Читать книгу "Пляжный клуб - Элин Хильдебранд"

В этот год он впервые смотрел салют вместе с Андреа и Джеймсом. Мать с сыном сидели на ступеньках террасы, Андреа пила из бокала красное вино.

– Можно к тебе? – спросил Мак и уселся меж них. – Как поживаешь, Джеймс?

– Он не слышит, у него вата в ушах, – пробормотала Андреа. – Боится громких звуков.

– Правда?

– Ну да. Такое знает только мать.

– Я не мать, а теперь тоже знаю, – отшутился Мак.

– Но и не отец, – буркнула Андреа.

Мак удивленно взглянул на нее. Утром он к ним заходил, и они с Джеймсом снова брились. Андреа не удостоила Мака даже взглядом. Просто сидела и читала. Ее влажные медового цвета волосы были собраны в гладкий пучок.

– Ты это к чему? – спросил он. – Злишься, что ли?

– Давай не будем сейчас, – отрезала Андреа.

– А почему? Джеймс нас все равно не слышит.

– У него интуиция. Он поймет: что-то не так.

– А разве что-то не так?

– Ты зря рассказал Марибель.

– Пришлось.

– Значит, шесть лет тебя это не волновало, а теперь вдруг совесть проснулась? У нас были прекрасные отношения. Мы дружили, потом ты шел домой к Марибель, а мы с Джеймсом возвращались к себе в Балтимор. А теперь что? Все испорчено. Лопнуло как мыльный пузырь. Пропали чары. Это уже не фантазия, это жизнь, мой дорогой. И есть пострадавшие. Ты ночуешь в доме у старушки, а я до смерти боюсь, как бы ты зимой вдруг не заявился к нам.

– Ну, ты ясно дала понять, что тебе это не надо, – проронил Мак.

– Никому не надо, ни мне, ни тебе, – подчеркнула Андреа, взяв его за руку. – Ты запутался. Тебе надо решать с фермой, с работой, только между женщинами нечего выбирать. Вариантов нет.

– Я тебе не нужен, – констатировал он.

– Да я тут вообще ни при чем. Ты любишь Марибель, у тебя это на лбу написано.

– Знаю.

Небо раскололось огненным залпом.

– Красный, – произнес мальчик. – Серебряный. Пурпур. Зеленый и пурпур.

– Началось, – буркнула Андреа. – Теперь мы будем перечислять цвета.

– Синий и золото. Серебро. Розовый, зеленый.

Андреа вздохнула:

– Я хочу, чтобы он вырос, зная, что я любила его и никого больше. Как ты думаешь, он это поймет?

– Розовый, золотой. Белые загогулины.

– Конечно. Он и сейчас все прекрасно понимает. Он тем и жив. Я ему, честно, завидую. Отхватил здоровенный куш твоей жизни, и никому в ней больше нет места.

– Неправда, – возразила Андреа.

– Во всяком случае, в ней нет места мне.

– Серебряный и зеленый, – продолжал Джеймс. – Синий.

– Ты будешь приходить с ним бриться? – спросила Андреа. – И помашешь нам на прощание, когда мы отъедем с парковки?

– Ты прекрасно знаешь, я сделаю все, что ты захочешь, – сказал Мак.

– Я хочу, чтобы ты вернулся к Марибель, – проговорила Андреа. – Пожалуйста. Я не смогу спокойно уехать, пока ты не исправишь эту ошибку.

– Ах, если бы все было так просто, – пробормотал Мак. – Ведь не я ушел – она меня выставила. И вряд ли примет обратно.

– Примет, куда денется, – вздохнула Андреа. – Ты ж у нас Мак Питерсен. Ты всем нужен.

– Красный, и синий, и белый. Красный, белый и синий. Мам! – воскликнул Джеймс.

– Всем, кроме тебя.

– Только вот не надо этого, – сказала Андреа.

– Выходит, когда ты будешь уезжать, я увижу тебя в последний раз? – спросил Мак. – Вы приедете в следующем году?

– Не знаю, – ответила Андреа. Ее лицо озарилось салютным залпом и вновь исчезло в тени. – А ты?

На следующее утро в семь тридцать Мак впервые постучался в парадную дверь хозяйского дома. Ему и раньше доводилось бывать здесь по деловым вопросам, но тогда он просто заходил. Однако в тот день Мак решил постучаться.

Дверь открыла Тереза. У нее были припухшие глаза.

– Мак, – удивилась она. – Что-то случилось? Только не говори, что у нас опять какое-нибудь ЧП. Я этого не выдержу.

Что-то явно стряслось, но Тереза не любила рассказывать другим про свои проблемы.

– Мне нужно поговорить с Биллом.

Тереза распахнула дверь.

– Он наверху. Проходи, ему не помешает взбодриться.

– Хорошо. «Надо уйти, – подумал Мак. – Сейчас не время». Но что делать, Марибель и слышать не захочет о воссоединении, если он не предпримет этой попытки. «Все будет хорошо, – надеялся он. – Его ответ поможет мне разобраться во всем».

Билл сидел за кухонным столом перед раскрытой книгой стихотворений Фроста.

– Привет, босс, – поздоровался Мак.

Билл оторвался от книги.

– Мак? – удивился он. – Что стряслось?

– Да ничего, все нормально. Мне надо с вами кое о чем поговорить, только, похоже, сейчас не самое подходящее время…

– Да нет, отчего же, – ответил Билл. Он был бледен. Под глазами темнели мешки, сквозь прозрачную кожу виднелись красные и синие прожилки. – Кофе будешь?

– Спасибо. – Мак принял у Билла чашку кофе и уселся за стол. Взглянул на томик стихов. Интересно, учит ли эта книга правильно жить?

– Так что? – спросил Билл. – Это связано с Марибель?

– Нет, – ответил Мак. – Я просто хочу кое-что для себя уяснить.

Билл молча ждал.

– Вы знаете, я проработал здесь двенадцать сезонов, и я бы… хм… я хотел бы остаться. – Мак подул на кофе, попробовал – оказалось, он едва теплый. – Могу я рассчитывать на процент с прибыли?

– На процент с прибыли?

На кухню зашла Тереза.

– Что-что ты хочешь?

Мак развернулся в кресле.

– Мне просто пришла такая мысль…

– Какая мысль? – переспросил Билл.

– О проценте с прибыли. Ну, то есть чтобы моя зарплата зависела от того, как идут в отеле дела. Допустим, тридцать процентов.

– Тридцать процентов, – проговорил Билл безучастно. На его лице ничего не отразилось.

– А что? – пожал плечами Мак. – Ведь от меня здесь тоже многое зависит. Понимаете, мне позвонил адвокат, надо решать, что делать с фермой. Уехать и жить там или продавать.

– То есть ты собрался уехать? – пробормотал Билл.

– Нет, – ответил Мак. – Я просто рассматриваю варианты. Наверное, сейчас следует обговорить мое будущее. Я хотел бы получать некий процент.

Тереза с горечью засмеялась:

– На нас с тобой мишень, что ли, нарисована, а, Билл? Почему каждый норовит выстрелить в спину?