Читать книгу "Выйти замуж за миллионера - Маша Царева"

Но факт остается фактом – девчонка визжала, невольная жертва моей «меткости» беспомощно озиралась по сторонам, а Эдик… Эдик предпочел роль стороннего наблюдателя.

– Извините, пожалуйста, – выдавила я, – я не хотела. Не пугайтесь, это просто мой парик…

Девица резко замолчала, словно внутри нее перегорела лампочка.

– Я хотела его выбросить, – добродушно объяснила я, – но не попала в мусорный контейнер. Понимаете, я вдруг решила, что мне к лицу естественность… Еще раз простите…

Возмущенный мужчина наконец сдернул со своей головы мои экс-волосы и обернулся ко мне. Ой, зря я думала, что стоит мне извиниться – и все самое худшее останется позади. Нет, похоже, заварушка-то только начинается! Потому что я вдруг с ужасом увидела перед собой знакомое лицо. И был это – вы бы никогда не догадались – главный редактор газеты «Новости Москвы» Максим Степашкин!

– Бля! – вырвалось у меня.

– Еще и матерщинница, – мрачно констатировал мой суровый начальник. – Александра, опять вы. Что-то слишком часто мы встречаемся случайно.

– Вы даже не представляете себе, как мне неловко, – изо всех сил завертела хвостом я. – Максим Леонидович, прошу вас, не сердитесь… Я и правда вас совершенно не имела в виду… Я просто его выбросить хотела…

– Это я уже понял. Ладно, обо всем поговорим в офисе. – Он нервно сжал локоть своей спутницы, которая смотрела на меня с таким видом, словно я была глубоко виновата лично перед нею. – Кстати, раз уж я вас встретил… Ваша статья о волосяных сумочках получилась скучной. Банально, сухо, пресно. Боюсь, еще один прокол, и…

– И я буду уволена, – закончила за него я.

– Кто это был? – полюбопытствовал Эдик, когда Степашкин и его брюнетка отошли на почтительное расстояние.

– Начальство, – у меня вдруг зазвенел голос. Господи, не хватало еще перед ним расплакаться. Тогда у меня потечет тушь.

– У тебя проблемы на работе? – догадался он.

– Сам видишь. Самое интересное – я даже не знаю, где мне брать эти проклятые темы для интересных статей.

– Ты ведь говорила, что работаешь модным обозревателем, – задумчиво нахмурился он, вновь открывая передо мной дверь «Тойоты».

– Ну да, – подтвердила я.

– Знаешь, у меня есть идея… Конечно, это может не подойти, но мне кажется…

– Что? – заинтересовалась я, как дитя малое. Заинтриговать меня – проще простого.

– У меня есть один старый приятель, дизайнер. Он делает очень необычные вещи. Свадебные платья из оберточной бумаги и фольги. Правда, он пока неизвестный, ему приходится подрабатывать консультантом в магазине одежды.

– Платья из фольги? – хмыкнула я. – Так он далеко не продвинется. Разве на них может быть какой-то спрос?

– А почему нет? – он повернул ключ зажигания. – Свадебное платье из бумаги будет стоить гораздо дешевле. Тебе никогда не приходило в голову, что свадебный наряд – это нечто хрупкое… Многие невесты продают свадебные платья, но это не очень хорошо, ведь остается энергия…

Я невольно залюбовалась им. У Эдика было такое вдохновенное лицо, когда он рассуждал о свадьбах. Ни с того ни с сего я, дурочка, вдруг разнервничалась. Как будто бы этот разговор мог что-нибудь значить в наших с ним отношениях. Как будто бы он не просто рассказывал о свадебных платьях, а меня саму замуж приглашал. «А что, если бы пригласил, я пошла бы!» – вдруг подумала я. И сама себя одернула – что же ты, дурища, так поплыла! Еще и двух дней мужика не знаешь, а уже готова за ним в Сибирь. Опомнись, Кашеварова, наверняка в нем тоже есть некий тайный (а то и явный) изъян, как и в десяти с половиной предыдущих.

– Ладно, давай и правда посмотрим на наряды твоего друга, – согласилась я, – вдруг получится хороший материал? Тогда и ему будет бесплатная реклама, и меня не уволят!

Вот так и получилось – на самом первом свидании с миллионером мы посетили не пятизвездный ресторан или какой-нибудь элитный сигарный клуб, а отправились на журналистское задание.

Что ж, наверное, в этом тоже есть какая-то пикантность.

* * *

Знакомый дизайнер Эдуарда выглядел, как актер из рекламного ролика про офисный быт – понимаете, он носил отлично скроенный костюм, но был чересчур красив для того, чтобы и в самом деле оказаться менеджером или клерком. Блондин, а глаза – голубые-голубые.

– Привет! – улыбнулась я, сделав шаг вперед.

– Привет, – он поцеловал мне руку. И этот старомодный жест заставил меня слегка покраснеть.

– Познакомьтесь. Валера, Шура. Валера – гениальный модельер, а по совместительству сердцеед. Шура – талантливый журналист, к тому же занимается тяжелой атлетикой.

– Правда? – Валера внимательно посмотрел на меня. – Ладно, вы проходите в комнату. Чай, кофе?

– Виски, – попросил Эдуард.

– А мне кофе… с виски, – я плюхнулась в глубокое плюшевое кресло.

Валера загремел чашками.

– А ты правда журналистка? – через какое-то время спросил он.

– Я работаю в газете «Новости Москвы»! – гордо распрямив плечи, ответила я. – Обозреватель отдела культуры.

Обозреватель – это звучит гордо. Почему-то моя должность производит на посторонних людей впечатление. Им, наверное, кажется, что я солидный журналист. Ну и пусть – мне же это только на руку. Хорошо, что они у меня на работе не были и не видели мой крошечный кабинет, который я делю с сумасшедшей рассеянной Маргаритой Петровной.

– «Новости Москвы», – нахмурился Валера. – Что-то знакомое…

Я еще больше приосанилась. Надо же – наша газета пользуется популярностью. Может быть, этому Валере даже приходилось читать мои статьи? Хорошо бы он процитировал что-нибудь при Эдике – и тогда мой миллионер подумал бы, что я знаменитость…

– Вспомнил! – обрадовался тем временем модельер. – У вас там работают невежливые люди.

Я сто раз отправлял вам факс с приглашением на показ и ни разу не получил ответ. Хотя бы отрицательный.

А еще однажды я решился позвонить, и трубку взяла какая-то противная девица…

Я почувствовала, как к щекам приливает помидорный румянец – надеюсь, метаморфоза в цвете моего лица не была заметна со стороны.

Я наперед знала, что сейчас скажет Валера. Он начнет возмущаться, что только он, мол, заговорил о показе мод, как «противная девица» бросила трубку… Я всегда так поступаю, если незнакомый голос в телефонной трубке начинает что-то мямлить о показе. Но меня тоже можно понять – если бы я вежливо разговаривала с каждым, кто собирается куда-то пригласить нашу газету, то вряд ли у меня вообще осталось бы время на написание статей. И все-таки… Степашкин не раз говорил мне, что надо быть вежливее по телефону. Ифаксы – могу ручаться, что это именно я выбрасывала Валерины факсы. Я всегда так поступаю с ненужными бумагами (или с теми бумагами, которые кажутся мне ненужными).