Читать книгу "Принц теней - Курт Бенджамин"

— Я был тогда ребенком. — Что мог он знать полезного для вдовы правителя? — Не понимаю, что вы хотите от меня услышать.

— Ты принц, к тому же фаворит богини.

Ее светлость дотронулась пальцем до его груди, и юноша закипел, проваливаясь в глаза огромные и черные, как жемчужина, подаренная Льеком в заливе.

Воспоминание словно пробудило жемчужину, запульсировавшую во рту в попытке принять свой первоначальный размер. Слабая боль отвлекла его от взгляда ее светлости, и Льешо отвернулся, раздосадованный, как легко он попадает под ее чары.

Госпожа кивнула, будто реакция юноши отбросила все ее сомнения.

— Когда придет время, ты будешь вести себя в соответствии со своим происхождением и природой.

По ее поведению Льешо понял, что ее светлость знает, о чем говорит. Она обращалась не к ловцу жемчуга и не к гладиатору, а к потомку рода такого же благородного, к какому принадлежала сама. Несмотря на усталость, юноша выпрямил спину, выдвинул подбородок и спокойно встретил ее прямой взгляд. Боль в челюсти утихла.

— Они вербуют людей в шпионы обещаниями богатства и власти.

Льешо не знал, почему именно это первым пришло в его голову. Госпожа закрыла глаза: этого она и боялась. Ю. Все совпадало. Гарны были народом равнин, чаще ездили верхом чем ходили пешком, им не подходила городская жизнь. Они правили через посредников, ставя предателей захваченного народа на высокие посты в других завоеванных странах, чтобы между порабощенными и их надзирателями не возникло хороших отношений. Гарны приходили в любое время, забирали, что хотели: жизни, богатства и возвращались в гладкие круглые палатки, растущие как грибы с их прибытием.

Ее светлость указала на карту у их ног. Льешо встал на колени, чтобы изучить ее более детально. Он ощущал дыхание мастера Якса, склонившегося рядом с его плечом, чтобы проследить движение пальцев юноши. Льешо вспомнил ее местами благодаря обучению в фибской школе, что было давно: многое из того, что юноша не забыл, уже изменилось.

— Фибия. — Она указала острием копья на темно-оранжевое пятно на карте, едва большего размера, чем два кулака Льешо. — Гарния.

Широкая зеленая полоса обозначала равнины, покрытые травой. Она обвивала Фибию с севера и тянулась до желтого квадрата на востоке. Желтый цвет доминировал на восточной стороне карты, потом сменялся голубым, где, как решил Льешо, начиналось море.

— И империя Шан, — вставил он.

Столица носила то же имя, что и страна. Торговые пути, насколько было известно юноше, проходили по всей длине империи Шан, далее шли через Фибию в западные государства, обозначенные красным цветом. Купцы активно использовали три летних месяца, затем торговля приостанавливалась на десятимесячную зиму: горные переходы в Фибии заносило снегом. Льешо провел в Кунголе, столице и священном городе, семь лет и до сих пор считал годы своей жизни по воображаемому потоку и отсутствию караванов на перевалах.

Шестнадцать лет, и большинство из них прошло вдалеке от дома. Однако запахи и одежда странствующих купцов, оживленный шум торговых центров сохранились в его памяти. Благодаря горным путям Фибия была богатой страной. Все резко изменилось с появлением гарнов. Теперь западную границу контролировали всадники. Льешо уяснил для себя, что город Шан находится за сотню ли от границы с Гарнией. На таком же расстоянии к югу от империи Шан, как и к западу от Фаршо, лежала провинция Тысячи Озер. Выделенная красной линией на карте, она походила на переливающуюся жемчужину над горами Тысячи Вершин, которые граничила с зеленой Гарнией.

Льешо услышал шелест шелка за спиной: слуги, ворча, снимали и складывали шатер, сворачивали ковры. Солнце уже, должно быть, взошло. Эта мысль ворвалась в сознание Льешо вместе с пониманием, что нужно скорей отправляться в путь, иначе их ждет смерть. Однако юноша не мог оторвать взгляда от карты. Он взял ее в руки и положил на колени, прослеживая пальцами цепь горных вершин, расположенных полумесяцем вдоль западного края империи Шан. Он замер, притронувшись к темно-оранжевой Фибии. Здесь не было отображено, как высоко горы врезались в облака и какой разреженный воздух их окутывал — никто, кроме фиба, не мог находиться там. Они называли себя детьми небес, единственными, кто может добраться до садов богов, чье семя пало на почву Фибии. Чужестранцы оставались в относительных низменностях столицы, проходя по трем основным горным дорогам. Высоты притягивали Льешо.

— Ты выглядишь, как будто встретил бога, — прошептала ее светлость.

Юноша едва ей улыбнулся и поведал секрет:

— Я сам бог.

Или должен был им быть. Юноша не выдержал ее взгляда при этой мысли: ритуал провалился.

Мастер Якс скептично фыркнул, а госпожа кивнула, будто слова Льешо не удивили ее.

— Ты можешь спасти нас? — поинтересовалась она.

Льешо отрицательно покачал головой.

— Я и себя-то спасти не могу. Богиня не явилась ко мне.

Юноша не ожидал, что она поймет, о чем он говорит. Однако госпожа приподняла его подбородок изящными пальцами и поцеловала оба века, закрывшихся от ее пронизывающего взгляда.

— Нет, — сказала ее светлость, — она явилась. Ты жив.

Холодная, словно богиня, госпожа ужаснула его. Но ее поцелуй разжег огонь в его душе, прикосновение губ пробудило желание. Льешо протянул руку погладить ее кожу и покраснел от смущения, когда она отпрянула.

— Извините, — после длинной паузы сказал юноша. — Я не мужчина. Я не знаю, что делать.

Он сожалел об уйме вещей: о смерти ее мужа, о том, что не может спасти госпожу от ее участи. Раскаивался, что потянулся к ней и что представления не имел, как себя вести, если бы она не отвергла его.

Льешо представлял, как армия господина Ю подбирается к предгорью в погоне за уставшими беженцами, слышал топот отдаленных копыт по траве и понимал, что беспокоило ее светлость. В Фибии все начиналось точно так же. Путники разоряли земли, делали мелкие налеты на лежащие близ дороги фермы, шпионы подкупали народ обещаниями. Натиск Ю с востока, гарнов с запада, а между ними — провинция Тысячи Озер, мирная, плодородная, свободная. Ничто не вечно. Льешо собрался оставить ее светлость наедине с мыслями об обреченности, но она задержала его.

— Возьми это. — Она протянула короткое копье. — Оно принадлежит тебе, как и чашка.

— Оно когда-то убило меня, — объяснил Льешо, хотя сам не знал, откуда у него это знание. Его руки инстинктивно обвились вокруг живота, он нащупал нефритовую чашку в складках одежды. — Мне кажется, что оно хочет убить меня снова.

— Я не могу больше хранить его для тебя. — Ее светлость посмотрела на него безнадежным, но расчетливым взглядом, и юноша взял копье, хоть и подумал, что безопасней было бы принять из ее рук гадюку. Затем ее светлость даровала ему то, чего он желал больше всего на свете; — Отныне ты свободен, свободен совершить свой поиск. Найди братьев.