Читать книгу "Милый друг Натаниэл П. - Адель Уолдман"

Голос ее звучал теперь монотонно, словно она разговаривала с каким-нибудь выживающим из ума старичком.

– Так что это сегодня было? – Вопрос резанул слух. Она посмотрела на него в упор. – Ты был такой заботливый, такой внимательный.

Нейт сжал стакан. Что бы там ни надвигалось, он этого не хотел.

– Так в чем дело? Только из-за того, что я понравилась твоему приятелю Питеру?

Кровь стучала в висках неугомонным будильником.

– Без обид, но меня от этого воротит. Я к тому, кем же надо быть, чтобы так ценить мнение друзей?

– Ты пьяна.

– И зачем в таком случае я тебе понадобилась? Покрасоваться перед ними, чтобы ты потом… – она не договорила. Поежилась. – К твоему сведению, мне за себя было стыдно.

Нейт выглянул в окно – на тротуаре под уличным фонарем мерцал желтоватый полумесяц.

– Последний парень, с которым я встречалась, – продолжала она с такой серьезностью, будто они обсуждали нечто важное, – он был писателем. Ты, может, его знаешь… нет, не Стив… я и виделась с ним только несколько раз. Но дело в другом. У него трастовый фонд и большая квартира, и вот мы сидели там однажды, а на крыше рабочие, латиносы, что-то делали, и я спросила, как ему это, ну, что он вот весь день сидит и как бы пописывает, а те парни, рядом, буквально за раздвижной дверью, упахиваются там в жару, и все такое. И он что-то ответил, типа того, что да вот, его это постоянно дергает, но ответил только для виду, вроде как – так оно принято. А потом снова завел про то, как трудно писать стихи, все равно, что камни ворочать, и что эти работяги на крыше вряд ли поменялись бы с ним местами. И все только для того, чтобы оправдаться перед собой за все свои привилегии, чтобы не испытывать никакой неловкости. Знаешь, это звучало так наивно, так по-детски, – она пристально посмотрела на Нейта. – Ты не такой. Нет, ты человек прилич…

– Может, он просто сказал так, а вовсе не выражал свою жизненную позицию по проблеме неравенства, – Нейт пожал плечами.

– Может быть. Но все равно он был такой… незрелый.

Нейт улыбнулся. Он знал, о ком речь. Парень был просто мудак. Высокий, симпатичный мудак.

Ханна заглянула, прищурившись, в свой пустой стакан и потянулась за бутылкой. Нейт уже почти сказал, что ей надо притормозить, но в последний момент удержался. Хочет ли он уподобляться тому парню? Они уже не в ресторане, не в публичном месте. Так какого черта, пусть пьет! И почему бы ему не поддержать компанию?

Он выпил. До дна.

– Плесни и мне тоже, если не возражаешь.

– Конечно! – обрадовалась Ханна. – Могу я спросить тебя кое о чем? – спросила она, ставя бутылку на место.

– Разумеется.

– Что случилось?

И тут же, как будто знала, что Нейт попробует притвориться, что не понимает, о чем речь, добавила:

– Я имею в виду: между нами.

Наверно, он знал, что к этому все и придет. Знал еще тогда, когда согласился пойти с ней в гостиную. Для этого они здесь и собрались. Но и понимая это, все же поддался соблазну уйти в сторону, прикинуться простачком и попытаться отложить выяснение отношений на потом…

– Я не понимаю, – продолжала Ханна. – Я что-то не так сделала?

Нейт едва узнал свой голос, дребезжащий, словно пробивающийся через боль:

– Не думаю… нет.

Он посмотрел на нее. Бледная. Лицо – словно отражение его собственных чувств, накатившего ощущения беспомощности. Что-то толкнуло его – он встал, шагнул к ее креслу, присел на подлокотник. Раздражение отхлынуло. Он чувствовал лишь нежность. Чувствовал себя ее защитником и опекуном. Это его порадовало – такие человеческие, такие гуманные чувства.

Ханна подвинулась, и он соскользнул вниз, втиснувшись на освободившееся место.

– Думаю, может, это у меня не очень хорошо получается.

– Не лучше ли тогда просто признать, что да, не получилось. Так ведь? Если бы мне еще месяц назад сказали, что между нами такое случится, я бы сказала: нет, никогда, терпеть не стану. Но время идет, и я постоянно опускаю планку, убеждаю себя, что, мол, ладно, не так уж все и плохо. Ты мне нравишься. Моя проблема как раз в том, что ты мне нравишься. В тебе есть что-то… – Ханна не договорила. Выпрямилась. И заговорила уже по-другому, решительнее: —Но то… то, чем мы стали… оно высасывает из меня что-то.

Нейт повернулся к книжному шкафу. Прошел взглядом по корешкам, пытаясь разобрать имена авторов.

– Ты тоже несчастен, – объявила Ханна.

Нет. Оторвав глаза от книг, он повернулся к ней и ощутил вдруг глубокую и пронзительную, налетевшую, как порыв ветра, печаль, почти невыносимое одиночество. Может быть, все дело в каком-то изъяне в нем самом; может быть, несмотря на то что все друзья считают его хорошим парнем и пристойным сыном, на самом деле с ним что-то очень и очень и не так. Может ли быть, что романтические отношения выявили какую-то истину, некий фундаментальный дефект, эмоциональную холодность, заставляющую его пятиться и отступать каждый раз, когда ситуация требовала взаимности?

Нейт поежился. Вздохнул. И уловил запах ее волос. Они пахли кокосом, точнее дешевым кокосовым шампунем, стоявшим у нее в ванной, шампунем, при виде которого Аурит или Элайза поджали бы презрительно губы.

Как здорово было вначале, когда они только начали встречаться, как часто она смешила его и удивляла, какой она была… интересной. Да что там – какой была сегодня в ресторане, с Джейсоном и Питером. (И не потому, что понравилась Питеру, а потому что была собой, той, которую он приметил тогда.) Пусть даже немного… незрелой. Нейт знал, что она имела в виду. В том-то все и дело. Обычно он знал, что она имеет в виду. И чувствовал, что и она знает, что имеет в виду он. С самого начала ему было комфортно с ней.

Он прислонился лбом к ее лбу:

– Мне жаль, что так вышло. Но давай еще попробуем не опускать руки, ладно? Я могу постараться.

Она смотрела перед собой – в темную пустоту.

Он провел пальцем под ее нижней губой и заглянул в глаза:

– Ты очень мне нравишься и знаешь об этом, правда, ведь?

В тот момент Нейт чувствовал, что любит ее. Конечно, он любил. Наказывал ли он ее за какое-то неведомое преступление? За то, что она была мила с ним?..

Ханна ответила не сразу и только смотрела в пустоту.

– Мне нужно чувствовать, что ты стараешься, – сказала она наконец. – Мне нужно чувствовать, что я в этом не одна, что не только мне небезразлично, что здесь происходит.

Нейт посмотрел ей в глаза:

– Ты не одна.

Он почувствовал, что она расслабилась, выдохнула, и обнял ее крепче. Сейчас они были близки, так близки, как никогда раньше, словно только что прошли через что-то вдвоем, видели друг друга не только в лучшем виде, но и истинном, реальном качестве и все равно остались вместе. Она не отказалась от него.