулю, так и не повернув в его направлении головы. – Потому как придется допрежь того выслушать недовольство Зиждителя Воителя.

Юница, услыхав тихую молвь царицы и вовсе ядренисто покраснела, понимая, что это лишь из-за ее своевольства теперь учитель подвергнется недовольству Воителя, и абы вступиться за него, проронила:

– Вещунья Мудрая, Двужил ни в чем не виноват, это моя вина.

Царица немедля ласковенько улыбнулась и чуть сильнее сжала руку отроковицы в своей.

– Мы уже о том говаривали, – мягко протянула она. – Стоит ли повторяться. Это ты скажешь Зиждителю Воителю, не мне. Зиждитель Воитель будет решать своевольничала ли ты или проявила свойственную тебе любознательность.

Вещунья Мудрая смолкла и тогда девочка вздохнув, закрыла глаза. А вкруг нее лес, такой бескрайний, наполненный живыми существами, чистотой и благоуханием, запел на разные мотивы, приветствуя наступающий день и восходящее, на раскинувшееся осторонь планеты голубое небо, солнце. Слышались в том гомоне не только птичьи песни такие свистовые, отрывистые трели тце… тел… тек, но и более звонкие чок… чок, али глухое подсмеивание кхи… кхи, а после переливчатое щебетание да простой однотонный треск. Жжиу… тьюрри или цок… цок… цок, а погодя раздавался пронзительный окрик зверья да и вовсе какой-то насыщенный хриплый рык.

– Гомозули убили тех существ… лопаст, – погодя молвила отроковица, и, открыв очи, воззрилась на царицу. – Я не хотела их смерти… и мне… мне, – голос Влады дернулся. – Было страшно на нее смотреть… на нее… на смерть.

– Почему ты просто не убежала? Не убежала когда была возможность? – участливо поспрашала царица, стараясь всем своим видом и тембром голоса успокоить девочку.

– Возможности не было, – несогласно качнув головой, отозвалась Владелина. – Тот, который был в воде, сразу направил на меня оружие. Не ведаю, как оно называется.

– Оно называется самострел, – пояснила Вещунья Мудрая и наконец, выпустила из своей ладони, дотоль зажатые перста девушки.

– И они лопасты, – сбивчиво продолжила сказывать отроковица, ощущая потребность выговориться. – Они сразу повели себя грубо… и говорили… говорили такие вещи… такие, что меня объял гнев. Я не могла это слышать… мне хотелось пронзить их мечом… срубить их поганые языки. – Голос юницы набирал силу, и от воспоминаний ее тело судорожно задрожало так, что натужная боль в раненной руке, казалось, отозвалась в каждой клеточке плоти. – Поганые их языки, – досказала она, и лицо ее исказилось от боли и от обиды за Зиждителей.

– Они говорили скверное на Богов? – тот вопрос словно и не был сказан, он всего-навсе просквозил в воздухе.

– Да, – почти не открывая уст, выдохнула девочка и ее зеленые глаза наполнились слезами. – Такие грязные слова… такие…