Читать книгу "Сталь и пепел. Русский прорыв - Вадим Львов"

Слышать тысячу раз – это одно, а увидеть подобную силу своими глазами – совсем другое. Когда за спиной ощущаешь мощь колоссальной страны, работается много спокойнее. А от Аиста на данном этапе требовалась вдумчивая и кропотливая работа. Так что пусть смотрит и наслаждается.

– Оставьте в покое русских, Аист, – раздраженно сказал Чэн. – Это не ваша забота. Не считайте себя умнее ЦК вместе с Генштабом. Лучше расскажите подробнее, когда иранцы начнут активные действия.

– Ровно через неделю. Для акции уже все готово.

– Какие гарантии, что аятолла Ахмад Низами и командование армии и КСИР будут действовать именно так, как вам докладывает Мирзапур?

– Есть гарантии. План агрессии против Ирака давно готов и разработан до мелочей. Еще два года назад, при американцах. Сейчас американцев, за исключением наемников, инструкторов и технических специалистов, в Ираке нет. Есть только местная армия, недавно сформированная и наспех обученная. Не ударить сейчас – значит упустить уникальную возможность начать экспорт шиитской революции. Низами, как понимаете, такую возможность не упустит. Нужен лишь повод. А его и даст акция Мирзапура.

– И не пугает тридцать тысяч западных наемников? И новая армия Ирака?

– Нет, товарищ Чэн. Иранцы хорошо изучили противника. Частные армии, работающие с марионеточным багдадским правительством, вооружены лишь легким оружием. Их задачи: контртеррористические операции. Сражаться с регулярной армией, оснащенной танками, тяжелой и реактивной артиллерией, вертолетами, бомбардировщиками, они не смогут. К тому же новая армия Ирака раздирается противоречиями внутри офицерского корпуса, пронизана взаимной ненавистью, недоверием и тотальной коррупцией. Сунниты ненавидят шиитов и получают той же монетой, а все вместе ненавидят курдов. Не факт, что при нападении Ирана эта толпа вообще будет сражаться.

– Вам не кажется, что вы выдаете желаемое за действительное?

– Ни в коем случае. Но проблемы, несомненно, будут. Только не у нас – у Ирана.

– Каким образом вы это видите, Аист?

– Саудовская Аравия, Сирия и особенно Турция не позволят Тегерану просто так поглотить Ирак. Для этих стран появление очередной Персидской империи, одержимой к тому же идеей экспорта религиозной революции, – недопустимо. Здесь решающую роль и сыграет наша позиция.

Юаньчао задумался над словами агента. Если расчеты верны, Иран, ввязавшийся в «маленькую и победоносную» войну за нефтяные поля Ирака, получал затяжной кровопролитный вооруженный конфликт с соседями. Цены на нефть взлетят на заоблачную высь, круша и опрокидывая слабые экономики мира. Китай же к тому времени уже подомнет под себя всю бывшую советскую Среднюю Азию.

Вторжение НОАК остановить практически некому. США и НАТО не на жизнь, а на смерть сцепились с Русью, а тут еще Иран…

Хотя Иран, с армией исламских фанатиков, химическим и биологическим оружием и ядерными технологиями, мог бы, конечно, бросить вызов будущей гегемонии Поднебесной. Но Ахмад Низами сегодня – лучший друг КНР, две трети оборонных заводов в Иране построено китайскими инженерами. Почти восемьдесят процентов импорта вооружений для армии и Пасдеран тоже приходится на Китай. Что будет через год, два, когда Китай крепко встанет на берегах Каспия и переселит в Узбекистан и Казахстан миллионов пятьдесят своих бедняков? Неужели Тегеран останется глух к воплям единоверцев? Сомневаюсь…

– В чем должна заключаться ваша позиция?

– Пакистан, товарищ Чэн. Это государство должно полностью опираться на КНР. Не на США и тем более не на Саудовскую Аравию. Пакистан обладает ядерным оружием и большой армией. В условиях грядущего хаоса это сыграет решающую роль в пресечении возможного экспорта шиитской революции на восток, к нашим новым границам. Тегеран с его безумными аятоллами надо держать на коротком поводке. Когда же они ослабеют в тяжелой войне с турками и саудитами, уже мы будем диктовать им условия мира.

Чэн согласно кивнул. Если дело пойдет именно так, через год у Поднебесной не будет конкурентов. Вообще не будет. Все конкуренты истребят или ослабят друг друга в войнах. Главное, не ошибиться, когда наносить решающий удар.

Выпускать «третьего всадника» нельзя ни раньше, ни позже. Только в нужное время.

Следующие три часа Юаньчао провел с военными в развернутом в обширной палатке мобильном тактическом центре. Слушал доклады и делал пометки в своем блокноте. Затем долго и тщательно изучал график движения войсковых колонн и знакомился с проблемами техники в условиях высокогорья.

– Откуда такие потери на марше? – Чэн внимательно посмотрел на щуплого генерала, отвечающего за тыловое снабжение группировки НОАК.

– Низкая техническая надежность. Почти десять процентов боевых и пятнадцать процентов машин обеспечения выходят из строя во время марша.

– Разве с этим нечего нельзя сделать?

– НОАК получает то, что производит наша промышленность. Вопросы повышения качества узлов и агрегатов, товарищ Юаньчао, не в компетенции военных.

Чэн согласно кивнул. Гигантская военная промышленность КНР страдала от врожденных пороков, которые были заложены еще при ее создании и развитии. В пятидесятых годах промышленность создавали с помощью Советов, затем в семидесятые-восьмидесятые – с помощью западных стран, в первую очередь Франции. Когда в связи с событиями на площади Тяньаньмэнь европейцы разорвали партнерские отношения с КНР, наложив эмбарго на военные технологии, им на смену снова пришли русские и израильтяне.

В итоге получились две совершенно разные военные промышленности, к которым прибавились местные, ханьские «левши». А производимая техника напоминала наспех слепленных в конструкторских бюро гибридов, напичканных ворованными технологиями. Это касалось абсолютно всего: авиации, артиллерии, бронетехники и даже стрелкового оружия.

На парадах это великолепие впечатляло, но как оружие поведет себя в реальном бою?

Генералов этот вопрос даже слегка удивил.

– Товарищ Юаньчао, наша техника и вооружение на уровне мировых стандартов! – решительно ответил генерал Линь Хао, командующий 21-й общевойсковой армии, на базе которой сейчас развертывается южная ударная группировка НОАК.

– Нам противостоят слабые силы, оснащенные устаревшим оружием. Самая большая проблема – сложный рельеф местности и отсутствие маневра. Придется двигаться кишкой, в затылок друг другу, больше ста тридцати километров, пока не спустимся в долину у Сары-Булак. После этого последуют удары веером, местность вполне позволяет.

– Как вы, генерал, обеспечите безопасное движение такой массы войск по единственному маршруту в случае, если противник начнет сопротивление?

– Спецназ оседлает все господствующие высоты. К тому же у нас подавляющее воздушное превосходство.

– Вы в курсе о русском контингенте в Киргизии и его боеспособности?

– Конечно. Один батальон парашютистов, охраняющий авиабазу в Канте, эскадрилья вертолетов и смешанная ударная эскадрилья. Штурмовики Су-25 и бомбардировщики Су-24. Нам это никак не помешает, силы не те.