Читать книгу "Саракш: Тень Странников - Владимир Контровский"

Братья, до сего дня не знавшие о существовании друг друга, шли по бесконечным галереям, коридорам и лестницам, освещённым мертвенным светом потолочных ламп, пока не достигли ангара – именно сюда молодой кёниг Кам Энгу вёл Заара. «Захватить дирижабль в воздухе… – задумчиво сказал он, выслушав Гая. – Что ж, кажется, у нас для этого есть кое-что подходящее».

Они остановились у сплошной каменной стены, и Гай недоумённо посмотрел на брата – куда дальше-то? Кёниг усмехнулся, бросил пару слов офицеру внутренней охраны, и тот нажал на пульте несколько кнопок. Стена, выглядевшая монолитной, медленно поползла в сторону, открывая проход. Заар мысленно ахнул: ему показалось, что он попал в какое-то сказочное драконье гнездо.

Внутри просторного ангара рядами стояли крылатые машины, похожие на гигантских птиц со сложенными крыльями – впечатление усиливалось отделкой их корпусов, похожей на оперенье.

– Птеропланы, – пояснил Кам. – Наше, пандейское изобретение. Ни в твоей стране, братец, ни в Хонти, ни даже на Объединённых Островах нет ничего подобного. Эти машины бесшумны, они могут и планировать, и лететь по-птичьи – у них маховые крылья. Управлять птеропланами могут только специально подготовленные пилоты, это целое искусство. Вот на такой машине мы с тобой и полетим: посмотрим, что там за начинка у мирных дирижаблей, парящих над всеми крупными городами Республики.

– Мы с тобой? – переспросил Гай, подумал при этом «Ай да кёниг – вот тебе и тиран-правитель!».

– А кто же? – удивился кёниг. – Если эта ваша Ночная Смерть – излучение, то нужны люди, на которых оно не действует. А я знаю только двоих таких людей: это ты и я. И на борту атакованного дирижабля, скорее всего, придётся драться врукопашную – опять же, кто подойдёт для этого боя лучше, чем мы с тобой? Конечно, научиться управлять птеропланом за несколько дней ты не научишься, но держать в руках меч я тебя научу – не обижайся на ссадины, которыми я тебя обеспечу. Что-то ещё неясно?

– Хм… Но ты же правитель – на кого ты оставишь страну? И ты не боишься сделать сиротами всех своих многочисленных отпрысков? – Гай уже знал (вчерашняя аудиенция, начавшаяся с поединка, завершилась шумным пиршеством, в ходе которого единокровные братья много чего рассказали друг другу), что у Энгу около сотни жён и свыше ста детей.

– Не боюсь. Дети вырастут и без меня. Это тебе надо беспокоиться о том, чтобы кровь Святого Мака не пропала. У тебя ещё есть время, – Кам лукаво посмотрел на Гая, – возьми в жёны хотя бы с десяток лучших наших красавиц, любая пандейская девушка будет искренне рада продолжить исполнение древнего пророчества.

Гай промолчал. Если ночью в мёртвом бараке действительно были айкры, то может статься, что им с Энгу предстоит встретиться в воздушном бою с островитянами, и поэтому Заару не хотелось говорить брату об Айико.

– А что касается моей державы, – Кам посерьёзнел, между его бровей пролегла резкая складка, – есть ещё моя мать, и она сможет удерживать бразды правления до тех пор, пока не подрастёт мой старший сын («Да, – подумал Гай, – эта – сможет»). А я не только кёниг, я ещё и воин, который не бежит от битвы: есть у нас в Пандее такой обычай. Ладно, не будем терять время: пойдём, посмотришь наши летающие машины вблизи и внутри.

* * *

…Пять птеропланов летели сквозь ночь. Они скользили над самой землёй, набирали высоту и снова планировали, широко раскинув неподвижные крылья, омываемые потоками встречного ветра. Бесшумные и незримые, летающие машин Пандеи уверенно шли к цели – к городу, отстоявшему от границы на двести километров.

На военном совете было решено воздержаться от рейда на столицу бывшей Империи – далеко, и высока вероятность противодействия: столица Республики оставалась столицей, несмотря на Единение и на сокращение вооружённых сил. Однако серебристые дирижабли парили и над другими городами бывшей Страны Неизвестных Отцов, и они наверняка были заняты тем же самым: вспышки эпидемий Ночной Смерти отмечались повсеместно. Целью рейда был выбран ближайший к границе крупный город Республики (разведка подтвердила, что два-три дирижабля висели над ним почти постоянно), и состав ударного отряда был минимальным: вторжение воздушной армады не прошло бы незамеченным. Расчёт делался на внезапность: пандейцы отнюдь не собирались ввязываться в полномасштабную войну со своей бывшей метрополией – далеко не факт, что именно дирижабли обрушивают на спящих людей Ночную Смерть, и не факт, что это бедствие угрожает самой Пандее.

…Лейтенант службы противовоздушной обороны со скучающим видом посмотрел на экран локатора. Радар фиксировал несколько отметок, движущихся от пандейской границы вглубь территории Республики, но это не обеспокоило офицера ПВО. Никаких конфликтов в приграничье не было уже лет пятнадцать – хвала эпохе Покоя-и-Благоденствия, – а в Пандее водились очень крупные птицы, не считавшиеся с границами, установленными людьми. Да, сказал себе лейтенант, это птички – ведь шумопеленгаторы не засекли характерного звука работающих двигателей. Птички-птички, у них, наверно, брачный период – они ищут себе пару, а потом будут вить гнёзда и откладывать яйца. Вот и нам неплохо бы заняться тем же самым: скоро должен появиться мой добрый приятель с поста визуального наблюдения – чего зря пялиться в ночное небо? – и притащить кое-чего согревающего. А затем дежурство будет скрашено двумя симпатичными девчонками-связистками (предварительное согласие получено), тем более что гнездо для «брачного периода» вить не надо, оно уже готово. И не стоит опасаться внезапной проверки: смазливая, хорошо осведомленная, любвеобильная и корыстолюбивая секретарша из штаба округа сообщила в интимной беседе, что полковник Агу Шоор отправился «в инспекционную поездку по дальним гарнизонам». А судя по тому, что бравый полковник взял с собой не штабных офицеров, а весьма аппетитную певицу из ночного клуба, «всесторонняя проверка» будет проходить где-нибудь в уединённом лесном домике со всеми удобствами, и продлится она не меньше недели.

Ага, вот и гости, подумал лейтенант, услышав, как открылась дверь бункера. И он не ошибся: на пороге символом грядущего веселья возник приятель, нежно баюкающий в руках внушительную ёмкость с хонтийским забористым пойлом, а из-за его спины выглядывали улыбчивые мордашки девушек-связисток. Лейтенант широко улыбнулся в ответ и выключил радар – не стоит отвлекаться на всякие пустяки, «живи легко».

* * *

Братец выглядит абсолютно невозмутимым, подумал Гай, искоса посмотрев на Кама. Или у него вообще нет нервов, или он владеет ими так, как мне и снилось: у меня по хребту то и дело скатываются капли холодного пота, и пальцы дрожат – приходится держать ладонь на рукояти меча, чтобы скрыть эту предательскую дрожь.

Братья сидели рядом в тесной кабине флагманского птероплана, плечом к плечу. Оба молчали: всё уже было сказано ещё на земле, перед вылетом. Пилот, сидевший впереди них в носовой части кабины, тоже молчал – говорить, как и нервничать, ему было просто некогда: управление птеропланом требовало полной сосредоточенности. Одного умения здесь мало, говорил Энгу: чтобы слиться с летающей машиной в одно целое, нужен ещё и талант. Это тебе не грубая механическая колымага, именуемая летающей платформой, – птероплан надо чувствовать, и тогда он будет творить чудеса, словно преданное тебе живое существо. Гай скептически отнёсся к словам кёнига, но сейчас, наблюдая за движениями рук пилота, едва заметно перемещавшего рычаги управления крыльями и «мышцами» летательного аппарата, он поневоле признавал правоту Кама: пандейский лётчик напоминал музыканта-виртуоза, исполняющего сложнейший этюд на замысловатом музыкальном инструменте. Пандейцы близки к природе, они ощущают её дыхание и ритм, подумал Заар, иначе они никогда бы не создали такие удивительные машины.