Читать книгу "Черная кошка в темной комнате - Михаил Март"

– Шофер. Он подъезжал пару раз к магазину на мебельном фургоне, набирал в дорогу минералки. Здесь-то он красавец, в бабочке, смокинге, будто сам жених.

– Может, так оно и есть. Спасибо, Раечка.

Максимыч вышел из магазина, сел в свою машину и проехал к административному корпусу. В кабинете директора Ярыгина он встретил Вербицкого, который упаковывал коробку с кассетами.

– Мир тесен, Илья Алексеич.

– Идете по тому же следу? Но все кассеты с видеонаблюдениями уже у меня. Опоздали.

– Они меня не интересуют. Я знаю, что вы на них увидите.

– И что же?

– То, что для вас снималось. К делу они не имеют отношения, вам подарили «куклу».

– На пленке указано число и время съемки. Их складывают, не просматривая.

– Не удивляет? Если Денис Астахов потребовал установить камеры слежки в коттедже, почему же не поинтересовался, кого эти камеры захватили в ночь убийства?

– Любопытная мысль.

– А теперь, если позволите, у меня вопрос к Юрию Карловичу. На въезде – шлагбаум. Вы фиксируете приезжающие машины?

– Да. Существует регистрационный журнал.

– Меня интересует белый мебельный фургон марки «Мерседес». Афанасьев достал бумажку с номером и подал директору. – Не в службу, а в дружбу. Проверьте.

Ярыгин вышел из кабинета.

– Загадочная вы личность, Иван Максимыч, – улыбнулся Вербицкий.

– Я, так же как и вы, не верю в вину Олега. Вот почему не иду по проторенной дорожке, которую нам навязывают.

– Каковы результаты?

Афанасьев разложил фотографии на столе.

– Может, кто-то уже проскальзывал через ваше сито?

Вербицкий внимательно просмотрел фотографии.

– Длинного зовут Егор Каморный. Когда-то он был лечащим врачом матери Олеси. Потом его купили с потрохами и он бросил медицинскую практику. Пользуясь потерей памяти Ксении Чебрец, матери Олеси, он выдал себя за ее бывшего мужа. Она доверила ему картины. Второй, что пониже, майор милиции, а сейчас уже подполковник Никита Кулешов. Я лично отдавал ему приказ задержать машину с картинами, но в итоге, он ее каким-то чудом упустил, а Олеся той же ночью села на самолет и улетела. С тех пор следы ее затерялись.

– В случайности я не верю. Фото лишь подтверждение этому. Голубки вновь слетелись в одно гнездышко.

– Мне не понятна роль Дениса, он новое звено в цепи. К большим деньгам чужаков не допускают.

– Статист. Получил роль и добросовестно исполняет ее, – сделал вывод Максимыч. – Но в таком случае вся картина меняется. Денис не ведущий, а ведомый опытной рукой.

– Денис был у меня. Сам приехал. У меня на него ничего нет и нет повода его беспокоить, но хорошо бы провести разведку. Он оставил свой адрес и телефон. Меня удивило не его появление, а то, что в прокуратуру Дениса привезла Светлана, жена Громова.

От неожиданности Афанасьев сел.

– Это уже слишком. Она тоже?

– Хуже, если ее держат в заложниках. Олег импульсивный мужик, может натворить глупостей. Чего от него и ждут.

– Я проведу разведку, – вздохнул Максимыч. – Очень важно узнать, на чьей стороне Светлана.

– Оскорбленная жена утешает обманутого вдовца. Света очень гордая женщина. Олега она не простит с той легкостью, как это делают многие.

– Олег уверен, что жена уехала к матери, перебесится пару недель и вернется.

– Пусть и дальше так думает.

– Когда шея в петле, есть чем заняться.

– Удавка затягивается, и я не знаю чем помочь. Но добытая вами фотография говорит о многом, – задумчиво протянул Вербицкий.

– Ее нашел Олег в ЗАГСе. Я бы не додумался.

В кабинет вернулся Ярыгин.

– Вот выписка из журнала. Фургон приезжал трижды.

Афанасьев пояснил.

– За рулем сидит Егор Каморный. Тот самый бывший врач. Он возит картины Олеси на выставки, которые полуподпольно проходят в крупных городах. Вот, гляньте. Последний раз он забрал картины в день убийства. Днем Олеся была жива. Не самовольно же он их вывез.

– Как правило, – сказал Ярыгин, – под утро на следующий день фургон возвращался.

– А в этот раз не вернулся.

– Да. Наутро мы вывозили из коттеджа уже нашу мебель. А Денис уехал с Горенбергом очень рано.

– С кем, извините? – переспросил Афанасьев.

Ярыгин усмехнулся:

– Здесь его больше знают как доктора Матвея Ильича Остапенко. Он не первый год у нас отдыхает. Светило медицины. Профессор, подобно популярным писателям, взял себе псевдоним, чтобы к нему не липли. А настоящее его имя Герман Горенберг. Немец. Не знаю, почему такой человек согласился быть семейным врачом обычной молодой парочки.

– Я поинтересуюсь его личностью, – тихо сказал Вербицкий.

– И не забудьте о Никите Кулешове с милицейскими погонами. Он – тот самый парень, который привел Раю из супермаркета к коттеджу в ночь убийства.

– Цель?

– Прижать меня к стенке. Я гулял с фотоаппаратом ночью под окнами. Значит, что-то видел. Им нужен авторитетный свидетель. – Максимыч обратился к Ярыгину: – Скажите, а как с вами расплачиваются отдыхающие?

– Мы выписываем счет, а они платят деньги в банк. Можно оплатить пластиковой карточкой.

– Каким образом Громовы оплачивали счет?

– Почтовым переводом. Но кто платил, мы не знаем, отправитель не оставлял обратного адреса.

– Мелочь, но очень красноречивая. Громову отвели роль убийцы задолго до его приезда сюда.

* * *

В прокуратуре были свои сложности, и вскоре Вербицкий убедился в этом.

– Скажи мне, Семенов, – обратился он к одному из сотрудников, – ты давно видел Кулешова? Мне он попадается на глаза слишком часто. Он же теперь работает в главке, что он зачастил к нам?

– Он курирует два дела об убийстве и снабжает нас всеми материалами и проработками угрозыска. Мы же не виноваты, что наше управление находится в другом городе. Мне кажется, что Кулешов больше у нас работает, чем у себя.

– Странно. Подполковник, а занимается курьерской службой.

– У них своя кухня, у нас своя.

Зазвонил телефон. Вербицкого вызвали к начальнику следственного управления.

Генерал встретил его в штыки.

– Опять своего дружка покрываешь? На сей раз не выйдет. – Он бросил на стол пачку фотографий с изображением Олега под фонарями коттеджей.

– Я проверяю не одну версию, товарищ генерал.

– С тобой мне все ясно, Вербицкий. Кассеты привез?