Читать книгу "Хранящие тепло - Елена Лагутина"

Да какой, к черту, магазин? До магазинов ли ей сейчас? И кто, интересно, ходит в магазин с большой дорожной сумкой? Но, в таком случае…

До самого позднего вечера он стоял в подъезде возле Сашиной квартиры. Крохотное окошко напротив уже давно почернело, редко проходящие жильцы подъезда бросали на него недоумевающие взгляды, а он все стоял, как будто у него не было сил для того, чтобы сделать хоть одно движение. Все та же сердобольная пожилая женщина снова заговорила с ним, опять увидев его в дверной глазок стоящим на лестничной площадке.

— Ну, сколько же ты будешь здесь стоять? Иди! — в голосе ее странно смешалась жалость и жесткость.

— Куда? — спросил он вслух после того, как, мысленно задав себе тот же вопрос, не смог найти на него ответа.

— Домой иди. Дом-то есть у тебя?

В тот момент он почему-то вспомнил про Жанну и почувствовал, что боится снова увидеть ее у себя дома. Хотя было бы глупо думать, что Жанна станет ждать его столько времени.

— Иди, — повторила женщина, — время уже почти двенадцать ночи. Ну, сколько можно здесь стоять. Ты иди, а Саше, если она появится, я передам, что ты приходил. Звать-то тебя как?

— Денис.

— Ты иди, Денис. А я Саше передам. Обязательно передам.

Она облегченно вздохнула, увидев, что на этот раз он совершенно безропотно ее послушался, сделал шаг, потом второй, третий… Услышав, как захлопнулась внизу дверь подъезда, она тоже захлопнула дверь и долго стояла в задумчивости, вспоминая что-то из своей молодости.

Выйдя на улицу, Денис долго стоял на месте, пытаясь собраться с мыслями и понять, что делать дальше. Черная, освещенная лишь редкими вспышками городских фонарей, безветренная и тихая ночь, окружая его со всех сторон, словно держала в ловушке. Ему хотелось вырваться — к свету, и внезапно увидев свет где-то вдалеке, он бросился к нему почти бегом, не совсем отчетливо понимая, куда и зачем так торопится. Мерцающий желто-красный свет оказался неоновой вывеской ночного бара. Переступив порог, Денис окунулся в нереальную смесь звуков и запахов. Проходя мимо людей, сидящих за столиками, он словно и не видел их. Ни одного лица, ни одного взгляда. С самого детства посвятив себя спорту, Денис только понаслышке знал о том, что горе можно «заливать» водкой. Выпив пятую или шестую рюмку подряд, он практически с этим согласился…

Едва держась на ногах, он все же вернулся домой в пятом часу утра. Там его почему-то снова встретила Жанна. Она что-то говорила про ключи, про незапертую дверь, как-то сбивчиво и непонятно. Жанна уложила его в постель, напоила горячим чаем, укрыла теплым пледом… Засыпая, он чувствовал, как Жанна, слегка касаясь, перебирает пальцами его волосы. Она что-то шептала — он слышал слова, но совсем не понимал их смысла.

Почти четыре недели, прошедшие с того дня, слились воедино. Не было ни дня, ни ночи — ничего и никого вокруг. Несколько раз приходила мама — но Денис почти не понимал, что она ему говорит, и прогонял ее. Несколько раз звонил старший тренер — но каждый раз Дениса или не было дома, или он спал, мертвецки пьяный, и разбудить его было невозможно. Отчаявшись дозвониться, двое из руководства команды пришли домой и застали Дениса в состоянии совершено невменяемом. Он узнал о том, что его исключили из команды, на второй неделе своего запоя. Узнал — и тут же забыл, потому что та, другая боль, была намного сильнее — это ее он все пытался заглушить, «залить», задушить внутри себя. Иногда с ним случались вспышки ярости, и если в такой момент Жанна бывала рядом, то ей очень сильно доставалось. Впрочем, Жанна почему-то всегда была рядом. В редкие минуты ясности ума Денис пытался прояснить этот вопрос, но она только смотрела на него грустными и умоляющими глазами: «Прошу тебя, Денис. Сколько можно. Остановись. Ты же не выдержишь, это невозможно выдержать…» Два или три раза Жанна практически приносила его домой на себе из близлежащего бара. Жанна клала на голову мокрые тряпки, заваривала крепкий чай, накрывала одеялом, когда он дрожал. Жанна ставила возле кровати эмалированный таз, если в том была необходимость, и сидела рядом с полотенцем в руках, гладила по голове, что-то тихо шептала.

Но, главное — Жанна играла с ним в его игру. Игру, которую придумал Денис. Ту игру, которая со временем стала для него важнее всего остального. Правила были простыми, соблюдать их было легко, а не соблюдать — невозможно. Игра началась спустя несколько дней после того дня, как исчезла Саша. Вернувшись домой посреди ночи, снова еле держась на ногах, он упал на постель, не раздеваясь, даже не снимая ботинок, и стал думать о Саше. Он всегда так делал — ложился на кровать и думал о Саше. Боль под воздействие алкоголя почти исчезала, мысли текли плавно, размеренно, словно обволакивая сознание нежной массой, притупляющей боль. Жанна, кажется, опять была где-то рядом, но он забывал о ней почти сразу, как только она исчезала из поля его зрения. Он думал о Саше, и вдруг ему показалось, что Саша прикоснулась к нему.

Это было так странно, так неожиданно. Он вздрогнул и тихо произнес вслух ее имя:

«Саша…»

«Я здесь, — ответила она тихим шепотом, — здесь, с тобой…» И снова прикоснулась тонкими и нежными пальцами к его щеке.

«Саша…» — повторил он и в тот же момент сделал то, чего делать было нельзя. Но тогда Денис еще не знал этого первого и самого главного правила игры: нельзя открывать глаза. Он просто не знал об этом, иначе ни за что в жизни не открыл бы. А, открыв и увидев Жанну, отшатнулся. Он уже набрал воздух в легкие, чтобы извергнуть тысячу проклятий в адрес Жанны, но она, порывисто потянувшись к нему, положила ладонь на лицо так, что он больше уже не мог ее видеть. А потом снова, нежно, едва ощутимо, прикоснулась к щеке — теперь губами, и тихо прошептала:

«Я здесь. Здесь, с тобой…»

«Саша?» — спросил он, все еще не веря своим вернувшимся ощущениям, и тут же услышал:

«Саша. Конечно, Саша…»

Та, самая первая игра, длилась долго, почти бесконечно. И Денис был почти что счастлив. Он почти поверил в то, что Саша к нему вернулась, снова дала ему возможность любить себя, только не разрешала смотреть — наверное, все еще опасаясь, что Денис испугается ее шрамов. «Глупая, — шептал он, целуя ее, — какая же ты глупая. Эти шрамы не имеют никакого значения…» И все же не открывал глаза, опасаясь, что Саша снова исчезнет. А вдруг она больше не появится, рассердившись на него за то, что он нарушил правила?..

После этого игра на долгое время стала для него главной целью существования. Просыпаясь по утрам с головной болью и стараясь не думать о том, что было ночью, он долго лежал в постели, пытаясь воззвать к собственному разуму. Нужно было остановиться, оборвать этот замкнутый круг, попытаться снова начать жить. Но в этот момент перед глазами возникала Жанна — заботливое лицо, вчерашняя улыбка, кофе на подносе. «Начать жить — с ней?» — думал Денис и чувствовал, как по коже пробегала стайка мурашек. В одно такое утро он не выдержал, вскочил с потели, опрокинул поднос. Коричневая лужица быстро впиталась в ковер, оставив на нем нечеткие границы завоеванной территории.