Читать книгу "Черный Лотос - Лора Джо Роулэнд"

— Прекрати! — закричал Сано, защищаясь от ее выпадов.

Хирате удалось схватить ее сзади, но Хару извернулась и царапнула его по лицу.

— Ой! — вскричал он и выпустил девушку, хватаясь за левый глаз.

— Вот чертовка!

Сано сгреб Хару в охапку. Та оказалась сильнее, чем он ожидал, и дралась словно дикий зверь.

— Отстаньте от меня! — визжала она. — Ненавижу! Чуть что, кругом я виновата! Всех вас убью!

Снося град ударов локтями, кулаками и коленями, Сано все же чувствовал себя отмщенным. Ответов от Хару он не дождался, зато вынудил показать свою истинную суть. Хирата с кровью под глазом поймал ее за ноги и тотчас получил удар в живот. В этот миг в комнату ворвался Уэда в сопровождении трех стражей.

— Что здесь происходит? — поразился он.

Увидев, как Сано и Хирата сражаются с Хару, судья повелел сопровождающим усмирить ее. С их помощью Сано с помощником одолели девицу. И вот она уже стояла, извиваясь в руках охранников.

— Старик сам виноват, поделом ему! — возопила она с перекошенным от злости лицом. — Я не хотела идти за него, но меня заставили! Он обращался со мной как с рабыней, бил почем зря! Так ему и надо!

Судья Уэда нахмурился, Хирата открыл рот. Сано почувствовал, как на него накатывает ужас и предчувствие неотвратимого.

— Значит, ты убила своего мужа?

Хару теперь походила на помешанную — глаза ее безумно сверкали, волосы спутались.

— А пес-полицейский заставлял меня спать с ним в той хижине. Я рада, что он издох! — Ее выкрики перешли в бессвязный поток брани.

— Я буду расценивать это как признание в убийстве твоего мужа и начальника Оямы, — произнес Сано.

Тревога последних дней сгинула, сменившись облегчением. Теперь, когда вопрос вины Хару решился, их с женой ссора из-за расследования прекратится. Рэйко придется признать, что она ошиблась в Хару, и оставить сомнительную затею с разоблачением Черного Лотоса. Сано предвкушал возвращение к мирной жизни.

— Сумимасэн, извините, но это едва ли может считаться признанием. Ведь, по сути, мы не слышали от нее ни слова о поджоге или о покушении на чью-либо жизнь, — произнес Хирата.

— Раз она напала на нас, то способна причинить вред и другим, — возразил Сано, трогая кровоточащие царапины на щеке.

— Даже если принять ее слова как признание, — вставил судья, — оно не касается двух других жертв.

Сано обратился к Хару:

— Это ты погубила Тиэ и ребенка?

Силясь вырваться, Хару сотрясалась в рыданиях и как будто не слышала слов Сано.

— Что ж, во всяком случае, мы можем привлечь ее за убийство Оямы и мужа, — заключил Сано, движимый стремлением поскорее закрыть дело и восстановить справедливость. — Пока хватит и этого. Уверен, скоро мы добьемся полного признания.

— Сейчас она не в том виде, — тихо произнес судья Уэда, чтобы только Сано мог его слышать. — Кроме того, остается вероятность ее непричастности. Говорю для вашей же пользы: не дайте чувствам ослепить вас.

После этих слов Сано смятенно осознал, что в своей вражде к Хару и стремлении вычеркнуть ее из их с женой жизни растерял прежнюю беспристрастность. Он, всегда считавший себя поборником чести, борцом за правду, чуть не предал собственные убеждения. И даже Рэйко была здесь ни при чем, как бы ему ни хотелось убедить себя в обратном. Он один был виновен в том, что произошло.

— Благодарю за совет, достопочтенный тесть, — ответил Сано скрепя сердце.

Вместе с мрачными раздумьями о нынешнем следствии, которое грозило лишить его самого ценного в жизни, Сано посетила новая печаль. Он стал сомневаться, что обвинение против Хару наладит его отношения с Рэйко. И хотя его вера в причастность Хару не ослабела, он с ужасом думал, как сообщит жене об аресте. Отправив девчонку в тюрьму, ему придется поехать в храм Черного Лотоса — переговорить с первосвященником Анраку и проверить ее слова насчет доктора и настоятельницы. Прежде чем опровергать собранные женой свидетельства в пользу Хару, он намеревался тщательнейшим образом исследовать все стороны этого дела.

— Я предъявлю Хару обвинения в убийстве мужа и Оямы и устрою разбирательство, где установлю ее участие в этих преступлениях, остальных убийствах и поджоге, — заключил Сано. — Суд произойдет лишь по окончании следствия. Хару будет арестована и время до заседания проведет в тюрьме.

— Нет! — вскрикнула Хару и забилась сильнее. — Не хочу! Нет! Не надо! — Под эти крики стража выволокла ее из комнаты.

19

Я вышлю сотни верующих:

Монахов и монахинь,

Мужчин и женщин непоколебимой веры.

Да понесут они мой закон.

Сутра Черного Лотоса

Синагавой называлась деревушка к югу от Эдо, вторая из пятидесяти трех почтовых станций путевого тракта Токайдо. Паланкин, нанятый в районе Дзодзё, доставил туда Рэйко к полудню. На пути, пролегающем между заливом Эдо и лесистым взгорьем Дворцового холма, то и дело попадались чайные, заполненные горожанами, встречающими или провожающими родню в дорогу. Путники толпились у конюшен и порогов лавок, выстраивались в очереди для проверки у конторы станционного смотрителя. Разносчики зазывали проезжих в постоялые дворы. Сквозь оконце паланкина Рэйко поглядывала на скачущих мимо самураев из близлежащих провинций и толпы монахов, прибывших в Синагаву ради недозволенных увеселений. Вдруг она заметила несколько флагов с гербом Токугавы, выделяющихся над толпой в междурядье жмущихся друг к другу домиков.

— Остановите там! — крикнула она носильщикам.

Те подчинились, и Рэйко ступила на землю. Туман уже рассеялся, но небо было облачным, а воздух — холодным. Сырой ветер доносил дым жаровен и запах конского навоза с тракта. Рэйко и ее стража взяли направление на флаги. Толпу составляли рабочие, женщины с младенцами и любопытные дети. В самой гуще слышались гневные мужские голоса.

Когда стража расчистила Рэйко путь, она увидела министра фугатами в сопровождении своих самураев и кучку пожилых обывателей в темных одеждах, окруживших колодец — небольшой квадратный сруб с ведром и воротом. Фугатами поприветствовал Рэйко сдержанным кивком. Когда же он переключился на своих спутников, его лицо выглядело еще более суровым, чем накануне.

— Вот один из трех колодцев, которые, как мы полагаем, отравил Черный Лотос только в этом году, — произнес один из селян, осанистый седовласый старик.

Рэйко посчитала его главой местных старейшин, собравшихся отчитаться перед Фугатами в происшествиях, связанных с сектой. Старик опустил ведро в воду и вынул, полное до краев.

— У воды странный запах.

Фугатами понюхал и наморщил нос.

— И правда странный. — Затем он зачерпнул воду ладонью, осмотрел струйку, сбегающую с пальцев, и сказал подчиненным: — Прошу также заметить, что вода слегка вязкая, словно масло, и имеет зеленоватый оттенок.