Читать книгу "Охотник - Джеймс Олдридж"

— Не знаю, — сказал Скотти, — он вызвал на сегодня всех трапперов Муск-о-ги. Что-то готовится, так что тебе лучше прийти самому и поглядеть. Какой смысл прятаться?

Рой рад был какой-то определенности, какому-то завершению.

— Где моя кепка? — спросил он. — Где она, Самсон?

Самсон нашел ее в баре и нахлобучил Рою на голову.

Идя по дороге, они не разговаривали. Рою было нечего сказать. Скотти был слишком огорчен видом Роя и его бедами. Самсон время от времени поглядывал на Скотти, покачивал головой и несколько раз поддерживал Роя, когда тот спотыкался. Не доходя до конторы инспектора, Рой остановился у подтаявшего снежного сугроба и протер мокрым снегом лицо и редкие волосы, глаза и шею. Он вытер лицо кепкой, высморкался прямо в снег, счистил грязь с колен, но, когда они по посыпанной гравием дорожке подходили к конторе, вид у него был немногим лучше прежнего.

В маленькой конторе инспектора уже собрались остальные десять трапперов Муск-о-ги. С приходом Роя, Скотти и Самсона налицо были все тринадцать. Тут были люди, которых Рой не видел по пять-шесть лет, хотя они облавливали Муск-o-ги почти рядом с ним. Все старые друзья, которые приветствовали друг друга грубоватыми шуточками настоящих лесовиков.

— Хэлло, Рой, — говорили они. — Вот он, гроза калифорнийских бобров, наш Рой Мак-Нэйр!

Никто не высмеивал его растерзанного вида, и некоторые не глядели на него: они уже знали о Сэме. Они знали о нем больше, чем сам Рой. Рой ни с кем еще не говорил о дезертирстве брата, и никто из них не поднимал об этом разговора; никто не хотел быть назойливым. «Ну как, еще не застукал он тебя, Рой?» — по обыкновению говорили они, зная, что Рой любит, когда намекают на его поединок с инспектором.

Рой отвечал всем, но в его шутках не было задора, и он рад был, когда они оставили его в покое в углу, рядом с Индейцем Бобом.

— У тебя все в порядке, Рой? — спросил индеец.

Рой кивнул.

— В порядке, Боб, — сказал он. — Как у бобра на плотине!

Больше они не говорили, ожидая появления инспектора.

Вслед за грузной фигурой инспектора в комнату вошел еще один коренастый мужчина. Это был Бэрк — тот зоолог, что побывал у Роя в начале зимы. Рой встревожился: это была не просто власть. Присутствие Бэрка означало вторжение высокой науки, предвещало решительные меры.

— До того, как начать о деле, — сказал инспектор, внимательно, почти осуждающе вглядываясь в их лица, — я хочу сказать вам вот о чем. Перед самым рождеством кто-то из вас затеял охоту в заповеднике Серебряных Долларов. Я это знаю, потому что я там был, и я знаю, что это кто-нибудь из вас, потому что едва не поймал виновного. — Он помолчал, давая им вдуматься в его слова, готовый с невообразимым при его тучности проворством схватить виновного. — Одного из браконьеров мы изловили, того, кого выслеживали. Это Джек Сэнби с Шести Рек. Он охотился в заповеднике, как у себя дома. Но, преследуя его, мы натолкнулись еще на целую компанию. Их было двое или трое, и мне сдается, что среди них Мэррей и Сен-Клэр, Кто был третий — я еще не знаю. Знаю только, что он сбежал в Муск-о-ги с целым тюком незаконной пушнины за плечами. Так вот, если я обнаружу эту пушнину у кого-нибудь из присутствующих, даю слово, что добьюсь для него сурового тюремного заключения. Мне очень не хочется, чтобы кто-нибудь из вас, друзья, попал в беду, особенно сейчас. Но если я его поймаю, не будет никаких поблажек и никакого снисхождения. Взять шкурку-другую сверх нормы — одно дело, но грабить заповедник — это уже непростительно. Так что, кто бы он ни был, пусть бережется. Закон не дремлет!

Рой не спускал глаз с инспектора. В мертвой тишине, последовавшей за этим заявлением, он ждал уличающего взгляда инспектора. Ждал и готов был встретить немигающим взглядом воспаленных глаз. Но для инспектора Роя словно и не существовало, он ни разу даже не посмотрел в его сторону. Однако Рой знал, что вся тирада была ему прямым предупреждением. Инспектор знал, кого он преследовал. Без слов он говорил Рою: «Я знаю, что это ты, и я чуть не изловил тебя, дружок. Преследовать тебя я не хочу, но не делай ничего, что заставило бы меня пойти на это. Если меха у тебя где-нибудь припрятаны, пусть там и остаются. На этот раз, Рой, я мог бы наложить на тебя руку, но я не хочу. Так берегись. Я тебя отпускаю!» Из жалости или из расположения, но инспектор наконец одолел его, положил на обе лопатки, а потом сам поднял. Ничего хуже и придумать было нельзя; это была не помощь, это было полное поражение.

— И еще, — продолжал инспектор, — я настолько уверен, что Мэррей и Сен-Клэр в этом участвовали, что взял в полицейском управлении округа ордер на их арест. Каждый, кто даст им приют, будет виновен в укрывательстве, и рассматривайте это так же, как официальное предупреждение. Для этих бродяг дороги сюда закрыты, и в этих лесах им больше никогда не охотиться. Об этом я позабочусь.

Снова угрюмое молчание. Инспектор усмехнулся; он, видимо, пожалел, что создал такую напряженную атмосферу, но изменить ничего уже не мог.

— Я не хочу вас обижать, звероловы, — сказал он, — потому что худшее еще впереди, но я хотел бы, чтобы вы поняли, что все меняется. Если вы хотите когда-нибудь охотиться в Муск-о-ги, многое нужно изменить, поэтому не думайте, что я крут только потому, что я инспектор. Я вынужден принимать крутые меры потому, что вся эта территория, можно сказать, исчерпана для зверолова, и я просто пытаюсь спасти последние остатки. — Он кивнул на Бэрка, стоявшего рядом. — Вот мистер Бэрк из Охраны пушных и рыбных ресурсов. Он расскажет вам, что осталось от нашего Муск-о-ги, а осталось немного. Он сообщит вам и постановление, и думаю, что многим из вас оно будет не по душе.

Бэрк не смотрел на них, казалось, он обращался к кучке мелочи, которую подкидывал на ладони.

— Все вы за последний год в разное время видели Лосона и меня в Муск-о-ги, и вы знаете, что произведено очень тщательное обследование дичи этих угодий. — Он поднял глаза. — Вы, звероловы, знаете о дичи больше меня, и вы знаете, как ее становится мало. Вы знаете, что пушнины в Муск-о-ги не может больше хватить на пропитание тринадцати трапперов на тринадцати участках. — Бэрк на мгновение остановил глаза на Рое, но вообще был подчеркнуто безличен, держался холодно и отчужденно. — Многие из вас, должно быть, помнят, чем было звероловство до тысяча девятьсот тридцать пятого года, когда созданы были заказники. До тысяча девятьсот тридцать пятого года это была бешеная гонка по озерам, рекам и тропам, и каждый траппер расставлял свои капканы, где хотел, пока не нарывался на капканы другого. Тогда он поворачивал, если был робок, или снимал чужие капканы, если был достаточно нагл. Раздел всей территории Муск-о-ги на участки покончил с таким положением вещей. Он дал вам тринадцать определенных участков, по одному на каждого. Это положило конец ссорам и хищничеству в ущерб друг другу, но не сняло угрозы чрезмерного облова всего Муск-о-ги. Может быть, если бы вы осмотрительнее обращались с вашими угодьями, на них и сейчас было бы достаточно для вас дичи, но не все были рачительными хозяевами. Некоторые из вас гнались за каждым центом, который можно было выжать из капканов, и вы опустошали угодья до дна. Я никого не обвиняю, потому что я знаю, что ведь траппер сам себе не враг, я знаю, что опустошали вы ваши угодья не без причины. Но факт налицо! Пушнины осталось разве что на половину из вас, и если сейчас же не принять мер, то скоро ее не останется ни для кого. Мы полагали, что заповедник на Серебряной реке когда-нибудь спасет Муск-о-ги, так мы надеялись.