Читать книгу "Военные пацаны - Андрей Ефремов"

Смущенные, в жизни не слыхавшие таких откровенных разговоров, девушки прикрыли зардевшиеся красивые лица кончиками головных платков, трогательно, по-детски потупили глаза. Сердца у парней воспылали чистой братской любовью и готовностью защитить своих сестер от чего бы то ни было.

Сей душевный порыв молодых людей не ускользнул от внимания араба.

– Старики рассказывали о девушках, которые в старину принимали участие в сражениях. Они всегда были одеты во все белое, и их одежды считалась знаменем, и скакали они только на белых конях. Люди называли этих дев – «несущие голос солнца». А девушки-первенцы, которым давали имя Мехкари, то есть «страж земли», всегда носили мужскую одежду, и только после того, как они совершали великий подвиг, им разрешалось выйти замуж! – Хошмутдин победно оглядел приход и, удовлетворенный от созданного своим словом впечатления, потер руки.

Омар, как выяснилось, тоже оказался впечатлительным человеком. Изречение алима вновь стало поводом для беспокойства, и он повторил свою мысль:

– Собаки не будут пачкать грязью подол непорочности наших сестер!..

– Да-да! Ты, как всегда, прав, Омар! – Алим сделал ладонью театральный жест, как бы останавливая хозяина дома – мол, не гневись, брат, ибо проявление гневливости тоже является величайшим грехом. И продолжил спокойным голосом проповедника: – Сердца их охвачены недугом, и Аллах сей недуг лишь усилит, за эту ложь их расплата будет мучительною. Когда им говорят: «Вы на земле нечестие не сейте», они отвечают: «Нет, мы лишь благое здесь сеем». Увы, друзья! Они все те, кто нечисть сеет, но сами этого не понимают. Несчастные, заблудшие души!.. – Араб, сцепив пальцы рук и тоскливо нахмурив густые кустистые брови, проникся печалью и грустью к упомянутым заблудшим, эта эмоция передалась и присутствующим. – Когда им говорят: «Уверьте в Бога», они ответствуют: «Разве мы станем верить, как верят все невежи и глупцы». Но не-ет! Они‑то воистину и глупцы, хоть и не желают этого уразуметь. Если им встречаются те, кто верует, они говорят: «Мы верим». Но, находясь наедине со своими шайтанами, лукавят. – Голос у алима изменился, стал на тон повыше и саркастическим: – «Мы всею душою с вами, а там мы лишь насмехались…» – Теперь же в интонациях четко выделилась звенящая оружейная сталь: – Но обратит Господь насмешки против них и уклонит их в беззаконие такое, в котором они будут скитаться как незрячие. И это – те, кто ценою истины заблуждение купил. – Вновь печаль и соболезнование по потерянным, утратившим в своих сердцах веру душам, это чувство проповедник отразил в прикладывании ладони к левой стороне груди, непосредственно к сердцу. – Но как невыгоден сей торг! Они утратили на нем правый путь. Они подобны человеку, который возжег огонь, но когда же свет его все вокруг осветил, Аллах отнял его огонь и оставил в полной темноте, лишив его возможности видеть. И вот теперь эти люди глухи, немы и слепы; они к Богу не возвратятся…

Выдержав соответствующую драматическому моменту паузу и сокрушенно покачав косматой головой, алим продолжил:

– Вот еще сравнение – как дождевая туча в небе: в ней мрак, гром и сверкает молния, они пальцами затыкают свои уши, потому что стpaшaтcя смерти от удара молнии. Но Всемогущий Аллах объемлет всех неверных! – грозно топнул ногой по утрамбованной глинистой земле. – Их молния почти ослепляет, но каждый раз, когда она им светит, они идут впереди ее; когда же тьма спадает на них, они замирают и не двигаются.

Хозяин дома в гневе сверкнул глазами:

– Но будь на то веление Аллаха, он бы отнял у них и слух и зрение: ведь Он Всемогущ над всем! – Окинул огненным взором присутствующих, затем и двор, вероятно, в поисках пояса шахида, имея твердое намерение немедленно отправиться с ним в праведный путь, но не найдя его, призвал: – Друзья, поклоняйтесь вашему Владыке, кто создал и вас и предков, для того чтобы вы могли обрести праведность. Кто дал вам землю, небеса, из небес излил воду, чтобы мы могли взрастить плоды для пищи. Думаю, истина уже известна: вы, братья и сестры, других божеств не измышляйте – это уже язычество. Побойтесь огня, который уготован для неверных. Этот огонь по земле по воле Аллаха, да будет благословенно это имя в веках, можем нести и мы!.. Вместе с сестрами!.. – И вновь с беспокойством добавил: – Неверные никогда не будут пользовать наших сестер!

В начале первой кампании правительство Чеченской Республики Ичкерия назначило Омара главой администрации поселка, и огня для неверных у него было заготовлено вполне сносное количество.

Вербовщик одобрительно кивнул и вновь включил видеоплеер. На экране замелькали жуткие кадры, снятые и нагло распространяемые новыми российскими неофашистами, нацистами: пытки людей с азиатским разрезом глаз, насилие, унижение…

– Это русские «патриоты», братья, – продолжил проповедь араб. – Смотрите, внимательно смотрите.

Некоторое время все сидели в молчании.

– У меня слезы выступают на глазах, когда я смотрю все это. – Алим выключил телевизор.

Исламские экстремисты, вдоволь налюбовавшись слаженными действиями русских фашистов, переключили свое внимание на проповедь.

– Мы в состоянии возвести благую весть всем, кто уверил и творит добро; таких людей ждут сады рая… те, кто верует, те знают – это есть истина от их Владыки. А те многие, кто отвергает веру, направляет праведным путем, уводя с пути нечестивых, кто нарушает договор, скрепленный с Богом, разъединяет то, чему велел Он быть единым и сеет на земле беды и горе, – они все те, кто обманулся…

У одного из парней, чересчур одурманенного наркотиками и недвижными глазами уставившегося в экран телевизора, из уголка рта стала стекать густая слюна. Если бы не щетина на лице, за которую эта слюна уцепилась, она, несомненно, упала бы на штанину, но Хошмутдин вовремя подоспел: по‑отечески заботливо вытер ему подбородок своим платком, ободряюще похлопал по плечу: мол, ничего, Мансур, крепись, бывает. У присутствующих, наблюдавших это действо, чувство уважения к алиму укрепилось сильнее. Он вновь включил видеозапись.

– Они не веруют в Аллаха! Они, эти мучители, изначально были лишены жизни… Но если нам, – слово «нам» Хошмутдин искусно выделил в своей речи, – если нам Аллах повелит умереть за правду, мы сможем это сделать, мы знаем, что Он вернет нас к жизни, и мы вновь возвратимся к Нему. Мы знаем, как это сделать! Мир на земле воцарится только после полной победы ислама!.. Уаллах уаккибар!..

– Уаллах уаккибар! – дружно ответили присутствующие.

Палочку эстафеты промывки мозгов принял Омар:

– Во имя Аллаха, милостивого на этом свете к верующим и неверующим и милостивого на том свете только к верующим. Бесконечная хвала Всевышнему Аллаху, Господу миров. Благословение и приветствие нашему господину, лучшему из созданий, Мухаммаду, его семье, сподвижникам и всем, кто последовал за ними… Это было в конце лета. Наш отряд – пятнадцать человек, мы скрывались в лесу. Как‑то на ночь выставили троих часовых, сами уснули в блиндаже. И вот снится нашему командиру, Джавату Исмаилову, будто старик, весь белый такой, к нему подошел и говорит: «Вставай, Джават, опасность! Враги на подходе!» Джават вскочил, всех на ноги поднял, круговую оборону заняли. Оказалось, не напрасно: спецназ наемников подошел. Окружили нас со всех сторон, но мы их уже ждали, заранее приготовились к теплой встрече. Чем больше врагов, тем мы, вайнахи, сильнее! Славный был бой, но неравный: спецотряд – и нас всего пятнадцать. Только и успевали магазины набивать. А они нас жарят «шмелями», «мухами» рвут, со всех сторон огонь… сколько друзей-товарищей мы потеряли, хороших парней… Нам с Джаватом только Аллах и помог… в лесу отлежались… Еще трое наших спаслись… Джават совсем тяжелый был, но я его бросить не мог. А наших раненых собаки добивали. Потом я его на своих плечах оттуда вынес… Как позже выяснилось, среди нас находился вражеский агент, мы его со временем нашли и казнили… Мы еще в девяносто первом участвовали в чеченской революции под командованием самого Басаева, и наш легендарный отряд был в составе войск Конфедерации народов Кавказа. Только благодаря нам всегда поддерживался справедливый порядок в нашем джамаате.