Читать книгу "Друзья в верхах - Донна Леон"

Следующий опрос придется отложить до вечера: тогда люди, проживающие в близлежащих домах, вернутся с работы. Но комиссар был уверен, что и это ничего не даст. Слух о том, что в соседнем доме убиты два наркомана, распространится быстро, и едва ли найдется человек, который отнесется к их смерти с сочувствием. К тому же общение с полицией причиняет так много неудобств: не дай господь, попадешь в свидетели и придется терять бесконечно много времени на допросы в суде и в участке…

Брунетти знал и то, что горожане не испытывают к полиции ни малейшей симпатии, и то, как безобразно обращаются полицейские с людьми, независимо от того, подозреваемые они или свидетели. Не первый год он пытается внушить своим подчиненным, что к свидетелям надо относиться как к коллегам, которые хотят помочь, а не угрожать и давить на них на допросах. Неудивительно, что запуганные люди стараются избегать встреч с полицией. Он делал бы то же самое.

Его потянуло домой, захотелось ощутить покой и радость, которые дарила ему семья. Он позвонил Паоле, просто чтобы услышать ее голос, и вернулся в квестуру. Занялся накопившейся бумажной работой, которая отвлекала его от тяжелых раздумий в ожидании телефонного разговора с Риццарди. Причина смерти не приблизит их к раскрытию преступления, но по крайней мере это хоть какая-то достоверная информация, маленький островок порядка в хаосе, который создает внезапная смерть.

Четыре часа ему понадобилось, чтобы разобраться с документами и отчетами за последние два месяца, — он аккуратно выводил свою подпись под бумагами, пробежав их глазами, не особо вникая в содержание. Это заняло у него весь день, но он очистил свой стол от бумажных залежей и даже отнес их вниз, в кабинет синьорины Элеттры. Поскольку ее не было на месте, комиссар оставил записку с просьбой, чтобы она отправила их по инстанции.

С чувством выполненного долга Брунетти направился в бар у моста и заказал стакан минеральной воды и горячий сэндвич с сыром. Он взял лежащий на стойке свежий номер «Газеттино» и на второй полосе увидел заметку, которую надиктовал знакомому репортеру. Как он и предполагал, репортер позволил своей фантазии порезвиться: в частности, было сказано, что торговля наркотиками в Венето фактически прекращена, но и нужная информация присутствовала — арест подозреваемого неминуем, у полиции есть доказательства его вины. Он отложил газету и вернулся в квестуру, по пути задержавшись на минутку полюбоваться, как ветки цветущей форзиции взбираются вверх по стене дома на противоположной стороне канала.

Усевшись за стол, он взглянул на часы и решил, что пора звонить Риццарди. В эту минуту, как по сговору, телефон зазвонил сам.

— Гвидо, — без вступления начал патологоанатом, — когда ты осматривал этих детей после моего отъезда, ты не забыл надеть перчатки?

Брунетти растерялся от неожиданного вопроса, и ему пришлось немного подумать, прежде чем он вспомнил:

— Нет, не забыл. Кто-то из экспертов дал их мне.

Риццарди задал второй вопрос:

— Ты обратил внимание на ее зубы?

— Да. Я заметил, что зубы красивые и вроде все на месте, не то что у большинства наркоманов. А почему ты интересуешься?

— У нее на зубах и во рту кровь, — объяснил Риццарди.

Эти слова заставили Брунетти мысленно вернуться в ту грязную комнату, к двум телам, сваленным друг на друга.

— Помню. Все лицо было в крови.

— На лице — ее кровь. — Риццарди выделил голосом местоимение. — А во рту — не ее.

— Зеччино?

— Нет.

— Так она укусила его, — задумчиво проговорил Брунетти. — Укусила убийцу!.. А крови достаточно?..

Тут он замолчал, не вполне уверенный в своих знаниях. Комиссар, конечно, читал бесконечные отчеты о ДНК крови и спермы, но плохо разбирался в предмете. Его интересовало лишь то, что ДНК можно выделить и на этом основании идентифицировать преступника.

— Да, — ответил Риццарди на незаданный вопрос. — Если ты сможешь найти этого человека, я сравню его кровь с кровью у нее во рту.

Риццарди сделал паузу, и Брунетти, почувствовав напряжение молчания, догадался, что сказано не все.

— Ты еще что-то выяснил? — спросил он.

— Результаты тестов — положительные.

Что он имеет в виду? Какие тесты? И на что?

— Не понимаю, — признался Брунетти.

— Оба, и парень, и девушка… Они ВИЧ-инфицированы.

— Dio mio.[23]— воскликнул Брунетти, до которого, наконец, дошло.

— Это первое, что мы проверяем, когда имеем дело с наркоманами. Причем у него болезнь запущена: вирус поразил все органы. Зеччино оставалось жить не более трех месяцев. Разве ты не заметил?

Да, Брунетти заметил, но он не понял или, вернее, не захотел подойти ближе и понять, что видит. Он только отметил неестественную худобу Зеччино и гнойные язвы по всему телу, не дав себе труда догадаться, что это означает.

Он ответил вопросом на вопрос:

— А что с девушкой?

— У нее начальная стадия. Именно поэтому у нее хватило сил сопротивляться.

— Да ведь есть какие-то лекарства! Почему они не принимали их?

Брунетти сам понимал наивность своего риторического возгласа.

— Не знаю, почему не принимали, Гвидо, — терпеливо сказал Риццарди, помня, что он разговаривает с человеком, дети которого немногим младше этих двух несчастных. — Но в крови даже признаков лекарств не обнаружено. Наркоманы не заботятся о своем здоровье…

Тема себя исчерпала, потому Брунетти ее сменил:

— А что по поводу этого укуса? Расскажи подробнее.

— У нее между зубов застряли кусочки кожи. У того, кого она укусила, по-видимому, рваная рана.

— Так она передала ему инфекцию?!

Сколько лет идут об этом разговоры, сколько статей понаписано в газетах и журналах, а у него, комиссара полиции, до сих пор не сложилось ясного представления об этой проблеме!

— Теоретически — могла, — ответил Риццарди. — В медицинской литературе описаны подобные случаи инфицирования, хотя лично мне никогда не приходилось с ними сталкиваться. Но эта болезнь уже не так страшна, как это было несколько лет назад: новые лекарства позволяют держать ее под контролем, особенно если начать принимать их на ранних стадиях.

Брунетти слушал, задаваясь вопросом о возможных последствиях своего невежества. Он много читает и имеет достаточно разностороннее представление о событиях в мире, однако не знает, может ли вирус передаваться через укус, потому сейчас испытывает что-то вроде примитивного атавистического ужаса. А другие люди? Наверняка они тоже не знают, и, значит, их мучает такой же страх.

И он обратился к Риццарди:

— Как, по-твоему, выглядит рана?