Читать книгу "Чудо для тебя - Екатерина Полянская"

— Доченька! — расстроилась мама.

— Мам, не расстраивайся, все наладится. Где там папа?

— Слушаю! — ответил отец, который, видимо, взял трубку параллельного телефона.

— Папа, завтра встречаемся у «Рольфа» на Обручева. В одиннадцать ноль-ноль.

— Отлично, дочка, оперативно действуешь, — похвалил ее отец.

— Твоя школа, — улыбнулась Настя.

— Естественно, — согласился Павел Александрович.

— Я еще Юрия попросила помочь мне, так что буду полностью полагаться на мужское мнение.

— Правильно, дочь. Старших по званию надо слушаться!

— Есть, сэр!

— Я не «сэр», я «товарищ полковник».

— Ой, все равно. Ладно, пап, я пойду спать. До завтра.

— Спокойной ночи, — хором пожелали родители.

Настя прислушалась: в гостиной бубнил телевизор, где-то на втором этаже топотали пацаны — обычный семейный вечер. Все заняты, никто ее не будет беспокоить, можно выйти в Сеть.

И сразу, не в бровь, а в глаз, случайная запись из ЖЖ Тагира.

Перефразируя Грибоедова:

Когда ж постранствуешь, вернешься ты домой, то всякой гадостью доволен, как ребенок.

Немного грубовато, но смысл…

Настроение резко улучшилось, и Стася решила, что стоит заглянуть в чат, побеседовать с Тагиром, дабы еще больше укрепить положительный настрой. В чате Тагира не было. Что ж, можно и подождать. Настя листала дневник Тагира и вдруг поняла, что ей кажется иногда странным: в нем уживаются две абсолютно несовместимые личности. Как может один и тот же человек сыпать искрометными слоганами и фразочками и очень тонко, грустно и остро ощущать хрупкость бытия? Как такой оптимист может быть одновременно и фаталистом?

Тайна. Что-то страшное. Что? Стася любила и умела анализировать, но ей почему-то совсем не хотелось препарировать жизнь Тагира. Но мысли не остановишь, нельзя запретить себе думать. Настя не могла представить себе, что может заставить впадать временами в черную меланхолию того мужчину с фотографии, того, кто пишет такой дневник.

Когда Настя в час ночи выключала ноутбук, Тагир так и не появился.

Глава 32

Вторник был морозный и яркий, словно нарисованный красками на стекле.

Алексей устроился в кресле у окна и смотрел на заснеженный сад. Рядом, на полу, сосредоточенно сопел Илюшка: он создавал в альбоме монументальное полотно «Катание на санках с горки в Тимоново». Утром Алексей имел возможность созерцать это дивное зрелище — радостно орущая ребятня скатывалась с горки на потрепанных картонках, образовывала внизу кучу-малу и получала от этого удовольствие. Маргарита Викторовна вязала, что-то бормотал телевизор. Уютная семейная зарисовка.

Алексей чувствовал себя так, словно автор этой картины взял ластик и стирает его, штрих за штрихом, и скоро не останется даже тапочек у кресла.

Сомнения изгрызли душу, словно мыши — кусок сыра. Правильно ли он поступил, согласившись на предложение Анастасии? Он чувствовал себя ответственным за душевный покой этой женщины, сам не понимая почему. Но в одном Алексей был уверен — правду он от нее скрывать не будет. Разве скроешь? Он расскажет Стасе все, и пусть она сама решает, как поступать дальше. Если решит развернуться и уйти, пока не поздно, — что ж, так и надо. Будет больно, но эта боль ничто в сравнении с той, которую Настя испытает, если рискнет окончательно привязаться к нему.

«Откуда ты знаешь, что она к тебе привязана? Она считает тебя просто другом. Вы ни разу не говорили… о любви». Алексей не видел ее глаз, не знал, какая она, — не на плоских фотографиях, в жизни. Может быть, Стасе не очень нужен Тагир. Он хороший собеседник, а сейчас ей чертовски нужно поговорить с кем-то, кто не знает ее полжизни и может взглянуть на ее поступки свежим взглядом. Нужно, чтобы успокоили, сказали, что она все делает правильно. Сейчас у нее нелегкий период в жизни.

Нет, не получалось думать про Настю плохо. Почему-то Алексею казалось, что ее чувства к нему глубже, чем она когда-либо осмеливалась говорить. «И только ты не спросил меня, к кому я ушла…» — «Я — не все».

Зазвонил телефон, Маргарита Викторовна взяла трубку.

— Да?.. Алеша, тебя…

Из трубки несся густой бас:

— Здорово, хлопче! Ну, как твоя жизнь, Алешка Попович? Что не звонишь совсем, друзей забыл?

— Пашка! — Алексей невольно расплылся в улыбке. — Тю, сто лет тебя не слышал. Ты как там, в своей незалежной Украине?

— Та живем потихоньку, — загудел Пашка Ткаченко — старый приятель из Харькова. С ним и с его женой Алексей и Маша познакомились еще в студенческие годы, когда ездили по стране автостопом. — Нинка тебе привет передает, вон из кухни машет. Как там твои?

— Все хорошо, — усмехнулся Алексей. — Илька в первый класс осенью пойдет.

— А вы все пашете на рекламной ниве с Венькой?

— Пашем, куда мы денемся.

— То гарно, — одобрил Пашка. — Слухай, хлопче, я к тебе вот с каким вопросом. Мы в конце марта собираемся к вам, клятым москалям, нагрянуть. Приютите нас на недельку? Не в грязной же Москве мыкаться.

Алексей молчал. Конец марта, обычные дни, отмеченные в календаре. Пока еще удается перескакивать с цифры на цифру, но доскачет ли он до конца? И нужно ли Пашке, его милой жене Ниночке и троим буйным ребятишкам видеть ЭТО?

— Что молчишь, Алешка? Чи связь оборвалась?

— Приезжайте, Паш. Конечно, приезжайте.

— Это хорошо, — обрадовался приятель. — Тогда я тебе в конце месяца звякну, а? Уточним даты, наметим некультурную программу… Нинка-то с ребятней хочет по музеям да магазинам, а мы с тобой да Венькой на рыбалочку… а?

— Я вот дам тебе на рыбалочку! — донесся голос Нины.

Алексей против воли улыбнулся:

— Что ваши душеньки пожелают. Звони, Пашка. Буду ждать.

Когда он положил трубку, Маргарита Викторовна оторвалась от вязания.

— Павел?

— Он. Громогласен и настойчив, как всегда. Собирается приехать вместе с семейством.

— Дядя Паша приедет? — обрадовался Илья. С детьми Ткаченко у него были превосходные отношения. — Ура!

— В конце марта только. — Алексей легонько щелкнул сына по носу.

— Ничего, дождемся, — философски заметил Илюшка и снова уткнулся в альбом, рисовать съезжающих с горки человечков.

Мать смотрела на Алексея с тревогой.

— Алеша, ты так легко согласился. Ты уверен?..

— Уверен, мам. Ну правда, не хмурься так. Все будет хорошо, это же Пашка.

В этот миг он и вправду был уверен, что все будет хорошо. Приедут в конце марта друзья, и есть число, до которого обязательно надо дожить. А в пятницу будет встреча с Настей, и, хотя предстоит нелегкий разговор, сейчас Алексею казалось, он закончится хорошо. Впереди — жизнь, обратный отсчет закончился, можно считать не минусы, а плюсы. Маме Алексей пока ничего не говорил, но обязательно скажет вечером в пятницу. Вдруг он вернется не один?