Читать книгу "Дама пик - Алексис Лекей"

– Хотите встретиться со следователями? Я очень верю в человеческое общение. Зачастую оно дает гораздо больше, чем самый подробный отчет.

– Прекрасная идея, по-моему. Полностью полагаюсь на вас.

Глаза глубокого черного цвета оставались холодными и настороженными. Потом он улыбнулся и поднял бокал:

– За ваше здоровье. За ваш фильм. За Царя-Ворона.

Упорно добиваясь своего, она утратила контроль над собой. Действовала под влиянием иррационального, почти самоубийственного импульса. Ее собеседник на этом не остановится. Он проведет углубленное расследование, возможно, что-то узнает о ней… Впрочем, что он может узнать? Ничего, за исключением того, что в ее окружении отмечалось многовато смертей, пусть некоторые из них и были случайными.

Она стала обладательницей драгоценной информации, которая стоила всех затраченных усилий. Какое значение имел риск, если она теперь знает: полиция разыскивает женщину?

Она еще может скорректировать ситуацию. Следующую жертву нужно будет убить, как если бы действовал мужчина.

Сразу же по возвращении она уселась перед монитором компьютера и с чувством безграничного отвращения перечитала список.

Себастьен Гроссар, ул. Университетская, 227, Париж 75007

Жюли Родез, ул. Анатоля Франса, 22, Коломб 92

Стефан Олье, ул. Шалиньи, 15, Париж 75012

Эмерик Танги-Фрост, ул. Алле, 21, Париж 75014

Жорж Форье, тупик Гетэ, 8, Париж 75014

Ален Карьеф, Вилла Моне, 19, Париж 75019

Катрин Амар-Фюзен, ул. Круа-Нивер, 82, Париж 75015

Элуа Вилкевиц, ул. Розье, 12, Париж 75004

Вальдек Мирманс, ул. Рейнуар, 12, Париж 75016

Стефани Маллори, аллея Руа, 1, Сен-Жермен-ан-Лэ 78

Жак Фаильоли, площадь Орлож, 33, Лион 69000.

Только что просмотренный полицейский отчет снова заставил ее похолодеть. Слова продолжали плясать перед глазами. Этот след от обуви тридцать восьмого размера на песке… Как она могла пропустить такое? Невероятно, она же помнит, что тщательно проверила каждый сантиметр.

И это еще не все: уже со второго убийства все пошло наперекосяк – она ошиблась с выбором жертвы!

Никаких неприятных последствий это не повлечет: в отчете сыщика, допросившего Жюли Родез, было указано, почему она наняла детектива. Какая-то дурацкая история влюбленной старой девы, не имеющая к Магдалене никакого отношения. От того, что за заказчицу схлопотала сестра, ничего, по сути, не менялось.

Но получалось, что ее битва с самого начала была сплошной катастрофой. Она ужасно рисковала, почти ничего не получая взамен. И она не находила причин, по которым эта цепь неудач могла неожиданно прерваться. Ей казалось, будто невидимый дьявол играет с ней. Чтобы привести ее к гибели?

Лучше забыть чудом спасшуюся Жюли Родез. Убивать ее теперь нет никакого смысла. С другой стороны, возникла насущная необходимость быстро избавиться от остальных семерых из списка, пусть с еще большим риском, чем раньше. И сделать это нужно, пока проклятые ищейки не добрались до них и не допросили.

Потому что, несмотря на медлительность и тупость всех полицейских мира, накапливающиеся следы, пусть совсем незначительные сами по себе, в конце концов принесут свои плоды. Она сама загнала себя в ловушку.

Начнем со странной убежденности одной сыщицы и руководительницы криминалистической лаборатории, что убийца – женщина. Да, имеется отпечаток подошвы. Но этого мало. Не так уж редки мужчины с тридцать восьмым размером.

В записях не говорилось о том, что еще могло их насторожить, и это злило и пугало ее. Получалось, что она совершает некие действия, глубинный смысл которых от нее ускользает, тогда как посторонним людям удается его расшифровать. То есть она сама себя выдает. Она подумала о своих обмороках в те минуты, когда Царь-Ворон трахал ее. Тогда она тоже теряла контроль над ситуацией. Но между этими вещами нет никакой связи. Или есть?.. Она почувствовала, как застучало сердце… Отец! Может, он мстит ей, используя Царя-Ворона?

Нет. Хватит накручивать, пора остановиться. Отец на том свете. А Царь-Ворон – всего лишь стареющий политик.

Она пошла в ванную, взяла пилку для ногтей и вонзила острым концом в пах, медленно поворачивая, пока к ней не вернулась способность мыслить трезво.

Вновь обретя самообладание, она посмотрела на вымаранные фамилии авторов полицейских отчетов. Наверное, нужно подумать о том, чтобы восстановить их, отыскать этих людей и ликвидировать. Не сейчас, пожалуй. Позднее.

В собственном списке она машинально обвела карандашом имя “Эмерик Танги-Фрост”.

Возможно, он вернулся из-за границы. Было важно, нет, жизненно необходимо соблюдать последовательность имен в списке. Она нарушила принцип, и есть опасность, что это дорого ей обойдется. Только скрупулезно следуя списку, можно справиться с обрушившейся на нее судьбой, только так ей удастся снова взять свою жизнь под контроль. Если она сумеет разгадать секрет этого мужчины и убить его, все встанет на свои места. Нет, ничего больше не будет по-прежнему, пока она не узнает, с кем ей изменяет муж.

Тяжесть на сердце не исчезала, избавиться от нее она не могла, однако нужно было забыть на время о своем отчаянии, подавить ощущение удушья, которое накатывало всякий раз, когда воображение рисовало слишком реалистичные сцены. Она должна провести четкую границу между предательством Франсиса, не угрожающим ни ее жизни, ни будущему, и своими поисками – гарантией свободы.

Так ей диктовал разум. Однако она не могла противиться желанию узнать. Ждать невозможно. Это не в ее силах.

Франсис в Сенате с шефом. У нее достаточно времени, чтобы обыскать его вещи. Карманы костюмов, ящики стола. Папки. Жесткий диск компьютера, код доступа к которому ей давно известен. В отличие от того, как она поступала со своими жертвами, на этот раз оставлять следы нельзя. Каждый предмет должен вернуться на прежнее место.

Обыск занял добрых два часа. Она ничего не упустила. Недоставало лишь его электронной записной книжки, но с ней он никогда не расставался.

Она не нашла ничего подозрительного. Если нечто такое существовало, оно должно было находиться в его кабинете в помещении партии, или в Сенате, или у его родителей. Или еще где-нибудь. Недостатка в тайниках нет. Она всегда радовалась тому, что ей удалось скрыть от любого контроля, в том числе и от мужа, три четверти своей жизни. Теперь она убедилась, что некоторые ситуации воспроизводятся зеркально: три четверти жизни мужа ей неподконтрольны.

Глава 26

Вечер понедельника

Мартен толком не знал, чем обидел Марион. Но был согласен априори признать свою вину, пока она не объяснит, что такого отвратительного он сотворил. Вот это и есть зрелость, подумал он. Когда много лет назад Мириам начала проявлять первые признаки недовольства, он замкнулся в молчании и не хотел ничего обсуждать.