Читать книгу "Мой идеальный смерч. Часть 3. За руку с ветром - Анна Джейн"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все можно пережить, кроме… кроме… утраты.
Напугав маму, я вскочила на ноги, перевернув тарелку с клубникой.
«Улечу в конце июня, у нас билеты на двадцать шестое», – сказал беззаботный голос Дэна мне на ухо.
– Ты чего, Мария? – натуральным образом обалдела она.
Как бы я это пережила?
– Мама! – прокричала я. – Мама, он чуть не погиб!
– Кто? – запаниковала она, не понимая, почему ее дочь в таком состоянии. – Ты о чем? Маша? Маша! Тебе что, успокоительное давать уже? Что с тобой? Объясни мне, что с тобой!
– Нет, мама, не надо! Просто он жив! – не могла я сдерживать эмоций. И, едва не зарыдав, обессиленно упала на диван и крепко сжала пальцами края подушки. Оля должна была ехать в Галаз двадцать пятого числа, а Денис – двадцать шестого. Но он уехал раньше. Непонятно по каким причинам, но намного раньше. А что было бы, если бы он уехал тогда, когда планировал? От этой мысли в висках стало жарко, а перед глазами поплыли мошки. Если бы не уехал двадцать пятого июня – точно погиб бы! И он, и его родители.
Голова закружилась, и мне казалось, что комната вращается вместе со мной.
Дэну грозила беда, неминуемая беда, и только его врожденное везение не дало этой беде, этой страшной грозе, грянуть.
И пусть, пусть он уехал из-за Ольги, из-за этой неведомой мне Инны, из-за кого угодно, главное, что с ним ничего не случилось, он жив, сейчас он дышит, и его имени нет в черных списках погибших. О чем я думала? За что ругала его и ненавидела? Чем была недовольна еще пару минут назад? Почему я не думала о главном?
О его жизни.
Ненависть, злость, обида моментально улетучились, оставив меня в покое и поняв, что я им не поддамся. И только глубокий тягучий как мягкая горячая карамель, страх оставался со мной.
– Маша? – с тревогой погладила меня по плечу мама. – Ты мне скажешь, что случилось?
Я поднялась с дивана.
– Один человек должен был лететь этим рейсом, но не полетел, поэтому он живой, – улыбнулась я и прошептала: – Так… страшно.
– Боже мой, кто? – поразилась мама. Она, как и я, – очень впечатлительная.
– Да так, – почему-то не стала говорить я про Дениса. – Один знакомый.
– Просто чудо. Хорошо, что жив. Подожди-ка, я тебе чай успокаивающий принесу.
Мама спешно покинула комнату, а я, встав на колени, принялась машинально собирать упавшую на пол клубнику.
Господи, спасибо, что он не летел тем самым рейсом! Пусть я ему не нужна и пусть он врал мне о чем угодно – главное, он жив и будет еще долго жить. Спасибо! Спасибо!
Вот и все, о чем я думала, стоя на коленях и бездумно складывая красные ягоды в тарелку. В какой-то момент я застыла, глядя в серое небо и беззвучно благодаря за спасение Дэна, отмерев лишь тогда, когда услышала шаги мамы.
Даже если ты безразличен любимому человеку до омерзения, его благополучие и его жизнь остаются для тебя величайшей драгоценностью.
Я никогда не пойму людей, живущих по принципу «или мой, или ничей» – это не любовь к кому-то, это самовлюбленность.
* * *
Госпожа в шляпке с вуалью была полностью согласна с обессиленной Машей. Она сидела на крыше ее дома и смотрела то на горизонт, то на длинные бордовые ногти, в которых отражалось звездное августовское небо и Млечный Путь, хотя здесь, над этим городом, небеса были затянуты дождевыми тучам. Ревность была лишь одной из ее многих ипостасей.
«Всего лишь какой-то удар ножом вместо гибели в авиакатастрофе – не это ли есть большая удача? Вы обе, как вас там он называет, Лазурная, Черная, я выполнила уговор, подарила мальчишке достаточно удачи, чтобы ему не только завидовали, но и восхищались», – подумала прекрасная и одновременно пугающая женщина, теперь уставившись только лишь на свой простой серебряный перстень с выгравированной буквой «с» на черном камне без бликов. Рядом с Дэном она появилась лишь еще дважды.
То ли смерть, то ли судьба, то ли незримое и неделимое единство этого.
* * *
Следующие несколько дней были одними из самых странных в моей жизни. Я никогда еще столько не валялась на своем диване, делая вид, что у меня болит голова и что я сплю или читаю электронные книги, хотя на самом деле я просто лежала и думала, думала, думала… Родители косо на меня смотрели, мама постоянно пихала какие-то таблеточки и какие-то свои, как она говорила, «капельки», папа в те редкие часы, когда он находился дома, хмурился, пытался разговорить и даже сказал мне вдруг, что не мешало бы позвонить Денису. Это же сказал и Федька, у которого предстоящая свадьба окончательно выела весь оставшийся в богатырской, богатой костью черепушке мозг. А я, правда, хотела позвонить Лаки Бою. И потому что соскучилась, и потому что продолжала бояться за него – вдруг со Сморчком что-то еще случиться, а я не буду в курсе? Но набрать его номер и тем более сказать, что я счастлива до полубезумия, что он жив, я не могла. Не могла, и все тут.
Потому что он лгал мне. Хорошо, первый раз, когда мы стали партнерами, дурацкими Чипом и Дэйлом, он лгал, потому что хотел помочь Ольге, да и ложь эта была незначительная. К тому же он сам вскоре сознался, что не любит Тролля, однако, умолчал, что это она просила его о помощи – дал ей слово все сохранить в секрете. Я в тысячный раз предположила, что было бы, если Дэн сказал мне всю правду тем майским солнечным днем. Тогда еще я бы никогда не поверила, что Никита, мой на тот момент идеал, – преступник и отменный козел. Да я бы послала Смерчинского и, может быть, даже набралась бы смелости и пошла к Нику, чтобы рассказать о том, что Лаки Бой его оклеветал и наверняка задумал что-то плохое. Все-таки Смерчинский тонкий психолог, он все рассчитал верно, быстро поняв мой характер. В авантюры такие, как я, ввязываются легко, особенно если уже готов план действий. Ведь я считаю, что жизнь все же нужно прожить весело, и именно поэтому слезы – это табу.
Но почему же Смерч не рассказал, что в Галазе он был вместе с Князевой и что они приехали вместе? Почему он делал вид, что все еще на Черном море, хотя давно уже приехал? Зачем ему понадобилось это? Я что, совсем для него ничего не значу? Быть может, это так. Но тогда… зачем он признавался в своих чувствах, дарил подарки, приглашал на свидания, целовал, в конце концов? Зачем эта нежность в глазах, губах, руках? Неужто все напускное?
От этих мыслей я злилась, головастики в голове превращались в мутировавших пираний и грызлись, а по телу прокатывала холодная волна негодования, ярости и обиды. Самый эпицентр этого холода находился в солнечном сплетении и, кажется, покрывал сердца морозными узорами.
А потом я вновь понимала, что то, что Дэн жив – это главное. И нет места моим причитаниям, переживаниям и обидам.
Я не знаю, что связывает его с Ольгой, ее сестренкой Инной-Лазурной, какими-то двумя потерями, черноморским Галазом, построенным давным-давно древними греками. Не могу понять, что он чувствует ко мне, знаю лишь, что я люблю его и не могу прекратить делать это. Не понимаю, зачем ему нужна была я, какая-то там совершенно простая девчонка с глупым взрывным характером, и чувствовал ли он что-то ко мне на самом деле, когда катал на своем байке, возил на шикарное небесное свидание и целовал, нежно шепча мое имя. Наверное, это навсегда останется для меня тайной. Потому что звонить ему я не собираюсь. Нельзя! Если бы хотел – приехал бы, раз не может связаться со мной через телефон и Интернет.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Мой идеальный смерч. Часть 3. За руку с ветром - Анна Джейн», после закрытия браузера.