Читать книгу "Медленный скорый поезд - Сергей Абрамов"

— Это много или мало? — настаивала Марина.

— Этого хватит, — встрял Слим. — Если стоять по центру резервуара… его диаметр на глаз метров двадцать… то от центра до центра семьдесят будет. Метров. Нормальная дистанция. Идеальная даже. Видимость отличная. Ветра нет. Как считаешь, Пастух, неожиданно прикольно получилось?

— Жуткие вы люди! — вдруг и сразу разозлилась Марина. — Холодные грязные убийцы! Ничего святого! Сейчас всех на фиг пошлю, перенесусь обратно сама и — хрен с вами. Стреляйтесь, рубитесь, душите, топите друг друга — мне по фигу. И я в этом маразме не участвую…

Тут Шухрат свою лепту в спор внес.

— А я вот полагаю, — сказал, — что мы вообще не на Земле. В смысле не на планете. Я много ездил, летал, ходил, воевал, торговал, милостыню даже просил, бывало, — ну нет таких мест ни в Северном полушарии, ни в Южном. Совестью клянусь!

— То есть это не Земля? — спросил Стрелок.

— Не Земля, — подтвердил Шухрат.

Очередь была, считал Пастух, за Мариной.

— А вы как думаете? — спросил он у нее.

И получил в ответ примерно то, что и хотел.

— Никак не думаю… — Она все еще злой была. — Я хочу домой и выпить пятьдесят граммов водки. Или лучше сто. И весь этот маразм забыть… — И объяснила намеренно: — Я не о вашей идиотской дуэли, а о том, куда мы попали. И о споре дурацком: Земля — не Земля… Конечно же, Земля, но пространство-то па-рал-лель-но-е, идиоты вы кретинские, здесь иная логика существования жизни! Если она вообще здесь осталась…

— Мертвая планета? — тоже вполне к месту, если не учитывать основную цель их перемещения в пространстве, заинтересовался начальник поезда. — Получается, что в цепи параллельных миров может быть вообще иной вариант жизни?

Тут уж истомленный диспутом Слим не вытерпел:

— А тебе, мужик, какая разница? Параллельные миры, логика существования… Мы зачем сюда прибыли?.. Пастух, ты готов?

— Вполне, — сказал Пастух. — Какие резервуары выбираем? Один хрен вообще-то. Предлагаю этот или вот этот… — показал рукой на два соседних. — Не грех бы площадку осмотреть, а? То есть обе.

— Вдвоем и по очереди, — добавил Слим.

Не хотелось пока далеко отпускать соперника по предстоящей дуэли. Тем более в этаком идиотском мире.

Пастух первым полез по ржавой, но худо-бедно крепкой лестничке, припаянной к боку резервуара, пробовал ступеньки сначала рукой, потом ногой — хоть и впрямь ржавое все было, ан еще крепкое. Поднялись споро. Да и высота была небольшой — четырнадцать примерно метров. Крыша резервуара была плоской и даже не ржавой, а будто бы выгоревшей от солнца, пышущего здесь очень мощно. Пастуху на родной Земле не пришлось в жизни влезать на резервуары такого типа. Да и другого тоже. Ну не сталкивался он с нефтянкой, не довелось, и прекрасно себя чувствовал. Уж и получше, чем нынче.

— Метров двадцать в диаметре на глаз, — сказал Слим, оценивая размер крыши или все же крышки резервуара.

Сомнение в термине было уместным: на крыше никаких люков не было — ни больших, ни малых. И что совсем удивительно — труб не было.

— Это не резервуар, — сказал Пастух, — это просто какая-то кастрюля железная, запаянная со всех сторон…

— А тебе не все равно? — спросил Слим. — Мы сюда зачем пришли?

— Извини, запамятовал, — повинился Пастух. — Возвращаясь к нашей теме, заявляю: стреляться придется с разных бочек. Прикидываю… Двадцать метров диаметр — на глаз. Метров двадцать пять до соседнего — это если от края до края. Двадцать плюс двадцать плюс двадцать пять — получается шестьдесят пять метров. Это если мы стоим по дальним краям, а между нами — диаметры крыш плюс эти двадцать пять. Ветра нет. Солнце вроде как в зените, слепить, как видно, не будет, разместимся на бочках так, чтоб сбоку оно жарило, но шестьдесят пять метров — в общем-то не очень близко, но приемлемо для стрельбы… Хорошо хоть ветра нет, а то б на таком расстоянии…

Не договорил. Ждал оценки Слима.

Тот еще разок погулял по крыше, вернулся.

— Ты прав. У тебя какое оружие? — спросил.

Пастух достал из-за спины, из-под ремня джинсов девятимиллиметровый «глок», к которому привык и старался не менять оружие. Ну, как к одежде человек привыкает, к ручке какой-нибудь дорогой, «монблановской» или от «Картье», так он к пистолету своему привык. Логично.

— Хорошая машинка, — одобрил Слим. — Упаковал?

— И не распаковывал, к счастью, — ответил Пастух, — как было десять патронов, так в магазине и осталось. А ты себе пистолетик-то выбрал, из которого стрелять станешь?

Слим тоже достал из-за спины, из-под длинной майки аж два ствола — «беретту» девяносто третью и тоже «глок», толковые и верные, в общем, стволы, поднял руки вверх, покрутил пистолетами. Эффектно. Жаль, что фотоаппарат с собой не взяли.

— Какой тебе больше нравится? — спросил Слим.

— В твоих руках — никакой, — вроде как польстил противнику, — да и по фигу мне.

— Раз по фигу, так пусть будет тоже «глок». Одинаковые резервуары, одинаковые пистолеты… хорошо хоть, что мы неодинаковые… — Подошел к краю резервуара, покричал сверху: — Я на песок ствол сброшу… Стрелок, подбери его и сохрани… — И бросил лишнюю «беретту».

Она упала на песок, целая-невредимая, что ей стальной сделается. Стрелок подобрал, сунул за пояс, за спину.

— Кто перебирается на другую кастрюлю? — спросил Слим. — Или жребий кинем? У меня монетка найдется…

— А ты что, спешишь?

— С чего взял-то? Никуда я не спешу. Смерть врага, Пастух, — это долгожданный процесс, и чем дольше он продлится, тем кайф круче. Ожидание приятного ничуть не хуже, чем само приятное.

— Согласен, — сказал Пастух. — Тогда мы оба спустимся с этой железной дуры, кинем монетку. Кто выиграет, тот выбирает себе эту «кастрюлю», как уже оттоптанную, а другой лезет на соседнюю. Встаем на позиции — у дальних краев резервуаров и… — И осекся. Сказал: — Одно не учли. По какому сигналу стреляем?

— По выстрелу. Пусть твой Стрелок и выстрелит. В воздух, в воздух. По счету, скажем, десять.

— Не получится, — не согласился Пастух, — он — мой секундант. А Шухрат — твой, сам выбрал. И оба они, как секунданты, должны быть обок дуэлянтов и без оружия. Они пока о том не знают, но мы им скажем.

— Ты что, дуэльный кодекс выучил? — Слим явно обозлился, начал крутить на пальце «глок», тяжелым он был. Получалось плохо. — Чего тянем?

— Ты ж хотел по-честнаку — значит, по правилам. Чего тебя не устраивает? Пусть выстрелит самый нейтральный в этой кодле человечек — Марина.

— А она сможет? — изумился Слим.

— Она все сможет, — объяснил Пастух. — Если захочет. А вот здесь… Ну, придется нам обоим поклон ей бить. Спускаемся, хорош болтать.