Читать книгу "Джокер - Александр Шувалов"

— Стоп! Вы меня неправильно поняли. Я сказал, говорить правду.

— Но, я…

— Вы идиот, Сенчуков. Неужели вы до сих пор не поняли, что люди моей профессии никогда и никому не верят на слово? Пока вы пробивались ко мне на беседу, я успел пообщаться с руководством «Водолея». Они честно перевели на ваши счета деньги за работу того специалиста, гораздо, кстати, больше половины запрошенной им суммы. Вы у нас, оказывается, ко всему прочему, еще и воришка.

— Но мой начальник службы безопасности…

— За тот час, что вы ждали в приемной, мои люди успели поговорить по душам с этим вашим Петром, как его, Калениковичем. Хотите послушать его показания?

— Подлец… — тихо промолвил Игорь Сергеевич.

— Полностью с вами согласен, подлец, ворюга, трус и полный придурок. Это я о вас говорю, любезный. Знаете, что-то у меня совсем нет желания вам помогать.

Сенчуков закрыл лицо ладонями и зарыдал в голос.

— Но… — хозяин кабинета сделал паузу. Его столь нелестно охарактеризованный собеседник осторожно выглянул из-за неплотно сомкнутых пальцев и замер в ожидании. — Я, к моему глубокому сожалению, вынужден это сделать.

— Вы сможете узнать, где лечится этот Шевченко? — с надеждой спросил воспрянувший к жизни бизнесмен. Щеки его порозовели, слезы начали подсыхать. — Сообщите мне, и я пошлю людей.

— Вы уже посылали к нему людей, забыли? Давайте каждый будет заниматься своим делом, вы — производить кальсоны и торговать прокладками, а я — решать деликатные вопросы.

— Но я могу быть уверен, что…

— К сожалению, можете… — взял лист бумаги и передал его расцветающему на глазах Игорю Сергеевичу.

— Что это?

— Реквизиты банка, номер счета и сумма.

Сенчуков вгляделся в цифры и опять стал похож на умирающего лебедя.

— Но позвольте, — пробормотал он.

— Не позволю. Скупой всегда платит дважды, вам придется это сделать трижды. Крайний срок выплаты — послезавтра. Уразумели?

— Да, — проблеял тот и опять заплакал.

— Если так, то не вижу смысла в дальнейшем общении. Уходите.

Глава 57

Первый раз я ненадолго очнулся в стремительно несущейся «скорой», а потом уже на операционном столе, как раз перед тем, как примерить маску с наркозом. Дальше все было как всегда: пробуждение, больше напоминающее всплытие на поверхность из глубины, сильный озноб от проходящего наркоза и, наконец, боль.

— Очень удачно вас продырявили… — сообщил оперировавший меня врач, молодой, хмурого вида парень. Он больше походил на недостреленного братка из девяностых, нежели на толкового хирурга. Других, как я понял, в этой больничке не держали… — Внутренние органы серьезно не пострадали, — закурил сам и дал мне огонька. — Через месяц будете как новенький, только шрамы останутся.

— Ну, и хрен с ними, — безмятежно молвил я, удобно расположившись на широкой, удобной кровати, меньше всего напоминающей знакомое каждому хворому россиянину скрипящее больничное убожество. Там, куда я попал, все было исключительно по высшему классу.

Ближнее Подмосковье к северо-западу от столицы. Оборудованный по последнему слову медицинской техники корпус в бывшем заводском профилактории. Квалифицированный, прекрасно вышколенный персонал, отдельные просторные палаты, чистота и полное отсутствие больничной вони. Прекрасная кормежка. Тишина. А если принять во внимание рвущиеся в космос цены на землю в Подмосковье? Представляю, сколько ухарей пыталось оттяпать под себя эти гектары с постройками. Так и встают перед глазами щекастые сельские рейдеры, только что удачно захватившие колхозный коровник. Сурового вида ребята из района, московские мальчики… Все они точно приезжали сюда померяться крутостью и административным ресурсом и с одинаковым успехом. Тут уж последнему дурню становится ясно, что этим великолепием владеют очень серьезные люди с прихватами на самом верху.

Заживало все на мне, как всегда, быстро. Через десять дней доктор разрешил мне небольшие прогулки на костылях. Я мило проводил время в зимнем саду, читал книги, изредка смотрел телевизор и просто шлялся по коридорам, нагуливая аппетит. Болтал с медперсоналом, много спал, звонил друзьям, общался по электронной почте и совсем не думал о том, что же такое со мной произошло и какие приятные и яркие события кое-кого ожидают. Вовсе не потому, что на меня снизошло христианское смирение, и я всех простил. Прощать врагов нельзя, они этого не оценят и обнаглеют еще больше. Просто месть — это холодное блюдо, которое подается на десерт. Нельзя же, действительно, съесть мороженое, а потом уже приниматься за щи с кислой капустой. Всему свое время. Вот когда я полностью выздоровею, наберу форму, тогда и начну, не торопясь и в охотку, набрасывать планы и прикидывать варианты. На месте «Элит Трейд» останется выжженная земля, а его руководство позавидует участи своей фирмы, только все это произойдет чуть позже.

В тот вечер я с большим аппетитом поужинал, немного погулял, посмотрел по ящику классную комедию и прочел пару глав из «Незабвенной» Ивлина Во.

В последние дни боль в продырявленных частях тела почти сошла на нет, поэтому я не стал принимать никаких таблеток, а просто закрыл глаза и с удовольствием заснул.

Посреди ночи я проснулся, как от толчка в раненый бок: кроме меня в палате был еще кто-то. Этот кто-то не топал ногами, не горланил песни и даже не скрипел суставами. Просто, он был. Кто это, черт подери? Персонал никогда не заходил без вызова, а посторонние проникнуть сюда не могли по определению. Уверен, что если бы мой старый друг Равшон вдруг вздумал навестить меня за компанию со спецназом ФСБ, из этой затеи все равно бы ничего путного не вышло. Они бы даже не успели толком начать ломать двери на этаж, сделанные из особых высокопрочных сплавов по космическим, не исключаю, технологиям. Уверен, ровно через пять минут после прибытия им бы непременно отзвонился кто-нибудь из руководства и приказал срочно убыть на перехват наркотрафика в Заполярье.

Из-за характера и места ранений я мог спать только на спине или правом боку, вот я и валялся на нем, беззащитный, как черепаха на собственном панцире. Я тихонько напряг и расслабил левую руку и пошевелил пальцами, после чего всхрапнул, пробормотал что-то и ровно задышал.

— Раз уж ты проснулся, — прозвучал совсем близко негромкий глуховатый голос, — я, пожалуй, включу ночник.

Вспыхнул неяркий свет, я повернулся на спину и устроился повыше на кровати. Повернул голову вправо. В кресле рядом удобно расположился безобидный с виду пожилой человек в расстегнутой до пупа шерстяной кофте. Я глянул на этого доброго дедушку повнимательнее, и мне стало жутковато.

— А где коса? — со сна мой голос прозвучал немного хрипло.

— Ты о чем?

— Почему-то всегда думал, что смерть приходит непременно с ней.

— У тебя богатое воображение, Влад. Можно я буду называть тебя так?