Читать книгу "Телохранители для апостола - Максим Шахов"

— Ну и какого конкретного вам надо? — не очень приветливо осведомился он. И тут же воскликнул: — Здравия желаю, шеф! Отдыхаем. Все как на войне: водка, карты, потаскухи. Виноват! Есть шеф… Да-а? Есть, поняли!

Максим спокойно ждал, когда закончится разговор, и думал, почему дисциплинированный, аккуратный, пунктуальный полковник Росляков терпит в своей группе Демичева. Хотя это только со стороны кажется, что майор расхлябанный, недисциплинированный, неуравновешенный. Алексеев вспомнил Демичева в боевой обстановке. Да, этого человека заменить трудно, и тем более еще при его технических талантах. Наверное, наш шеф даже немного любит, когда Андрей вот так в нерабочей обстановке валяет дурака. Это ему в виде премии. А может, полковник понимает, что характер пытаться ломать — дело безнадежное. Его использовать надо, а не ломать. Как говорится: не нравится — не ешь!

— Чего там? — со смаком обсасывая лимонную дольку, поинтересовался Максим. — Новая вводная?

— Расслабься, — ответил Демичев в своей обычной манере, — спим дома. Шефу удалось установить одного типчика из того подвала. Итальянец, студент химического факультета. Но что интересно, он уже попал в поле зрения спецслужб.

— Естественно, — хмыкнул Максим, вставая и потягиваясь. — Если он настолько увяз в таких делах. Пошли спать, что ли?

— Пошли, — согласился Демичев. — Но ты учти, что по его связям уже давно начали работать, раз возникли подозрения. И знаешь, что там нарисовалось? С ним учится паренек, в третьем поколении швейцарец, а во втором араб. Ничем себя не замарал, вполне законопослушный.

— И что?

— У него родственник в папской охране служит.

— В швейцарской гвардии? Ничего себе зацепочка. И что, шеф какие-то распоряжения на завтра дал, или действуем по своему усмотрению?

— Велено не рыпаться, на встречу к приятелю моей мадамы не ходить. У шефа есть свой план. Велено отоспаться!

* * *

Антонио выглядел жалким. Максим помнил, как этот парень крался в обход позиции Андрея с его подругой. Тогда он был героем! А потом почти на его глазах всю их банду перебили, машину сожгли, а его, как цыпленка, спеленали и увезли куда-то неизвестные люди.

— Я вижу, ты не закоренелый бандит, и руки у тебя не по локоть в крови, — спокойно говорил Росляков итальянцу. — Но мне не очень понятно, как ты мог связаться с этими людьми. Ты итальянец, это твоя страна, твои сограждане, твой народ, и вдруг арабы, которые хотят что-то взорвать, пострадают люди.

Парень молчал, опустив голову. Неизвестно, что он там за эти сутки передумал, сидя в темном холодном подвале. Наверное, понял, что попал в руки не полиции и не контрразведки. Наверное, он больше боялся, что попал в руки других бандитов, в руки противоборствующей группировки. Такой расклад ему был понятнее, учитывая его уличное воспитание.

— Разве тебе все равно, что арабы будут убивать итальянцев? Хоть какая-то гордость у тебя за свою страну есть, хоть капля патриотизма, любви к родине?

— Не морочьте мне голову правильными словами, — наконец раскрыл рот и угрюмо произнес Антонио. — Я никому в этой стране не нужен. Так что мне плевать, кому они тут оторвут голову, а кому нет. Я с ними, и у меня есть деньги. Когда их не было, я голодал. И Лучиана голодала. А ей еще нужны лекарства.

— Кто такая Лучиана? Жена?

— Сестра. Мы живем вместе уже пятнадцать лет с тех пор, как умерла мать. Лучиана больна, а у меня нет денег на операцию. И делать ее лучше в Германии.

— Что с ней? — задумчиво спросил Росляков.

— Я не могу запомнить диагноз, там сложное название. Да и смысл его запоминать. Сосед, врач, подсказывает, какие лекарства нужно покупать, чтобы Лучиана протянула подольше. Вот я по крохам и собираю. Если меня посадят или убьют, то сестре не жить. Это все равно что убить сразу двоих.

— Слушай, Тони! — Росляков поднялся со стула и, подтащив его к пленнику, уселся рядом. — Ты можешь мне не верить, но ты постарайся быть логичным. Я предлагаю тебе вот что. Мы помогаем тебе оформить документы и выехать в Россию. Там мы поможем тебе получить образование, профессию. Ты сможешь работать в России, можешь переехать в любую страну, вернуться в Италию. Твою Лучиану мы тоже отвезем в Россию. У нас замечательные специалисты-кардиологи, у нас делают уникальные операции. Я тебе обещаю, что твою сестренку вылечат и она сможет жить полноценной жизнью. Как тебе такой вариант? Ты сможешь жить, смело и честно глядя людям в глаза.

— Это что, сказка? — поднял больные глаза итальянец. — Или вы придумали такое издевательство, такую муку для меня. Хотите, чтобы я поверил в то, что вы это для меня… для нас будете делать?

— Конечно! — уверенно пообещал Росляков. — Я же просил тебя попробовать мыслить логически. Ну-ка, сообрази, почему я тебе все это предлагаю. Не просто так, а за что-то. За одну услугу, которую ты можешь оказать. Догадываешься?

— Помочь вам переловить этих… — Антонио кивнул куда-то за спину. — Мне плевать. И на них, и на всех остальных. И на вас плевать… если вы только не врете.

— А если не вру? Что ты теряешь? А согласившись, ты получаешь надежду, получаешь шанс начать жизнь заново. Такой шанс выпадает только раз. Ну! Решай, Тони! Решай во имя своей страны, своего будущего, во имя твоей сестры, которая должна жить, которой не за что страдать, не за что умирать.

— Я согласен! — выпалил итальянец и повторил уже совсем тихо: — Я согласен… Даже если вы обманете потом, я должен попробовать. Да и чем я рискую? Жизнь свою я уже проиграл… и сестру погубил. Теперь все равно, чем это кончится.

— Дурак! — рявкнул Росляков и схватил итальянца за подбородок, поднимая его лицо и заглядывая ему в глаза. — Дурак, ты подумай о том, что будет, если я не вру. А я тебе могу поклясться всем, чем угодно, хотя это и нехорошо. Ты ведь вырос в стране христианской, у вас строгая религия, вы католики в сотнях поколений. Обратись к Богу, попроси его совета. В конце концов, осознай, что тебе предоставляется шанс схватиться с преступниками за свою жизнь, за жизнь сестры. Понимаешь, за что я тебе предлагаю побороться!

— Да, — уже тверже и спокойнее ответил Антонио. — Что я должен сделать?

Дальше началась привычная техническая работа. Демичев и Алексеев давно привыкли к таким процедурам. Это обыкновенная подготовка к операции. Антонио показывали десятки фотографий. Там были сняты несколько человек в разных ракурсах. Он должен был четко запомнить каждого в лицо, запомнить, как его зовут, кто он такой и где Антонио с ним мог контактировать или с его людьми. Несколько часов он зубрил имена, фамилии, клички, способы связи, пока все не дошло у него до автоматизма, пока информация прочно не осела в коре головного мозга. Теперь он знал и мог подтвердить, что ему довольно хорошо известно несколько торговцев оружием.

Демичев и Алексеев тоже заучивали эту информацию, но у них на усвоение ушло на порядок меньше времени. Наконец Росляков решил, что на этом можно остановиться.