Читать книгу "Я, мой бывший и... - Сюзанна Карр"

– Нас подстрелили в пейнтболе. А вас, судя по всему, нет.

– Нет, хотя пару раз мы были близки к провалу. – Женщина кивнула в сторону стола для пикника. – Брэнди и Клейтона тоже не сковывали.

Мишель посмотрела на Райана.

– Значит, мучились мы одни. Наручники были только на нас!

– Думаю, мы особенные, – усмехнулся он, не понимая, чем она недовольна. Им пришлось пережить одну из самых ярких и запоминающихся ночей в жизни, и во многом благодаря наручникам.

Конечно, веско добавил внутренний голос Райана, ночевка в пещере не слишком удобная штука, особенно когда нет спального мешка, однако то, что произошло между ними…

– А где Анни? – вежливо улыбаясь, спросила Мишель. – У нее должен быть ключ от наручников.

– Посмотрите у микроавтобуса, она где-то там, – посоветовала Маргарет.

– Спасибо. – Мишель кивнула Райану. – Пошли, чего стоишь? Наконец снимем эти проклятые железяки!

– А я не спешу, – заявил тот, двигаясь нарочито медленно. – Я к ним привык.

– Да идем же быстрее! – взмолилась Мишель и дернула за цепь. – Может, Анни уже готовит тебе свежий кофе с булочкой. Неужели не голоден?

Это сработало.

– Так бы и сказала – идем есть. А то «наручники» да «железяки»… – хмыкнул Райан, припускаясь галопом.

– Привет, ребята! – обрадовалась Анни, которая как раз вылезала из микроавтобуса, пригибая голову. – Рада, что вы справились.

– Надеюсь, теперь нас освободят? – с мольбой спросила Мишель, потрясая железной цепью.

– Разумеется. – Анни вынула из кармана маленький ключик. – Ой, что с твоим запястьем? Оно так распухло!

Райан тоже склонился над рукой Мишель. Вокруг запястья, кроме припухлости, красовался синеватый ободок. Видимо, синяк появился после падения со склона оврага. Но красноватая опухоль? Неужели это он виновен в страданиях Мишель? Ведь он дергал за цепь! Но почему она даже не пожаловалась? Не позволила гордость?

Однако вместе с чувством вины Райаном овладело удовлетворение. Словно он поставил свою отметину на теле Мишель, особое клеймо, означавшее, что она принадлежит только ему.

– Ерунда! – отмахнулась девушка. – Просто мы один раз свалились в овраг. Да еще на бегу трудно держать руки вместе, если под ноги попадаются коряги.

– Какой ужас, – искренне посочувствовала Анни, вкладывая ключ в протянутую ладонь Райана. – Мне так жаль, честное слово! Организаторы что-то перемудрили.

Райан торопливо отомкнул два замочка.

– Ты свободна, – скованно сказал он Мишель, отдавая наручники Анни.

Собственные руки показались обоим слишком легкими, почти невесомыми.

– Да, Мишель, пока я не забыла. – Анни заглянула в кабину, порылась в бардачке и достала телефон. – Вот твой сотовый.

– Ура! – Девушка выхватила трубку из ее рук и прижала к груди. – Спасибо огромное! Где он был?

Анни покусала губу, словно заранее извиняясь за свой ответ.

– На тумбочке возле твоей кровати.

– Неужели? – Мишель обменялась с Райаном понимающими взглядами. – Как интересно!

– Кстати, тебе каждые пятнадцать минут названивает мать.

Мишель вздохнула.

– Этого следовало ожидать. Ты не отвечала? Не сказала, где я нахожусь?

– Я сообщила ей, что вы с Райаном выполняете сложное задание, поэтому тебе не до звонков. – Лицо Анни сильно побледнело. Видимо, ей устроили допрос с пристрастием. – Я не хотела ее волновать, поэтому особенно не распространялась.

– Что ж, спасибо, – поблагодарила Мишель. – Я ее сейчас успокою.

Она отошла в сторонку, и Райан внезапно почувствовал себя покинутым. Ночью они были близки, но сумеет ли он сохранить эту близость? И как надолго сможет удержать Мишель рядом? Не кончится ли их краткая связь одновременно с окончанием соревнований?

Ему следовало разработать план завоевания.

– Кстати, Анни, а где именно организаторы одолжили наручники?

Мишель нашла тихое местечко подальше от остальных участников и группы мужчин, которые что-то споро строили. Она выбрала из списка мамин номер и приготовилась к самой нравоучительной лекции из всех, что ей доводилось слышать.

– Мишель Луиза Нельсон, – строго сказала мама вместо приветствия. – Где ты была?

Стоило Мишель оказаться в родных пенатах, как для мамы переставал иметь значение тот факт, что ее дочери уже двадцать пять и что она целых пять лет живет совершенно самостоятельно.

– Я выполняла задание организаторов.

– Среди ночи? Вместе с Райаном Слейтером, я полагаю? Парнем, с которым ни одна благоразумная мать свою дочь не отпустит даже днем в парк погулять? Тебя видели?

– Нет. – Мишель решила ничего не отрицать. Это было проще, чем вступать в нудную дискуссию. – И прежде чем ты спросишь… сегодня последний день. Думаю, этой ночью я буду свободна.

Мать ахнула.

– Очень на это надеюсь, Мишель Луиза Нельсон, – чопорно проговорила она. – Ведь тебе еще судить кулинарный конкурс.

Мишель мигнула от неожиданности. Она совершенно забыла о дурацком кулинарном конкурсе. Поедать блюда с редькой на глазах любопытствующей публики – это похоже на издевательство! Уж лучше вернуться в пещеру!

– Мишель, – подозрительно спросила мать, – надеюсь, ты не забыла о том, что будешь сидеть в жюри?

– Нет, разумеется.

Но мать ей явно не поверила.

– Хорошо, что я позвонила и напомнила тебе об этом. Уж лучше тебе быть в жюри, когда все начнется! И не вздумай опаздывать. Все ясно?

– Яснее не бывает, – устало пробормотала Мишель. – Я буду в жюри, как и обещала.

Она совершенно не представляла, каким будет следующий конкурс и сколько на него потребуется душевных и физических сил. Для ее матери это не имело ни малейшего значения.

– Вот и хорошо. – Мать издала протяжный вздох. – А теперь, дорогая, расскажи, что на тебе будет надето.

Мишель отняла трубку от уха и в изумлении уставилась на нее.

– Понятия не имею! – не выдержала она. – На мне вся та же одежда, что и вчера! И она очень грязная!

– Боже, надеюсь, тебя никто не видел? – испугалась мать.

Терпение Мишель лопнуло. Продлевать мучения она не собиралась.

– Ой, у меня садится батарея! – пискнула она в трубку. – Забыла зарядить.

– Мишель! – истерично выкрикнула мать. – Надеюсь, рядом с тобой нет газетчиков из «Геральд»? Они не фотографируют тебя в грязной одежде?

Мишель представила, какая истерика приключилась бы с матерью, если бы на первой полосе газеты появилось ее, Мишель, фото, в заляпанных землей джинсах и с вороньим гнездом на голове.