Читать книгу "Десять меченосцев - Эйдзи Есикава"

— Тебе нравятся плаксы? — сказал наконец Мусаси.

— Мне все равно! — всхлипывал Дзётаро. — Вы взрослый, но обманули меня. Обещали взять в ученики и тайком ушли. Разве это достойно взрослого?

— Прости меня! — отозвался Мусаси.

От простых слов мальчик разрыдался еще громче.

— Хватит слез! — сказал Мусаси. — Я не хотел тебе лгать. У тебя есть отец и хозяин лавки. Я не мог увести тебя без разрешения хозяина, поэтому просил договориться с ним. Я не верю, что он тебя отпустил.

— Но почему вы не дождались ответа?

— Именно за это я извинился. Ты действительно говорил с хозяином?

— Да, — ответил мальчик, всхлипывая и сморкаясь в сорванные с дерева листья.

— Что он сказал?

— Отпустил меня.

— Правда?

— По его словам, ни один приличный воин или школа не возьмет такого сорванца, как я. Живший на постоялом дворе самурай — слабак, поэтому я ему под стать. Сказал, что я могу нести ваши вещи, и подарил на прощанье вот этот меч.

Рассуждения хозяина лавки вызвали у Мусаси улыбку.

— Потом я пришел на постоялый двор, — продолжал мальчик. — Старика не было, и я позаимствовал шляпу, которая висела под карнизом на крючке.

— Но это же вывеска заведения!

— Все равно. Она пригодится в дождь.

Судя по поведению Дзётаро, он считал все формальности, включая заверения в преданности, выполненными, поэтому возомнил себя произведенным в ученики Мусаси. Мусаси скрепя сердце смирился с присутствием мальчика. Быть может, оно и к лучшему. Мусаси сыграл не последнюю роль в том, что Тандзаэмон лишился служебного положения, поэтому стоило благодарить судьбу за дарованную возможность позаботиться о младшем Аоки. Так будет справедливо.

Дзётаро успокоился. Вдруг, что-то вспомнив, он полез за пазуху.

— Совсем забыл! Это вам, — сказал он, доставая письмо.

— Откуда оно у тебя? — спросил Мусаси, с интересом осматривая письмо.

— Помните, вчера я рассказывал о ронине, который много пил и расспрашивал о вас?

— Да.

— Когда я вернулся в лавку, он все еще сидел там. Он снова спрашивал о вас. Ну и пьяница! Один выдул целую бутылку сакэ! Потом написал это письмо и велел передать вам.

Мусаси, удивленно склонив голову набок, сломал печать. Взглянув сначала на подпись, он понял, что послание от Матахати, который действительно был крепко пьян, когда его писал. Казалось, иероглифы были навеселе. Мусаси, читая письмо, переживал и радость былого, и печаль. Не только почерк, но и содержание было невразумительным и путаным.

«После того как я покинул тебя на горе Ибуки, я никогда не забывал нашу деревню. Я не забывал старого друга. Случайно я услышал твое имя в школе Ёсиоки. Я был в растерянности тогда и не мог решить, встречаться с тобой или нет. Сейчас я в винной лавке. Много выпил».

Первые строки можно было разобрать, но дальше следовало что-то странное.

«После того как мы расстались, меня заперли в клетку похоти, и лень въелась в мои кости. Пять лет прошли в тупом безделье. Ты сейчас знаменит в столице как мастер меча. Пью за твое здоровье. Говорят, что Мусаси трус, гораздый лишь на бегство от вызова. Другие утверждают, что ему нет равных во владении мечом. Мне безразлично, правда это или ложь. Я просто счастлив, что твой меч заставил столицу говорить о тебе.

Ты умный. Ты сможешь проделать свой путь с помощью меча. Вспоминаю прошлое и думаю, почему я стал таким? Какой же я дурак! Глупый неудачник вроде меня должен умереть от стыда при встрече с таким мудрым другом, как ты. Не спеши осуждать меня! Впереди жизнь, и никто не знает, что принесет нам будущее. Не хочу встречаться с тобой сейчас, но настанет день, когда я захочу увидеться. Молюсь за твое здоровье».

Приписка, нацарапанная торопливыми иероглифами, извещала о том, что недавнее происшествие взбудоражило школу Ёсиоки, что Мусаси повсюду ищут, что ему следует остерегаться. Письмо завершалось следующими строками:

«Тебе нельзя умирать сейчас, когда ты вступил на стезю славы. Достигнув чего-то, я найду тебя, и мы вспомним былые дни. Береги себя, живи, потому что ты пример для меня».

Матахати, несомненно, желал ему добра, но чего-то недоговаривал. Зачем так хвалить друга и тут же поносить себя? «Почему, — думал Мусаси, — не написать просто: мы давно не виделись, давай встретимся и не спеша поговорим».

— Дзё, ты узнал адрес этого человека?

— Нет.

— Его знают в лавке?

— Вряд ли.

— Он часто заходит к вам?

— Нет. Я видел его в первый раз.

Мусаси подумал, что немедленно вернулся бы в Киото, знай он, где живет Матахати. Он хотел поговорить с другом детства, вразумить его, пробудить в нем юношеский пыл. Матахати оставался для него другом, и Мусаси хотел вытащить его из состояния безразличия, которое губило Матахати. Мусаси, конечно, хотел, чтобы Матахати объяснил своей матери, как она заблуждается, преследуя Такэдзо.

Мусаси и Дзётаро молча шли по дороге. Они спускались с горы Дайго, внизу уже виднелся перекресток Рокудзидзо.

— Дзё, у меня есть просьба к тебе, — вдруг сказал Мусаси мальчику.

— Слушаю!

— Хочу послать тебя с поручением.

— Куда?

— В Киото.

— Откуда я только что пришел?

— Да. Отнеси письмо в школу Ёсиоки на улицу Сидзё.

Расстроенный Дзётаро пнул камень.

— Не хочешь? — спросил Мусаси, в упор глядя на мальчика.

Дзётаро неуверенно покачал головой.

— Я бы пошел, но мне кажется, что вы просто хотите избавиться от меня.

Мусаси почувствовал неловкость от подозрений Дзётаро. Ведь он подорвал веру мальчика в слово старших.

— Нет! — решительно возразил Мусаси. — Самурай не лжет. Прости меня за то, что произошло утром. Случилось недоразумение.

— Хорошо, я отнесу.

У перекрестка они зашли в харчевню под названием «Рокуамида» и заказали обед.

Мусаси сел писать письмо Ёсиоке Сэйдзюро:

«Мне передали, что Вы и Ваши ученики разыскивают меня. Сейчас я нахожусь на горной дороге Ямато и намерен странствовать в окрестностях Иги и Исэ в течение года для продолжения занятий фехтованием. Сейчас я не намерен менять свои планы. Разделяю Ваше сожаление, что нам не довелось встретиться во время моего посещения Вашей школы. Хочу сообщить, что вновь буду в столице в первый или второй месяц будущего года. К той поре я надеюсь значительно усовершенствовать мастерство. Полагаю, что и Вы не будете пренебрегать тренировками. Позор падет на процветающую школу Ёсиоки Кэмпо, если она потерпит еще одно поражение, как случилось в мой недавний визит. С почтением шлю Вам пожелания доброго здоровья.