Читать книгу "Бассейн с крокодилами - Дарья Донцова"

– Ты же сама хотела узнать, как они действуют? Ну, так я изаявила с самого начала, что желаю быть в курсе всех даже самых мелких деталей.А Костина усмехнулась и сообщила: вам результат важен или процесс? Как я нистаралась, она ничего не сказала! Да вот послушай сама.

И она кинула на кровать кассету. Запись шла двадцать минут.Зайка честным образом пыталась подобраться к Татьяне со всех сторон. Но ушлаякиллерша ловко уходила в сторону. Госпожа Костина освоила излюбленный трюкполитиков – говорила много, употребляя красочные метафоры, но сути за шелухойслов не проглядывало. Максимум грохота при минимуме информации.

– Вот я и решила, – болтала Ольга, – закажу свою смерть. Дане волнуйся так, ничего со мной не случится. Приняла все меры предосторожности.

– Какие?

– Во-первых, не заплатила пока ни копейки, сказала, что ещеподумаю, так как сумма большая. Во-вторых, когда тетка принялась выспрашивать опривычках, переврала все. Сообщила, что сестричка обожает молоко, яйца итворог, да еще придумала ей страсть к кефиру! По-моему, они яд подкладывают впищу.

– Мне тоже кажется, что они отравительницы. Но как они этоделают? Пробираются в квартиры и подсыпают отравы в излюбленные кушанья? У тебяключи просили?

– Нет. Вот и посмотрим, как они действуют! Я буду сидеть всевремя дома, – пообещала Ольга, – и не пущу никого из посторонних – всяких тамслесарей, почтальонов и агитаторов от ЛДПР.

– Погоди, – испугалась я окончательно, – с чего бы убийцамначинать действовать? Или ты меня обманула и все-таки отдала деньги?

– Только часть, – потупилась Ольга, – половину, как разстолько в сумочке лежало, собралась подарки на Новый год покупать, вот иприхватила…

– Сегодня же ты отменишь мероприятие!

– Ага, а тебя посадят! А так схватим их за руку и велимпризнаваться в убийстве Маркова.

– Ну да, нашла дураков, так они и расскажут.

– Значит, передадим теток в руки Александра Михайловича,пусть расследует покушение на мое убийство, – серьезно заявила Ольга, – вотправда и выплывет.

– Так они сообщат, что ты их сама и наняла!

– И кто им поверит? Нет уж, будем рыбачить на живца.

– Очень опасно, – не сдавалась я. – Прямо сейчас звониКостиной и говори, что передумала. Черт с ними, с деньгами.

– Если ты настаиваешь, – протянула Ольга, – так и быть, дамотбой.

В столовой лежала записка: «Мусик, сломалась когтерезка,купи, пожалуйста, новую». Рядом красовались погнутые кусачки. У Снапа такиетвердые когти, что приспособления для их стрижки регулярно ломаются.

Но в «Марквете» щипчиков не оказалось, и продавецпосоветовал заглянуть на Птичку. Погода радовала глаз и душу – настоящаярусская зима: солнечная, морозная, ясная. И потому поездка на Птичий рынокмогла сойти за отличную прогулку.

Кусачек я не нашла. Повсюду лежали только маленькие щипчикис пластмассовыми ручками. Таких хватит лишь на одну лапу, потом обязательносломаются. Нужны цельнометаллические, но они намного дороже и поэтому непользуются широким спросом. Наконец один из торговцев посоветовал:

– Не ищите, не наш товар, лучше спросите у поросенка.

– У кого? – не поняла я.

– Пройдите по Таганской улице чуть вниз и там увидитеогромный магазин, в витрине сидит игрушечный поросенок.

Я отъехала пару кварталов, и перед глазами предсталамонстроподобная игрушка – огромный нахально розовый плюшевый хряк, стоящий назадних лапах. Место, где должна быть талия, охватывала широкая лента снадписью: «Магазин «У поросенка». Наверху красовался плакат: «У нас нет дешевыхтоваров. У нас низкие цены».

Я молча глядела на чудовище. В памяти моментально всплылистроки из ежедневника покойного Игоря Маркова: «Ночевал у поросенка», «Ездил кпоросенку». Тюремная улица! Может, он имел в виду как раз Таганскую? Когда-тона Таганке помещалась известная Центральная тюрьма, воспетая в блатномфольклоре: «Таганка, все ночи, полные огня, Таганка, зачем сгубила ты меня?Таганка, я твой бессменный арестант, пропали юность и талант в твоих стенах,Таганка!» Здание тюрьмы разобрали, а песня осталась, ее поют нынешние молодыеуголовники, не слишком понимая, при чем тут Таганская улица. Но Игорь,очевидно, хорошо знал историю Москвы. Скорее всего это здесь. Тогда простенькийсеренький ключик открывает какую-то из квартир в этом доме. Дело за малым:найти квартиру.

Через десять минут я узнала, что в доме 124 квартиры, ипринялась действовать. Предварительно купила в магазине пару замков и пошлаизображать коробейника.

Сначала долго звонила в дверь. Если никто не отзывался,аккуратно пыталась засунуть ключик в замочную скважину. Если же хозяевавозникали на пороге, моментально предлагала приобрести новый замок.

– Да у нас свой хороший, – отбивались жильцы.

– Хотите, открою? – азартно спрашивала я и опять вставлялаключик в замочную скважину.

Он не срабатывал, и коробейницу с позором прогоняли. Обойдявпустую 122 квартиры, я приуныла. Может, мне в голову пришла идиотская идея?Вдруг это вообще не тот поросенок? Уже ни на что не надеясь, я приняласьтрезвонить в сто двадцать третью. Похоже, хозяев нет. Ключик легко вошел вжелезное гнездышко, бесшумно провернулся два раза, и дверь распахнулась. Ямоментально переступила порог и заперлась изнутри. Надеюсь, что все же попала кМаркову, а не в квартиру, принадлежащую кому-то другому.

С первого взгляда стало понятно, что хозяева сюда давно незаглядывали. Повсюду ровным ковром лежала пыль, а в раковине на кухнеобразовался налет ржавчины.

Небольшая комната обставлена более чем просто, самойобычной, даже заурядной мебелью. Исключение составлял только роскошныйтелевизор с видаком, установленный так, чтобы экран было видно с кровати.Именно с кровати. В помещении стояла не софа, не раскладывающийся диван, асамая обычная кровать с удобным пружинным матрацем и деревянными спинками.Самое качественное ложе для ночного сна. У меня в спальне стоит похожая.Наверное, многие москвичи с удовольствием кайфовали бы в уютных постельках, датолько скромные размеры жилплощади не позволяют заводить спальни. Вот имучаются на неудобных лежанках. Но живущий в этой комнате мужчина не хотелиметь боли в спине. Похоже, он обитал здесь один. Этакая мужская берлога, гдесо вкусом проводят время, предаваясь милым слабостям.