Читать книгу "Дети призрака. Наследник - Андрей Анисимов"

Ксения снова зарыдала, но уже не так громко, и беседку покинула.

Через пол часа экзекуторы получили исчерпывающую информацию от братьев Завалишиных. По словам мальчиков, автоматы им дал Учитель. Как зовут Учителя, они не знают. Как он выглядит, тоже. Учитель никогда не снимал маски. Последнее время на свои сборы Учитель их не брал. Они были наказаны. За что братья или не знали, или не хотели говорить. Их отец, Завалишин старший, с учителем знаком. К отцу из Москвы приехал партийный деятель на БМВ. Отец, вместе с этим мужиком, поехал к учителю и пропал. Его нет трое суток. Поэтому братья решили, что Голенев отца убил.

– А почему именно я? – Возмутился Олег. Информацию о приезде партийного функционера из Москвы он уже имел от Ксении. Пока развязывал женщину, она все, что знала о муже, выложила.

– Ты, или твой сынок, Леня. Какая разница. – Ответил Никита. Костя тоже не понял мотивов обвинения:

– Зачем им было убивать вашего отца?

– Как зачем? Афганец эту чурку приютили у себя. А его сынок надумал на ней жениться. Вот вы за нее и мстили.

Голенев пока порол мальчиков и слушал их крики, не мог отделаться от мысли, что голос одного крикуна ему откуда-то знаком. И вдруг понял, это Никита крикнул в толпе на рыночной площади – «Бей чурку». Но свое открытие решил до времени придержать. А лишь спросил:

– Где вы встречались с Учителем?

– В разных местах. Обычно где-то в лесу, или на лесных дорогах. – Ответил Николай и незаметно пихнул брата локтем. Тот сообразил, что лишнего говорит не нужно, и об охотничьем хозяйстве, где встречи происходили чаще всего, промолчал.

– Как вы узнавали, где Учитель вас будет ждать? – Продолжил допрос Костя.

– От пастырей дружин.

– А это еще кто такие? – Заинтересовался Олег.

– Руководители боевых пятерок. Наш пастырь – Стасик Кольцов. От него и узнавали – пояснил Никита.

– Кольцов, это детдомовский, что сидит в тюрьме? – Быстро спросил Голенев.

– Не знаем, где он сидит, но мы его давно не видели.

Больше братья не сказали ничего. Свое участие в налете на городской отдел и убийстве двух милиционеров, отрицали. Якобы, их в тот день Учитель к себе не вызывал.

– Это мы еще посмотрим. – Усмехнулся Незванцев. – Ваши автоматы у нас, после баллистической экспертизы будет ясно, стреляли вы из них в милиционеров, или нет. А пока придется вас задержать.

И дав братьям натянуть штаны и, придерживая их за воротники, мужчины доставил мстителей до машины. Когда Ксения выбежала вдогонку, Джип Голенева уже уехал.

* * *

– Вы такая обаятельная женщина! Всегда считал, что в политику ударятся только мымры, на которых мужчины внимания не обращают. Но вы полностью опровергаете это мое жизненное наблюдение.

Лицо Рунича выражало не только восхищение, но даже некоторый восторженный трепет пред чарами госпожи Шишковой. Не удивительно, что от его слов Анна Валерьяновна покрылась красными пятнами и нервно щелкала машинкой для скрепления бумаг. Леонид с трудом сдерживал серьезное выражение лица.

Поняв, что первая молниеносная атака удалась, журналист развивал успех:

– Теперь я понимаю, кто вдохновляет батюшку Никодима. Не зря он всегда считался любимцем женщин, а сейчас весь в делах и политике. Ваша работа?

Бывшая библиотекарша смерила посетителя гордым взглядом:

– Бросьте меня смущать, молодой человек. У нас с лидером партии чисто товарищеские отношение. Возможно, он питает ко мне уважение, как и я к нему. Но это все, уверяю вас, в служебных рамках. Так, что, ваши намеки беспочвенны.

Через пятнадцать минут молодые люди уже знали, что в Хамовниках сегодня Нутякина не ждут. А повидать его можно не дефиле, что проходит в доме моды на Кузнецком мосту. Но мероприятие намечалось после обеда, а здесь еще можно было кое-что выяснить. Молодые люди понимали друг друга без слов. Рунич, переглянувшись с Леонидом, которого представил в качестве своего фотографа, заявил:

– Анна Валерьяновна, как вы поняли, я собираюсь писать статью об отце Никодиме. Уверен, что для партии важно, чтобы эта статья вызвала живой отклик и симпатию у наших читателей. А для этого мне надо знать основные вехи жизни лидера вашей партии.

– Нестоит называть нашего Александра Артемьевича батюшкой. После нападков церкви, он не любит, вспоминать о былом сане. А что касается его биографии, спрашивайте. Я знаю о нашем вожде все!

– Скажите, Анна Валерьяновна, Нутякин москвич? Он родился в столице?

– Нет, что вы… Наш Александр Артемьевич родом из маленького городка с берегов Черного моря. Слышали о таком курортном местечке Бирюзовск?

Леонид едва удержался от восклицания, но от вопроса удержаться не смог:

– А каким образом он попал в Глухов? Бирюзовск эвон где, а Глухов совсем ни у Черного моря.

– Ничего удивительного нет. Мака Соловьева часто бывала в Бирюзовске, поскольку у нее там имелся крупный бизнес. В Бирюзовске она и приметила молодого священника. Именно Мака Соловьева доверила Александру свой приход, а потом ввела его в Совет партии. Так наш Александр стал политиком.

Покидая особняк в Хамовниках, молодые люди еще сдерживались но, выйдя на улицу, схватились за животы. Прохожие с удивлением наблюдали, как два молодых человека корчатся от смеха. В Москве вообще веселые люди встречаются редко, а те, что едва держатся от хохота на ногах и вовсе большая редкость.

– Ну, что поедим на Кузнецкий мост, поглядим на вождя? – Предложил Рунич, когда они немного успокоились.

– Нет, Женя, вези меня в Домодедово. Первым рейсом улечу в Бирюзовск. Там сейчас теплее. – Ответил Леонид.

В том, что на Черном море теплее, чем в Москве, Рунич не сомневался и спорить с Леонидом не стал. Они уселись в зеленый «Опель» журналиста и, преодолевая московские пробки, покатили на Юго-восток мигаполюса. К их удовольствию, от Хамовников пробиться туда было проще, чем из многих других районов столицы.

* * *

Все началось в двенадцать тридцать. Действо, развернувшееся на улицах Глухова, больше походило на игру, чем на серьезную акцию патрульных служб милиции и бойцов городского ОМОНа. На площадях и переулках города появились десятки квадрациклов, ведомых юными водителями. Омоновцы и милиционеры на своем транспорте догоняли юнцов, стягивали их со стальных коней и запихивали в специальные машины для перевозки преступников. Некоторым юным гонщикам удавалось, пользуясь подворотнями и проходными домами, от преследователей улизнуть. Тогда они прятали свои четырехколесные машины и бежали по домам и квартирам, предупреждая жильцов по имеющимся у них спискам. Небольшая толпа горожан уже двигалась в сторону супермаркета. По ходу продвижение в толпу вливались новые жители. В руках людей появились первые плакаты с лозунгами вроде: – «НИКОДИМ МЫ С ТОБОЙ!!», или «ЧУРКИ УБИРАЙТЕСЬ ИЗ РОССИИ!» Таким образом, шествие постепенно перерождалось в манифестацию националистов. Ни милиционеры, ни бойцы ОМОНа взрослых манифестантов не останавливали. Их интересовали только юные наездники квадрациклов. Лишь в самой милиции произошел странный эпизод. В комнату дежурной части ворвались несколько бойцов ОМОНа, схватили двух милиционеров и в наручниках вывели на площадь. Там их уже ждала машина. Задержанных отвезли на Валовую улицу в здание городской тюрьмы. В комнате для свиданий их встретили Костя Незванцев и немолодая женщина в темном платке.