Читать книгу "Развод - Майк Гейл"

— Похоже, что так, — отвечает Джим.

Стоя в самом центре книжного магазина перед витриной журнала «Правильный уход за домом», мы целуемся.

Понедельник, 6 апреля 1998 года

13.34

Я нахожусь в мебельной секции универсама «Джон Льюис» на Оксфорд-стрит, где я только что заказала диван кремового цвета. В течение нескольких прошедших недель я использовала мои обеденные перерывы, чтобы обойти все мебельные магазины в центральной части Лондона в поисках хорошего дивана (подходящего цвета, размера, материала), который бы отлично вписался в новое жилище. Я до такой степени поглощена заботами о квартире, что не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как на журналах по обустройству быта и на телепрограммах на эту же тему. Я стала просто какой-то маньячкой, однако чувствую себя при этом необычайно счастливой.

Пятница, 24 апреля 1998 года

13.31

Вчера вечером мы ходили к своему поверенному, чтобы подписать контракт. Сегодня ближе к вечеру предполагали встретиться с той самой парой, у которой покупаем квартиру. Направляясь в закусочную перекусить, я прохожу мимо небольшого ателье печатной продукции. Я не могу побороть искушения и прямо здесь и сейчас заказываю пятьдесят карточек-уведомлений о перемене адреса. Приемщик приглашает меня прийти за заказом на следующий день ближе к вечеру. Когда я возвращаюсь с обеда, на столе записка с просьбой позвонить Джиму. Я сразу же звоню.

— Звонили из агентства недвижимости, — говорит Джим.

Голос у него нормальный. Не похоже, чтобы что-то произошло.

— И что им надо?

— Они сняли ее с продажи.

— Кто?

— Та самая пара, у которых мы покупаем квартиру.

— Не понимаю.

— Квартиру эту мы потеряли. Они сказали, что их планы в отношении возвращения в Австралию изменились.

Я не могу поверить своим ушам.

— Надо позвонить им, — говорю я со слезами в голосе. — Объяснить им, что так не делают. Они не могут так поступать с людьми. Может быть, они поймут это и снова изменят свои планы.

— Это же их дом. Они могут делать то, что им угодно.

— А как же с деньгами, которые мы уже потратили?

— Мы их потеряли.

— Но… я уже купила карточки-уведомления о перемене адреса. Они должны продать нам свою квартиру.

— Я все понимаю, малышка, — говорит Джим, — но мы ничего не можем сделать.

14.02

Как это ни странно, но я совершенно не представляла себе, насколько сильно это известие подействует на меня. Положив трубку после разговора с Джимом, я тут же залилась слезами. Я безутешна. Мы пытаемся представить себе наше будущее, но наше настоящее не дает нам расправить крылья, пригибает нас к земле. Никогда в жизни не испытывала столь сильного разочарования и унижения. Сослуживцы наперебой успокаивают меня, уверяя, что найдутся другие квартиры, а та, что произошло с этой, — просто часть какой-то игры, непонятно, кем затеянной, но я не воспринимаю случившееся таким образом. Я вообще все случившееся воспринимаю иначе. Я уверена, что Джим — единственный, кто меня понимает. Он единственный, кто понимает, что я сейчас чувствую.

Суббота, 9 мая 1998 года

9.07

— Я уверена, что эта история еще больше сблизила нас с Джимом, — говорю я Джейн, с которой беседую по телефону. — Мы стали близки как никогда.

— А что вы намерены делать теперь? — задает вопрос Джейн.

— Мы решили на некоторое время прекратить поиски. Я думаю, что ни у меня, ни у него не то настроение, чтобы возобновить их. К тому же наше финансовое положение несколько подорвано несостоявшейся сделкой. И все это, вместе взятое, деморализует. К тому же присутствует еще и побочный отрицательный эффект — гнетущая мысль о том, что нам никогда не суждено выбраться из этой квартиры. То, на что мы прежде не обращали внимания, как, например, подтекающий кран на кухне, или входная дверь, которую невозможно открыть без нечеловеческих усилий, или горные велосипеды, которые парни, живущие выше, бросают где попало в вестибюле, — все это теперь выводит нас из себя. А самое ужасное, что эта самая пара, оказывается, врала, будто собирается назад в Австралию. Джим выяснил, на прошлой неделе эта квартира снова была выставлена на продажу, но через другое агентство и за цену, превышающую прежнюю на несколько тысяч фунтов. Просто их одолела жадность. Когда Джим рассказал мне об этом, я ответила: «Нам-то что за дело?» Мне кажется, весь мир ополчился против нас.

— Ну а он что?

— Он ничего не ответил. Он лишь обнял меня и прижал к себе.

Пятница, 22 мая 1998 года

6.37

Мы понемногу вышли из депрессии, вызванной сорвавшейся покупкой квартиры. Мы, если можно так сказать, прошли через это. Сейчас мы и вправду чувствуем, что случившееся сблизило нас еще сильнее. Мы с Джимом так счастливы вместе, что это кажется почти неправдоподобным. Мы постоянно смеемся и шутим, и даже обстановка в квартире, казавшаяся прежде непереносимой, больше не гнетет нас. Все отлично. Ему сегодня надо быть на совещании в Лидсе, поэтому он встал так рано. Я встала рано потому, что проснулась утром с желанием быть примерной женой. Пока он собирается, я готовлю ему завтрак, хотя могла бы на вполне законных основаниях пролежать в постели еще не меньше часа. Любовь, я уверена, заставляет нас совершать столь странные поступки.

— Ну вот и все, — говорит Джим, надевая пиджак. — Я, пожалуй, пойду, а то еще опоздаю на поезд.

Он выходит в прихожую, а я, в халате и позевывая, иду за ним.

— Не знаю, сколько времени я пробуду в Лидсе, так что обедай без меня. Мы, вероятнее всего, пообедаем там. — Он целует меня. — Ну, до вечера.

Когда он отстраняется от меня, я замечаю пятнышко бритвенного крема у него на щеке. Послюнив кончик пальца, я быстрым движением стираю его.

— Бритвенный крем, — говорю я в ответ на его вопрошающий взгляд.

— Ой, спасибо, если бы не ты, ходить бы мне весь день с таким украшением.

— Мы никак не можем допустить, чтобы ты выглядел неряшливо, верно ведь?

— Конечно, — с важным видом подтверждает он. — Ну, малышка, до вечера. — Он снова целует меня, берет портфель и уходит.

Закрывая за ним дверь, я вдруг вспоминаю обо всем, что входит в мои обязанности и что мне необходимо сделать: мытье посуды и раковины, куча грязного белья в корзине, груда выстиранного белья, которое необходимо погладить, кошачий туалет, в котором необходимо поменять наполнитель. А затем, через секунду, в моей голове мелькает другая мысль: когда это я успела стать такой?

Понедельник, 1 июня 1998 года