Читать книгу "Бумажный Грааль - Джеймс Блэйлок"

Как только глаза привыкли к тусклому освещению, Говард понял, что комнатка за стенным шкафом – всего лишь верхняя площадка винтовой лестницы. Шалтай-Болтай в окне парил в стене на уровне первой ступеньки. Из коридора за ним шел рассеянный свет, и Говард успел увидеть, как за витражом мелькнула тень – вероятно, один из взломщиков крался вверх по лестнице. Разумеется, это мог быть и Джиммерс, который уже освободился и шел его выпускать, но почему-то Говарду в это не верилось. Скорее всего в огороде они нашли одну только свеклу и сейчас возьмутся за чердак. Закрытая на засов и забаррикадированная мебелью дверь их, конечно, задержит, но всего на несколько минут.

Говард помчался вниз, перепрыгивая через две ступеньки и боясь снять руку с перил, которые даже перилами-то не назовешь – так, змеящаяся в темноту железная труба. Через восемь шагов тьма сомкнулась, он уже вообще ничего не видел. Говард крепче вцепился в трубу и перешел на шаг, припомнив разрушенную лестницу, которая вела к двери с луга. Что, если кто-нибудь – Джиммерс, например, – и здесь что-нибудь испортил? Скажем, разбил ломом пару ступенек, чтобы тот, кто вслепую пойдет в темноте…

Но какой в этом смысл? Совершенно очевидно, что проходом пользовались и притом недавно. И кое-кто потратил далеко не мало трудов, чтобы этот факт скрыть, раз и навсегда запечатав дверь. Почему? Говард не знал, а решать эту загадку не было времени. Сверху вдруг раздались приглушенные удары и не менее приглушенные крики – вероятно, воры кричали из-за чердачной двери. Слов он не разобрал. Крики прекратились, зато снова послышались удары, громкое медленное «ух, ух», слово в дверь били чем-то тяжелым, намереваясь ее протаранить.

Внезапно Говард оказался у основания лестницы. Снизу тянуло холодом и сыростью. Запах океанской соли стал сильнее, к нему примешивался затхлый запашок мокрого камня и гниющих водорослей, а еще он различил бормотание волн, эхом разносившееся по туннелю. Было темно хоть глаз выколи, и прежде чем двинуться вперед, Говард постарался ощупать стены, проведя ладонями по неотесанным бревнам, похожим на распорки в шахте. Несколько шагов проход вел в глубь скалы, а потом вдруг снова резко ушел вниз – осыпающийся камень закрепили деревянными ступенями. Держась за ржавую трубу и прислушиваясь к звукам наверху, Говард снова стал спускаться.

Раздался далекий глухой «ух», за ним тяжелый скрежет: наверное, с дверью отодвигали стол и стулья. Значит, они уже знают. Сразу увидели распахнутую дверцу стенного шкафа и рваную прореху в гипсокартоне. И порезанное одеяло они тоже увидят и поймут, что он не сразу сбежал, а сперва потерял какое-то время. Иными словами, они идут за ним по пятам.

Но им нужен рисунок, а не сам Говард. Если бы они уже нашли рисунок, то им выгоднее было бы увезти его отсюда, просто сесть в «камаро» и уехать. Остановившись, Говард задержал дыхание и склонил голову набок. Скрип и ругательства. Наверное, карабкаются по разбросанным кускам гипсокартона. С мгновение стояла мертвая тишина, нарушаемая только стуком его сердца, которую вдруг разорвал топот ног по деревянным ступеням.

Говард поспешил вперед, помахивая над головой рукой в надежде нащупать потолок туннеля. Ничего, пустота. А потом вдруг ступени закончились, и под ногами у него заскрипел гравий, который разлетелся, да так, что Говард плюхнулся на пятую точку, оцарапав ладони. Переведя дух, он встал и, отряхивая руки, снова двинулся вперед. Теперь он шел медленнее, осторожно нащупывая дорогу: надо спешить, но ступать приходилось медленно, высоко поднимая ноги, чтобы не поскользнуться снова. Будь он в ботинках, так побежал бы – воры непременно побегут, – но наступать на острые камни босыми ногами (носки не в счет) очень больно.

А вот и они. Говард услышал шарканье и несколько фраз оборванного разговора. Слова эхом отражались от стен туннеля, и, казалось, их произносил бестелесный призрачный голос. И никак не определить, с какой стороны он доносится. Слава богу, есть перила: хотя бы можно за что-то держаться, и, если только Джиммерс не сбрендил окончательно, выход из туннеля не преграждают никакие валуны, о которые можно разбить пальцы. Шум океана – теперь ясный и близкий – подсказывал, что никакой двери там нет.

Проход внезапно выровнялся, и впереди Говард увидел кусок плохо различимого в надвигающихся сумерках каменистого берега. Он ступил на песок, скрипучий и мокрый от отступившей волны отлива. С океана прямо в лицо бил холодный ветер. Солнце почти лежало на горизонте, вот-вот его поглотит океан. Стена валунов справа скрывала разбитый «студебекер», зато не позволяла увидеть вход в туннель с луга. Слева от него вертикально поднималась в самое небо скала, осыпающаяся и склизкая – вскарабкаться на нее невозможно. Вероятно, он сумел бы залезть повыше, чтобы бросить на голову кому-нибудь камень, но у Говарда не было настроения кидаться камнями.

Поэтому он вошел в приливную заводь, охнув, когда холодная вода закружилась у колен, а оттуда выбрался на узкий уступ – по сути, садик для вяло обвисших актиний. Оступившись на скользких листьях, он ударился ногой о зазубренный выступ скалы и, соскользнув в еще более глубокую заводь, намочил правую штанину по пояс. Дыхание перехватило, он едва не вскрикнул, но подавил крик и, подтягиваясь на руках, стал выбираться из ледяной воды. Наконец, хватаясь за актинии, Говард вскарабкался на небольшой плоский выступ размером с обеденный стол.

Вот тут-то из отверстия туннеля появились двое мужчин и принялись беспокойно оглядываться по сторонам. У одного в руках была палка – наверное, ножку стола отломал, – и он то и дело ею замахивался, готовый в любую минуту раскроить кому-нибудь череп. Они запрокинули головы посмотреть, не залез ли Говард случайно на скалу. Никого не увидев, постояли, переговариваясь вполголоса. Один покачал головой.

Говард скорчился в тени валуна. Вдруг накатила волна и, поднявшись ему почти до пояса, попыталась толкнуть вперед. Он едва не охнул от леденящего холода, а потом вода отступила, чуть было не смыв его на глубину. Прилив поднимался, и ноги Говарда тщетно заскользили в пустоте в поисках опоры.

Океан отступил, а он остался – мокрый до нитки, прильнув к валуну. Встав на колени, Говард пополз на уступ повыше, не рискуя выпрямиться – ведь тогда его заметят те двое, которые, стоя на берегу, все еще глупо оглядываются по сторонам: они снова осмотрели обрыв, потом вперились в океан, уставились почти прямо на него. Перебравшись на валуны, они попытались заглянуть за скрывавшую «студебекер» стену. Но для этого пришлось бы несколько футов проплыть или хотя бы пройти по воде, а судя по их осторожным шажкам, ни одному не хотелось мочить штаны.

Они показывали друг другу следы Говарда на песке и оглядывали бухточку. Говард не решался пошевелиться, только наблюдал за ними в щель между двух камней, благодаря небо, что солнце садится и тени вытянулись. Но если они пойдут в его сторону, то увидят его, а тогда вариант один: войти в воду и плыть прямо в океан. Вода холодная, но не настолько, чтобы причинить ему серьезное беспокойство, во всяком случае – в первые четверть часа.

Теперь воры спорили. Один указал на океан, и Говард услышал, как второй очень громко ответил: «Да плевать!», потом повернулся и пошел назад в туннель. Второй постоял еще минуту, по всей видимости, обдумывая ситуацию.