Читать книгу "Тайна объекта "С-22" - Николай Дмитриев"

Поскольку весь расчет строился на ближайшем начале военных действий, о легализации речь не шла. Вернее, считалось, что удастся воспользоваться якобы имевшимися опорными пунктами. Но, увы, опереться Мышлаевскому было не на кого, и поручик решился на отчаянный шаг.

Он отдавал себе ясный отчет, что Вукс, встретившийся со Свирчевским, никак не мог предполагать такого развития событий, и поэтому надеяться на «почтовый ящик» не приходилось. Оставалось одно — если где-то что-то уцелело, то скорее в городе, и поэтому надо было идти туда, на узловую квартиру.

Знал о ней только сам Мышлаевский, пароли вообще отсутствовали, а значит, посылать кого-то другого было бесполезно, да, по большому счету, и некого. Следовательно, нужно было идти самому. Без связи, без прикрытия и документов…

Тщательно разработав маршрут, Мышлаевский, надеясь только на везение, лесными дорогами и тропками добрался-таки до города. Оставалось главное: пройти улицами. Поразмыслив, поручик решил идти ближе к полуночи. По крайней мере, в это время последние пешеходы еще не вызывают подозрений, а в случае чего есть шанс уйти от погони.

Куда идти, Мышлаевский знал прекрасно, вдобавок ему снова повезло, так как на пешеходном мосту, соединявшим поросший кустарником район Гребли с собственно городом, не оказалось милицейского поста.

Очутившись в таких знакомых проулках, Мышлаевский воспрянул духом и вскоре задворками вышел к нужному дому. Первым делом поручик огляделся, прислушался и, толкнув незапертую дверь, очутился в темном, пахнущем помоями, коридоре.

Он сделал шаг, другой и вдруг случайно сброшенный им с табуретки таз, наполнил закуток плеском, звоном и грохотом. Мышлаевский рванулся вперед, через вторую дверь ввалился в хорошо освещенную комнату, и тут его остановил знакомый голос, громко воскликнувший:

— Поручик?! Вы? Откуда, черт побери?

— Из Лондона… — машинально ответил Мышлаевский.

Поручик протер глаза, тряхнул головой и увидел стоящего перед ним пана Казимира, выглядывающего у него из-за плеча Вукса и за столом какого-то пожилого еврея со странно знакомым лицом.

— Вы здесь… — только и смог произнести Мышлаевский.

Скорей всего Мендель поленился вылить ополоски из злополучного таза, и теперь правая сторона щегольских галифе Мышлаевского темнела от выплеснутой воды, а по кавалерийским леям и голенищам офицерских сапог скатывались сероватые капли.

Удивление, радость и недоумение одновременно отразились на лице пана Казимира, и в результате все вылилось в насмешливую тираду, мгновенно разрядившую обстановку:

— Вот видите, панове, что бывает, когда вваливаются не глядя!

— И не предупредив, — добавил поручик Вукс.

— Как — не предупредив? — опешил Мышлаевский. — Разве сигнала не было?

— Был, был… — подтвердил пан Казимир, внимательно наблюдая за Мышлаевским, смущенно стряхивавшим со штанов воду.

Теперь майору многое стало совершенно ясно, и он, перейдя на деловой тон, уточнил:

— Выходит, пан поручик и есть… эмиссар?

— Да… Это я.

— Ну дела… — Майор подошел к Мышлаевскому, радостно потряс его за плечи и первым делом спросил: — Когда отказали двигатели?

— Вы знаете? — Мышлаевский сразу посерьезнел. — Первый почти сразу…

— И вы повернули на Румынию?

— Нет, на новую базу… Хотели отремонтировать. А на посадке второй мотор обрезало, ну мы и плюхнулись. Потом машину спрятали, все замаскировали и дальше пешком. Но дошли все, как приказано…

— Ну молодцы! — обрадовался пан Казимир и быстро спросил: — Машину где спрятали?

— На бывшей торфоразработке. Там яма огромная водой залита.

— Ясно… — майор облегченно вздохнул. — Ну а в Лондоне что?

— Сначала вроде как никто ничего… А недавно собрали нас всех, проинструктировали и на парашютах сюда… Высадились в районе базы, и я почти сразу сюда.

— Кто еще прилетел?

— Экипаж самолета, поручик Рыбчинский и я.

Почувствовав, что Мышлаевский что-то недоговаривает, пан Казимир задал вопрос в лоб:

— Про меня речи не было?

— Была… — Мышлаевский забыл про штанину и подтянулся.

— Ну!

— Мне поручено передать пану майору… — Мышлаевский окинул всех взглядом. — Война между Россией и Германией вот-вот начнется!

— Так… — пан Казимир посмотрел на будто проглотившего язык еврея и неожиданно севшим голосом сказал: — Ну вот, старина, а ты еще как-то спрашивал, чем кончится это лето…

* * *

Последнее время Усенко редко бывал свободен и потому особо ценил возможность прогуляться по вечернему городу. Жара уже давно спала, и только отдающие тепло камни брусчатки напоминали о дневном зное. Где-то неподалеку магазин запирали на ночь, и грохот длинных гофрированных жалюзей, спускавшихся до самого тротуара, далеко разносился в предсумеречной тишине затихающей улочки.

Усенко не спеша свернул в переулок, миновал двухэтажный особняк, странно похожий на два спичечных коробка, поставленных друг на друга, и едва сошел с тротуара, собираясь перейти улицу, как из ближайшей подворотни его окликнул голос, показавшийся знакомым.

— Капитан, на минуточку…

Усенко замер на месте. Затем медленно вернулся на тротуар, бросил пару взглядов по сторонам и только тогда обернулся.

Спрятавшись в тени дворового проезда и опираясь плечом на слегка выпиравший подкос, пан Казимир безмятежно улыбался. Усенко заглянул в браму, убедился, что больше там никого нет и, подойдя почти вплотную, спросил:

— Где пропадали, майор?

— В бегах, пан капитан, в бегах…

Несмотря на шутливую фразу глаза пана Казимира вовсе не улыбались. Напротив, он весьма настороженно присматривался к своему собеседнику.

— Зачем? — криво улыбнулся Усенко. — Вам же ясно сказали: арест — недоразумение…

— Если бы… Я, знаете, на хутор к доктору Голимбиевскому уехал, нервишки хотел подлечить, а за мной НКВД — шасть! Ну, я — снова в бега…

— Голимбиевский? Голимбиевский… — Усенко наморщил лоб. — Нет, не припоминаю… Хутор-то его где?

— У Княжьего леса.

Усенко напряг память. Да, кажется, в какой-то сводке мелькнуло это название «Княжий лес», но с чем оно было связано, капитан не мог вспомнить. На всякий случай подтвердил:

— А-а-а, да-да, было такое… Ездили, но исключительно по своим делам, так что вы, пан майор, зря драпанули.

— Правда? — в голосе пана Казимира прозвучала ирония.

— А если сомневались, раньше спросить могли… И жили бы у своей пани Яновской, припеваючи.

— Ой, не верится…

Усенко немного помедлил с ответом. Похоже, майор или что-то знал, или догадывался. Прошлой осенью мнение руководства разделилось, и капитан не получил одобрения за свой контакт с паном Казимиром. От Усенко даже требовали немедленного ареста поляка, а тут еще пан Казимир своим исчезновением весьма усугубил положение. Однако сейчас, с повторным появлением майора, дело приобретало иной характер, и Усенко после паузы продолжил разговор: