Читать книгу "Огненный след - Александр Воробьев"

Один из зарядов поразил ракетный фрегат «Нигон». Его броневая защита существенно уступала броне линкоров, поэтому, преодолев ее, сгусток, даже не потеряв первоначальность формы, врезался в жилой модуль и пробил его почти насквозь. Теряя энергию, сгусток расширялся, круша и испаряя переборки, оборудование, людей. На своем пути он сокрушил несущую конструкцию жилого модуля и врезался в центральную ось фрегата. Как раз в том месте, где находилась боевая рубка. К тому времени он уже в достаточной мере остыл и замедлился, так что в рубку ворвался просто поток багрового пламени. Уже неспособного испарять металл, но заставляющий его растекаться каплями быстро застывающей жидкости. Из пятнадцати офицеров уцелело двое, прикрытые аппаратурой и теми, кому не повезло. Впрочем, одному из них такое везение вряд ли пришлось по вкусу. Пламя лишь лизнуло его, спалив скафандр с левой стороны и причинив страшные ожоги. Лишившись левой руки и большей части кожи, в разгерметизировавшемся скафандре, где воздух сохранился лишь в шлеме, он умирал от болевого шока и декомпрессии достаточно долго, чтобы проклясть свое везение. Второй, придавленный рухнувшей стойкой, ничем не мог помочь своему товарищу, и долгие минуты слушал его предсмертные хрипы, не имея возможности выключить локальную связь. «Нигон» на четверть часа вышел из боя. На кораблях такого класса не имелось полноценного дублирующего центрального поста.

А навстречу Первому ударному уже летели очередные гостинцы. О четырех дивизионах такшипов аспайры пока позабыли, сочтя мелюзгу второстепенной угрозой.

— Дэн, первая коррекция курса! Обходим по дуге.

— Понял, выполняю!

Денис мельком оценил траекторию. Получалось, что они пройдут от вражеского флота менее чем в тысяче километров. Оптимальная дистанция для лазерного вооружения «триста пятых». Да и рой слабеньких малых ракет с тысячи километров довольно трудно перехватить. Если только они сумеют подойти так близко. Если толь…

Он чуть довернул нос корабля и дал сорок процентов тяги. Траектория на дисплее стала чуть изгибаться, обходя вражеские порядки. Такшипы разделялись на две группы, охватывающие вражеский строй подобно клещам. Это давало дополнительные шансы подобраться, рассеивая вражеский огонь, не давая ему сконцентрировать всю мощь в одном секторе пространства. Двадцать тысяч километров до врага.

А за их стеной Первый ударный вновь получал полновесные удары. Еще три попадания в «Гордость Лиги», почти в то же место, одно за другим. Теперь плазма пробилась достаточно глубоко, чтобы добраться до несущих конструкций. Линкор практически лишился возможности маневрировать. Любое сколько-нибудь значительное ускорение могло попросту переломить его пополам. Теперь гибель была лишь вопросом времени. Потеряв ход, корабль становился беззащитен, превращаясь просто в огрызающуюся огнем мишень.

Один сгусток угодил в «Деметру», приданный флоту крейсер. Он также не имел тяжелой брони, зачем она по большому счету полицейскому кораблю. Заряд пришелся немного под углом, насквозь пробив один из баков с рабочим телом. На месте попадания вспух невероятных размеров пузырь, и почти сразу обшивка лопнула, не в силах выдерживать чудовищное давление. Разогретый плазмой водород рванулся в космос. Динамический удар был столь силен, что полукилометровую тушу крейсера закрутило вокруг оси. Пробив бак, сгусток пронзил машинное отделение и серьезно повредил защиту реактора. Кое-как остановив вращение, «Деметра» с зияющей рваной пробоиной начала торможение.

Еще два попадания в «Гордость Лиги». Опаленный, с разорванной обшивкой и снесенной антенной мачтой линкор уже не походил на сияющего противолазерной броней красавца, каким был всего несколько минут назад. Изъязвленная оспинами пробоин броня, торчащие наружу лохмотья развороченных отсеков, обломок радарной мачты. Линкор еще боролся за живучесть, но полноценно вести бой, а тем более руководить флотом был уже неспособен. Командование передали контр-адмиралу Ричардсу на «Переславль». Несколько запоздалый ход. Флот уже потерял процентов сорок огневой мощи, и каждое новое попадание снижало ее еще больше.

— Вторая коррекция!

Теперь вспомнили и о них. Денис уже сообразил, что «эсминцы» каким-то образом несли и противокорабельное вооружение, и пресловутые дробовики. Чудовищная вооруженность для столь легких кораблей! Чем же они пожертвовали?

— Дэн, внимание, высунулись пять «эсминцев»! Всплески! Дробь!..

Тут же рявкнул голос комдива:

— Врассыпную!

На такой дистанции у них оставалось слишком мало времени для ухода. Секунд пятнадцать. Денис крутанул такшип на девяносто градусов и дал полную тягу.

— Десять секунд до пересечения. Дэн, выйти из конуса не успеваем! Повернись лбом!

Спереди такшип был бронирован лучше всего. Термозащита — слои керамики и металла, оберегавшие от жара при вхождении в атмосферу — служила еще и неплохой броней. По крайней мере, лучшей, чем пять миллиметров титанового сплава в остальных местах. Денис развернул такшип носом к подлетавшим зарядам и стиснул зубы в ожидании удара:

— Три секунды! Держитесь!

Им повезло. А вот четверым их товарищам не очень. Одному разворотило левую плоскость, а пилот, или не сообразив, или действуя машинально, дал полную тягу. Видимо, «дробинка» повредила несущую конструкцию, но, как бы там ни было, треть плоскости, вместе с левым маневровым двигателем оторвались, резко нарушив балансировку машины.

Прежде чем пилот успел отключить двигатели, поврежденный такшип завертело, и следующую «дробину» он поймал в слабо бронированный борт корпуса. Траектория «дробины» перечеркнула оба двигателя, попутно превратив в кровавый пар бортинженера. Такшип, кувыркаясь, полетел дальше, с уничтоженными движками он не мог погасить вращение. И последние часы жизни экипажу обреченного кораблика предстояло провести в тошнотворно вертящемся титановом гробу. Отвлекаться на спасательную операцию не было времени.

Еще залп — еще три серьезно поврежденные машины. Такими темпами они просто не успеют подойти к рубежу открытия огня! Следующий залп вынес сразу пять машин. Ударная группа покупала жизнь флоту ценой собственных жизней. В их дивизионе остались неповрежденными всего три машины — меньше половины от первоначального состава. При столь плотной компоновке корпуса любой снаряд, пробивший броню, уничтожал что-нибудь важное, без чего вести бой уже практически невозможно. Очень сложно даже просто выжить.

— Полторы минуты до рубежа. Третья коррекция!

Каждую секунду они сближались на сто двадцать с лишним километров, обходя вражеский флот по пологой дуге. Ромашка щита, с расплывающейся, потерявшей идеальные очертания серединой, выглядела уже слегка вытянутым овалом. Еще несколько секунд — и они смогут разглядеть корабли противника в оптическом диапазоне. Еще немного!..

— Фиксирую старт торпед! Девяносто три отметки.

— Заремба, насколько они нас опередят?

— На сорок секунд!

Ричардс принял правильное решение. Скопив торпедный кулак и четко оценив время подлета, он купил остаткам ударной группы шанс на выживание. Такое количество термоядерных взрывов зальет пространство ураганом электромагнитного удара и жестким излучением, перегрузит вражеские сенсоры и позволит ударной группе проскочить. Возможно, позволит — технический уровень аспайров во многом оставался неизвестным.