Читать книгу "Плацдарм - Игорь Недозор"

Надо сказать, начальник особого отдела обеспокоился этим, вспомнив, что похожие организации в Китае, все эти школы кун-фу (вроде бы эту борьбу изобрел сам Конфуций) частенько были источниками разнообразных смут.

Судя по слухам и сведениям, приносимым агентурой, в Сарнагаре тайно проходили и настоящие гладиаторские бои, после которых трупы поверженных, как говорили, скармливали свиньям. Трудно сказать, то ли местные сами додумались до подобного, то ли, возможно, набрались от пришельцев — как это случилось с карточной игрой и рулеткой.

Проблемы этим не исчерпывались.

С помощью местных жителей земляне кое-как наладили работу больших дворцовых мастерских, но пока что торговля их продукцией шла ни шатко ни валко. Генерал подозревал, что управляющие из купеческих приказчиков каким-то образом, несмотря на заведенную строгую отчетность, ухитрялись класть изрядную долю прибыли себе в карман.

Ремесленные цеха то сбивали цены друг у друга, то, наоборот, договаривались и задирали стоимость своей продукции свыше всякой меры. Доходило чуть ли не до драк. Затем они, дружно сговорившись, ополчились на купцов, прислав в комендатуру депутацию и потребовав запретить ввоз в город товаров, которые могут составить им конкуренцию.

Чтобы справиться с растущей безработицей, желающим горожанам раздали земли вокруг города, но хозяйствовали они так себе.

Одним словом, ропот, что при Сыне Бездны было лучше, не умолкал. Сентябрьский уже несколько раз посылал запросы в Центр, чтобы ему с Большой земли прислали какого-нибудь немолодого литовца или латыша, который разбирался бы в этой торгово-купеческой хрени; на худой конец, какого-нибудь из крупных жуликов, осужденных по экономическим статьям.

Да, кто-то разбиравшийся в таких делах был весьма нелишним. Вот, например, местный совет как-то пожаловался ему, что из-за остановки старых императорских рудников в Сейдале, рабы с которых были освобождены, нарастает нехватка железа.

Сентябрьский принял их беду близко к сердцу. И чтобы помочь новым подданным, лично распорядился собрать весь железный хлам, скопившийся в частях, а заодно попросил Тихомирова похлопотать перед Москвой о присылке некоторого количества металлолома. Просьбу коменданта уважили, и в итоге набралось около тысячи тонн столь ценимого здесь металла. Все это было безвозмездно роздано сельским и городским кузнецам. Вскоре выяснилось, что львиная доля дара была распродана ушлыми ковалями и деревенскими старостами иноземным купцам — и отнюдь не дешево.

Пошаливали и уголовники.

Комендатура провела несколько облав в самых подозрительных районах, после которых несколько сотен темных личностей были отправлены в распоряжение пресловутого 13-го управления КГБ СССР. С уголовным элементом церемониться не стали и тут же сослали во вновь открытый рудник в северных отрогах гор Летящего Льва. Согласно соответствующему рапорту генерал-майора Тихомирова. Зачем оно понадобилось герою Сарнагара, гэбэшники разбираться не стали. Надо, значит, надо.

Чекистов заинтересовало другое.

Некоторые разбойники на допросах сообщили, что в криминальной среде ходят упорные слухи о людях, называющих себя «Детьми Шеонакаллу Поверженного, Но Непобежденного». Они будто бы тайно приходили к вожакам местного преступного мира и вели туманные разговоры на тему, что великий бог еще вернется, восстав в мощи своей, и тогда ужо покажет и пришельцам, и тем, кто слишком усердно им прислуживает.

Эти сведения вызвали какую-то нездоровую радость в среде «особняков». Мол, вот он, вселенский заговор против нового порядка.

Радость была настолько явной, что генерал заподозрил, а не распущены ли слухи эти самими компетентными органами, чтобы набить себе цену?

Да, кто бы мог подумать, что управлять средневековой страной так тяжело? Впрочем, еще Суворов говорил, что тяжело в учении — легко в бою.

— Товарищ генерал-майор, — отрапортовал Сентябрьский, — к инспекционной поездке на рудник все готово.

— Чекисты на хвост не сядут? — поинтересовался Тихомиров.

— Да им не до того, — отмахнулся комендант. — Весь пыл на раскрытие заговора уходит. Пересажали уже уйму народа, а результат, нужно сказать, нулевой.

— Чем бы дитя ни тешилось… — усмехнулся полководец, выходя из кабинета.

Напоследок он не удержался и игриво щелкнул по прелестному носику нарисованной купальщицы.

Великая Степь. В ста пятидесяти километрах к северо-востоку от Октябрьска

Установленный срок прошел, но грузовик отчего-то не прибыл. Пришлось снова заночевать в распадке, где Артем установил две палатки.

Дарика задумчиво сидела у прогоревшего костерка, ловя тепло. Отсветы углей плескались на ее бронзово-смуглом лице. Время от времени она отворачивалась от огня и глядела в небо, на звезды. Затем вдруг посмотрела на него. Взгляд был прямой и в то же время нежный, какой-то беззащитный.

Серегин не мог оторвать от нее глаз. Прежде он даже не думал о том, что такие женщины могут существовать.

Она не была красавицей, однако в ней было нечто необъяснимо привлекательное.

Магички из ковена Братства Грайи творили подлинные чудеса.

Не успели появиться в городе эти похожие на католических монашек дамы, как эпидемия пошла на спад. И, что интересно, если поглядеть со стороны, то ни к какому чародейству и волшебству они, кажется, и не прибегали. Так, походят себе чинненько между лазаретных коек, позаглядывают в лица мающихся, пульс им пощупают, лоб кому оботрут от болезненного пота, поохают, повздыхают…

И уже к вечеру половину палаты выписывать надобно. Здоровы бойцы, как быки. Хоть в плуг запрягай да землю на них паши. А оставшаяся половина к следующему утру на ногах стоит. Этих чародейки какими-то отварами пользовали. Стаканчик днем, стаканчик вечером, на сон грядущий, да полстаканчика утречком, натощак. Вот и все лечение.

Военврач Симонян, как ни подкатывался к главной магичке, кормчей Аге Кос, никак не мог получить рецепта волшебного эликсира. Предводительница ковена Братство Грайи просто игнорировала коллегу. Даже словом не подарила, как будто воды в рот набрала.

— У нее обет молчания, — пояснила Дарика, быстро нашедшая общий язык с гордячками из Конгрегации. — Обычно они дают его, когда выполняют очередной подвиг во имя своей веры. Как, например, сейчас.

— Так-таки и подвиг, — усомнился медик, искоса поглядывая, с какой легкостью «монашки» справляются с тем, против чего земная медицина была бессильна.

— Именно, — подтвердила степнячка. — Сестры говорят, что мы имеем дело с намеренно наведенной порчей. Здесь волшебство, причем очень сильное.

— Ну в этом я не разбираюсь, — развел руками Симонян. — В наших институтах такого не проходят.

Ашот Мартунович знал, что и на его родине есть люди, которые лечат нетрадиционными способами. Практик до мозга костей, он не очень-то верил в действенность подобных методов, хотя, если верить слухам, некоторым такое «лечение» помогало. Поговаривали, что сам покойный генсек в последние годы жизни обращался к народным целителям. Будто бы его пользовали каким-то биополем. Всплывало имя Джуны Давиташвили и еще нескольких других людей.