Читать книгу "Бронелетчики. Кровь на снегу - Игорь Карде"

Девушка действительно была очень красивая – высокая, стройная, с необычно милым лицом и большими серыми глазами. Темно-русые волосы, собранные и уложенные в высокую прическу, придавали ей строгий, серьезный вид. Как и положено настоящей хирургической сестре.

* * *

Верочка всегда мечтала стать врачом – пойти по стопам отца, известного московского педиатра Александра Егоровича Николаева. Но детьми она заниматься не хотела – считала это слишком легкой работой для себя. Ее привлекала хирургия, особенно полевая, военная – вот где можно принести людям максимальную пользу! Что может быть благороднее и нужнее, чем помощь раненым бойцам? Тем, кто героически сражается с врагом, защищает свою Родину…

Но, к сожалению, в военную хирургию девушек брали неохотно – это считалось чисто мужским делом. Поэтому после окончания медучилища ее распределили в обычную московскую больницу – простой медсестрой. Как и большинство ее подруг… И лишь благодаря необычайной настойчивости (а также связям отца) Верочке удалось пройти специальные курсы и освоить специальность хирургической сестры. Это было уже кое-что…

Следующий шаг – самой стать хирургом, но для этого требовалось закончить медицинский институт. А это еще несколько лет учебы. Слишком долго, да и сидеть на одной скамье со вчерашними школьницами Верочке уже совсем не хотелось – она чувствовала себя взрослым, состоявшимся человеком. Да и опыт работы уже кое-какой имелся – стала подрабатывать в больнице еще во время учебы в медучилище.

Не потому, что деньги были очень нужны (отец получал хороший оклад), а потому, что хотелось как можно раньше стать самостоятельной. А также доказать всем (и прежде всего себе), что способна трудиться по-настоящему, по-взрослому. Конечно, вначале приходилось тяжело – после занятий бежала на дежурство, сидела всю ночь на посту (хорошо, если удавалось пару часов вздремнуть), но потом привыкла. Зато набралась ценного опыта. Да и отец стал относиться к ней с бо́льшим доверием и уважением – как к коллеге, серьезному человеку. А не как к сопливой девчонке, за которой нужен постоянный пригляд…

В училище к ее работе отнеслись с пониманием и на экзаменах особо не мучили. Впрочем, Верочка училась всегда прилично и окончила курс одной из лучших. Тем не менее ее распределили в простую московскую больницу – пусть начинает, как все. К счастью, при больнице имелись курсы операционных сестер, и Верочке удалось туда пробиться. Она с успехом их окончила и стала работать в хирургическом отделении.

И тут объявили дополнительную мобилизацию медиков в ряды Красной армии – в связи с начавшейся Финской кампанией. Верочка подала заявление (одной из первых у себя в больнице) и благодаря отличной комсомольской характеристике и благоприятному отзыву заведующего хирургическим отделением попала на службу. Ее направили в 78-й отдельный медицинско-санитарный батальон, который направлялся в Финляндию. На войну, как она и хотела.

Вместе с батальоном Верочка пересекла советско-финскую границу и оказалась в самой гуще боевых действий. Вот тут и пригодились навыки, полученные ею в больнице. Она работала упорно, напряженно, иногда – целые сутки напролет, без перерыва, и вскоре стала одной из лучших медсестер в медсанбате.

После того как подразделения 44-й дивизии сильно растянулись по Раатской дороге, приняли решение – надо разделить медсанбат на несколько частей, чтобы каждая была ближе к передовой. А то пока довезешь раненого до самого госпиталя…

Так образовался небольшой лазарет, стоящий в деревне Линтала. В него возили раненых и обмороженных из 305-го полка, который был ближе всего. Туда же, понятное дело, доставили и Матвея Молохова. Так состоялась их встреча.

* * *

– Как вы себя чувствуете? – спросила Верочка, входя в салон бронелета.

– Вы уже второй человек, кто меня об этом спрашивает, – слегка улыбнулся Молохов, пытаясь чуть приподняться на постели.

Больничной койкой ему служил диван, одеялом – спальный мешок, а подушкой – скатанный полушубок. Что поделать, удобства для раненых в бронелете не были предусмотрены. Спасибо, что тепло – электропечка греет отлично. И электрический свет есть, а с ним все веселее, чем при тусклой керосиновой лампе…

– А кто был первым? – спросила Верочка, доставая бинты и готовясь к перевязке.

– Капитан Лепс, – ответил Матвей, – тоже заходил, спрашивал…

– Он очень хороший врач, – задумчиво произнесла Верочка, – я вчера видела, как он ассистировал. Сразу чувствуется – есть и способности, и хорошая подготовка. А сегодня с утра он уже в операционной – привезли много раненых. Сам вызвался заменить Павла Алексеевича, чтобы тот мог поспать пару часиков. С трудом уговорили его отдохнуть, уже еле на ногах держался…

– Павел Алексеевич – это военврач? – уточнил Молохов.

– Да, – кивнула Верочка, – он отличный хирург, можно сказать, талантливейший. И человек хороший – умный, внимательный, чуткий… В то же время строгий и требовательный, как и положено военврачу. Всему, чему я здесь научилась, я обязана ему…

Верочка так проникновенно говорила о своем наставнике, что Матвей почувствовал небольшой укол ревности – почему о нем так никто не говорит? Между тем Верочка, не отвлекаясь на посторонние разговоры, занялась перевязкой. Перед этим внимательно осмотрела рану – нет ли признаков гангрены, измерила у Матвея температуру – не начался ли жар, а затем ловко, профессионально сменила бинты.

Матвей старался не стонать, хотя временами боль была достаточно сильной. Он сжал зубы и весь напрягся – не хотел показывать свою слабость. Верочка, кажется, поняла и слегка улыбнулась:

– Товарищ старший лейтенант, потерпите немного, я скоро закончу, – негромко сказала она.

– Ничего, не спешите, – ответил Молохов, – мне совсем не больно. Честное слово. Особенно когда такая девушка рядом. Вы сегодня такая красивая…

Верочка иронически хмыкнула:

– Вы, наверное, такое всем медсестрам говорите…

– Нет, только тем, кто мне нравится, – неожиданно для себя произнес Матвей.

И сам себе удивился – у него и в мыслях не было заигрывать с Верочкой. Не для того он отправился в прошлое на опасное задание, чтобы заводить легкомысленную интрижку с медсестрой. Но когда увидел ее сегодня утром, почувствовал запах ее волос…

Матвей ощутил какое-то странное волнение. Вроде бы самая обыкновенная девушка (хотя, надо признаться, очень красивая), сколько их у него уже было! А поди ж ты – именно Верочка заставила его сердце биться сильнее, а дыхание – участиться. Молохов даже на время забыл о своем ранении – так захотелось прикоснуться к ней, заключить в свои объятия…

«Нельзя, – строго оборвал Матвей сам себя, – ты здесь не для того, чтобы девушек лапать. Думай лучше, как бы скорее встать на ноги и вернуться к своим. А то как им без тебя? Сложно воевать будет. Кто у пулемета встанет? Пан Профессор? Смешно. Сергей Самоделов? Нельзя, он водитель. Сам майор Злобин? Но если с ним что случится, кто тогда будет руководить операцией? Вот и выходит, что без тебя – никак. А девушек и в своем времени тебе хватит, даже с избытком».